Маргарита Андреева - Мелодия Бесконечности. Книга вторая: «Симфония чувств». Том второй

Пара часов в поисках новогодних презентов пролетели, как один миг. Когда тебя переполняют радость, счастье и ожидание сказочного волшебства, перестаешь замечать ход времени.

Нагруженные большими пакетами, Маргарита и Мей уже собирались брать такси до дома, как заметили на стоянке странно одетую девушку, которая безуспешно пыталась загрузить покупки в багажник. Ну, странно-то она была одета, по мнению самой Маргариты, а вот для японки такой стиль казался вполне привычным. У неё на родине такие платья – с пышными юбками длиной до колена, рукавами-фонариками и корсетами, украшенными кружевами и вышивкой, и мягкие пальто нежных расцветок с такой же пышной юбкой, отороченные мехом в комплекте с высокими сапогами на меху с забавными помпонами и мягкой меховой муфтой на широкой ленте на шее – соотносились к стилю «Lolita». На улицах её родного Токио часто можно встретить молодых девушек, одетых подобным образом – особенно в районе «Харадзюку». В Париже теперь также открылся магазин такого рода одежды, аксессуаров и атрибутики популярного бренда «Baby, The Stars Shine Bright» для желающих приобщиться к данному стилю. Она и сама вся походила на аккуратную изящную куколку – её сапожки были идеальной чистоты, на её миниатюрной фигуре чистое и аккуратно наглаженное платье сидело просто идеально, её темные волосы были уложены аккуратными равномерными завитками, на её гладком лице легкий макияж создавал эффект натурально, здорового сияния, большие темно-синие глаза обрамляли длинные пушистые ресницы, а пухлые губы соблазнительно блестели, покрытые легким слоем прозрачного блеска.

Обе девушки без опаски приблизились – Маргарита, более ведомая желанием помочь ближнему, а Мей – скорее, из чисто женского любопытства. Такая открытость, безусловно, достойна похвалы, но не будем забывать, что любопытство сгубило не одну кошку, а добро в этом жестоком мире порой очень сильно наказуемо. Но пока существуют такие безумцы, что свято верят в торжество добра и любви, до тех пор и будет держаться на них свет: весь наш огромный, противоречивый, но такой прекрасный мир.

– Мадемуазель, мы вам можем чем-нибудь помочь? – живо поинтересовалась Марго.

– Буду безмерно признательна, добрые самаритянки, если вы поможете мне, – незнакомка заговорила, и её медленная, певучая речь с некоторым придыханием была подобна гипнотическому усыпляющему журчанию воды.

– Ой, простите, пожалуйста, мы не представились, – стыдливо покраснев, спохватилась Марго после того, как они помогли девушке разместить купленное в багажнике её автомобиля, – Меня зовут Маргарита, а имя этой девушки – Мей.

– Как приятно, – мягко улыбнулась их новая знакомая, – какие красивые у вас имена. А меня можете называть Лола.

– Так много покупок, – всплеснула руками маленькая брюнетка, глядя на результат их совместных усилий, – У тебя большая семья и много друзей, вот здорово!

– По большей части – это для моей младшей сестренки, – Лола тихонько засмеялась, прикрыв рот белым кружевным платком, и Маргарита отметила безупречный французский маникюр на её руках, украшенный мелкими-мелкими стразами.

Просияв широкой улыбкой, Маргарита обернулась к японке:

– Это так мило, не правда ли, Мей? – на что та растерянно улыбнулась.

– Смотрю, вы все продрогли уже. А вы любите чай, девушки? – предложила Лола, глядя на их, раскрасневшиеся на морозе, щеки и носы, – Вы не очень спешите? Мне бы хотелось отблагодарить вас за помощь.

Маргарита в задумчивости закусила губу:

– И правда, сегодня ветрено и холодно, – она обратила полный ожидания взгляд на подругу, – Мы ведь не очень спешим, Мей? Мы заглянем только на минуточку, поможем выгрузить покупки и выпьем по чашечке горячего чая, что скажешь?

Азиатка пожала плечами – спорить с Маргаритой ей сейчас совсем не хотелось, да и сама она тоже чувствовала, как продрогла.

– Отлично! – Лолита радостно хлопнула в ладоши, – Прошу садиться в машину, девушки. Скоро будем греться фруктовым чаем с пирожными.

Садясь, азиатка не заметила, как порвался её браслет, зацепившись за ручку дверцы, и остался лежать на земле, когда автомобиль тронулся со стоянки.

Когда они остановились у роскошного старинного особняка, то девушки благоговейно замерли от восхищения.

У дверей их встретил дворецкий, который помог нести пакеты.

Пока девушки снимали верхнюю одежду, Лола дала распоряжения, чтобы в гостиной накрыли стол и подали чай. Рассевшись в креслах, они уже приготовились вдыхать фруктовые и ванильные ароматы десертов. И наслаждаясь изысканными запахами и вкусами, они так увлеклись, что не сразу сообразили, что что-то не так. Веки отяжелели, в голове шумело, конечности отказывались повиноваться…

Красивое лицо Лолы исказилось:

– Добрые самаритянки, теперь вы пополните мою коллекцию трофеев, – холодно констатировала она, – а ваша жизненная энергия молодости будет ещё долго меня подпитывать.

Азиатка хотела что-то возмущенно возразить, но смогла только нечленораздельно промычать – язык и пальцы словно одеревенели. Тонкая фарфоровая чашка выскользнула из непослушных пальцев, оставив на полу осколки и пятно пролитого чая.

Двигались только глазные яблоки.

Лола подошла к платяному шкафу и распахнула его резные деревянные дверцы, доставая аккуратно висящие на вешалках пышные платья нежных цветочных расцветок, отделанные дорогими кружевами.

Не в состоянии пошевелиться, девушки не оказывали сопротивления, когда их переодевали, когда надевали белые кружевные чулки и туфли на огромной платформе с высокой шнуровкой, и когда Лола расчесывала их длинные темные волосы в замысловатые крупные локоны, и когда, нанося макияж, подводила им брови и красила ресницы и губы e2a433. Потом она хлопнула в ладоши, и в гостиной появился всё тот же молчаливый дворецкий, который отнес их, перекинув через плечо, словно кукол, в спальню хозяйки и рассадил за сервированным игрушечной посудой круглым столом с резными ножками, белой ажурной скатертью тонкой работы и фарфоровым чайным сервизом.

Мягкий шелк и кружева, казалось, беспощадно жгли кожу, нарочито нарядная и воздушная обстановка комнаты раздражала, новая знакомая оказалась не подругой, а похитительницей.

Маргарита уже успела пожалеть о своей беспечности и в мыслях раз сто уже отругала себя за свою глупую доверчивость. Она ещё и Мей втянула в эту историю. Оставалось надеяться, что их найдут и вызволят. А их будут искать, обязательно будут…

– Восхитительно! Идеальные экземпляры, – с удовлетворением заключила девица, вытирая вышитым платком слезы, что от бессилия, осознания собственной вины, допустившей такое положение, и злости на саму себя стекали по щекам Маргариты.