Татьяна Карпеева - Из реальности и обратно

Как там лаборатория без меня? Вспомнил, у нас же эксперимент в финальной стадии! Вот почему я тут очутился! Мы установку новую протестировали, точность данных оказалась намного выше, чем у зарубежных аналогов.

Разработали молодые ребята в рамках стартапа. И такой эксперимент пошёл, домой уходить не хотелось. А замдиректора Бугаев настаивал, чтобы работали на зарубежном оборудовании, закупленном еще в перестройку. Слёзы! Я ему очень мешал, Бугаеву. Добраться бы до Москвы…

Но из диалога сторожа с Митричем стало понятно, что дела мои неважные. Пока они по лесу бродят, я из своего убежища носа не высуну. А там стемнеет…

***

Я, видимо, задремал. Опять внучка приснилась.

– Дед, ты помнишь, что мне обещал?

– Прости, Юленька, забыл!

– Ты обещал, как эксперимент свой закончишь…

Тут внучка исчезла, зато вновь донеслись голоса утренних собеседников.

– Нет нигде, как сквозь землю провалился! Может, утонул в болоте, как считаешь, Иваныч? Дороги через болото нет.

– Так-то оно так, да не совсем. Вон видишь ёлочки молодые? Там перешеек между двумя болотами, водораздел. Если всё время ёлочек держаться и никуда не сворачивать, аккурат к шоссе и выйдешь. А там автобусы ходят, попутки в любую сторону, хоть в Москву, хоть в Дубну. Ладно, домой пошли, завтра полиция разберётся, утоп или не утоп.

И тут до меня дошло. Сторож для меня всё это говорил. И сапоги он мне на крыльце оставил, и палку, и калитку не запер. Ай да Иваныч, друг! И местоположение обрисовал. В Дубне у нас филиал. Точно, Бугаев меня сюда запихнул!

***

Ушли. Ну что ж, подсказка есть, двигаться надо. Темнеет с каждой минутой. Аккуратно промеряя глубину, пробираюсь по кочкам к молодым ёлочкам. Дальше проще. Иду по твёрдой почве, стараясь не уклоняться ни вправо, ни влево. Темнота мешает, пытается с пути сбить. Иногда кажется, что кто-то идёт за мной следом. Останавливаюсь, оборачиваюсь, прислушиваюсь. Никого. Эх, нервы!

Мысли не оставляют. А если дело совсем не в Бугаеве? Надо проработать все возможные варианты, из-за которых я мог оказаться в лечебнице.

Может, я совершил что-то такое, за что меня пришлось от общества изолировать? Помимо семьи сына Андрея, Ольги и Юленьки, другие родственники у меня есть? Отец с мамой умерли давно, это я помню. Сестра, брат? Что-то такое было насчет брата. Ну, вспоминай же!

Брат Вадик. Младшенький. Красавчик. Вырос избалованным, университет бросил, с третьей попытки в театральный поступил. Карьера в Москве не заладилась, уехал в Сибирь, сменил там несколько театров в разных городах. Выгоняли за пьянку. От пьянства и умер. Несколько раз был женат, от одной из жён дочка есть, вроде бы Катей зовут. Она звонила года три назад из Барнаула, разговор не пошёл. Обвиняла меня в том, что не приехал на похороны брата. А я только что Машу схоронил, видно, сам был не в очень вменяемом состоянии. Что-то ещё про больного сына говорила. Деньги ей послал, но с тех пор не общались. Если выберусь, обязательно позвоню, может, помощь нужна. У меня работа много сил отнимает. Родная внучка вон тоже обижается, редко время ей уделяю.

Что-то плоховато мне. Сложно после больницы такие километры отмахивать. Привал. Костерок бездымный, чай вскипятить в консервной банке, сухарик погрызть. И думать, думать!

