Александр Антонов - Последние раскаты грома. Красным по белому. Альтернативная сага

– Ну да, конечно… – кивнул Рудницкий. – А вы знаете, Вадим Николаевич, я ведь на Кирилла до сих пор сердит, что он пренебрёг приглашением работать у меня в институте.

– Пренебрёг, говорите… – Берсенев внимательно посмотрел на Рудницкого. – А ведь он, Михаил Алексеевич, мне тогда звонил, советовался. И знаете, какой из его аргументов в пользу флота произвёл на меня наибольшее впечатление?

– Интересно, скажите, если не секрет, конечно.

– Теперь, пожалуй, уже не секрет. Он сказал: Я, отец, когда профессию выбирал, факультетом не ошибся. Подводник должен плавать под водой, а не протирать форменные брюки в лаборатории! Вот как сказал.

– Мальчишка! – выкрикнул в сердцах Рудницкий. – Никакого прагматизма – одна романтика! Простите, Вадим Николаевич, – опомнился Рудницкий, – Просто я возлагал на Кирилла большие надежды…

– А разве он их хотя бы частично не оправдал? – вступился за сына Берсенев. – Вы ведь сами давеча хвалили его отчёты, присланные с борта лодки.

– Хвалил, – кивнул Рудницкий. – И от слов своих не отказываюсь. Скажу больше. В них отчётливо проглядывает будущая кандидатская диссертация!

– Ну вот, видите! – воскликнул Берсенев.

– Да что я вижу, Вадим Николаевич! – Рудницкий в досаде махнул рукой. – Вы ведь в курсе, что мы, я имею в виду НИИ Подводного Кораблестроения, вслед за НИИ Военного Кораблестроения открываем во Владивостоке филиал? Да что я спрашиваю, конечно, в курсе! Вы ведь не просто командующий Тихоокеанским флотом Союза, Вы, говоря высоким штилем, «око государево» в Дальневосточной республике.

– Добавьте сюда ещё и членство в комиссии по вооружению при ГКО