Как доберусь до Москвы, сначала домой. Ключи запасные от квартиры всегда соседям оставляю, мудрое решение. Позвонить детям, успокоить. Далее звонок в лабораторию, как там без меня справляются. Есть у меня правая рука, Максим. Умный парень, хотя ещё совсем молодой. В чужие страны не уехал, несмотря на трудности. Ничего, ещё пару-тройку лет, бразды ему передам. Надо же науку из руин восстанавливать. Ну и кто молодец, почти всё вспомнил? Я молодец!

Молодец-то молодец, да главного никак не вспомню – по чьей воле я в лечебнице оказался. Если не вспомню, могу в Москве дров наломать.

Пора дальше двигаться. Кажется, что и не отдыхал совсем. Сердце бьётся неровно как-то, ноги будто ватные. Пойду потихонечку, надо к утру до шоссе добраться.

Какая-то у меня мысль была про риэлторов, а вспомнить не могу. Вроде бы документы оформлял на квартиру, мне предлагали её продать. Чушь! У меня одна квартира, где мы с Машей жили, а теперь живу я один. У Андрея с Ольгой своя квартира. Так что я что-то путаю, продавать мне нечего.

Мне кажется, или на самом деле впереди посветлело? Да, лес поредел, вот и шоссе.

Но внезапно возникла резкая боль в груди, такая, что дышать трудно. Боль усилилась, отдаёт под лопатку и даже в челюсть. И жуткий страх, страх смерти. Прислонился к стволу берёзы, но не устоял, сполз. Только бы сознание не потерять!

Розовое платье, русые косички, глаза голубые… Юленька, ты здесь! Я вспомнил, что тебе обещал! Я обещал с тобой не расставаться никогда. И не расстанусь больше, только ты не уходи, не бросай меня!

***

– Деда, всё будет хорошо! Я тебя не брошу! Только обещай, что выполнишь мою просьбу.

– Конечно, выполню, Юленька!

– Ромка очень болен. Ему помощь нужна, врачи хорошие. Я точно знаю, у него есть шанс поправиться. Пусть тётя Катя с ним в Москву приедет. Помоги Ромке, деда!

– Это тот мальчик из Барнаула, моего брата внук, – догадался я, – тёзка, значит. Помогу, конечно, раз внучка любимая просит!

– Павла Петровича и Василия Викторовича, деда, не бойся, они не враги тебе. Докторов слушайся, а как поправишься, сразу звони тёте Кате.

– До чего же ты у меня умная, внучка! Так и сделаю.

В кабинете у главного врача Павла Петровича раздался телефонный звонок.

– Бугаев? Здравствуйте, Василий Викторович! Сбежал! Да вы не волнуйтесь, я за ним сторожа послал, Иваныча. Идёт следом, сейчас уже к шоссе должны выйти. Мне сразу же доложили, когда он к побегу начал готовиться. Я подумал, раз способен на побег, значит, уже окреп достаточно, чтобы ему всё рассказать.

– А что, нельзя было сразу, как он собрался бежать, остановить его и побеседовать?

– Он мне не доверял. Считал, что я в сговоре с его недоброжелателями и намеренно его в клинике удерживаю. Поэтому договорились, что сторож двинется следом, в какой-то момент пойдёт на контакт и попытается объяснить ситуацию. Но тут вмешался пресловутый человеческий фактор. Иваныч его сначала потерял в лесу, но потом всё же нашёл и теперь из виду не упускает.

– Павел Петрович, вы там поаккуратнее. Такой ценный специалист, мы без него как без рук. Ругаемся иногда, но такие светлые головы раз в сто лет рождаются, без преувеличения! Кто бы мог подумать, что такое горе на него обрушится. Сын с женой и дочкой в автокатастрофе… насмерть. На юг ехали, к морю. И ведь так мужественно вёл себя наш Роман Михайлович! На опознание ездил в Ростов, груз-200 оформлял. Схоронил и весь с головой в работу ушёл. А я и не препятствовал. Ему так легче было. А потом вдруг соседка позвонила – стоит Роман Михайлович у перекрёстка недалеко от дома, лица на нём нет. Вышел за хлебом и потерялся, ничего не помнит. Да вы всё это лучше меня знаете, Павел Петрович.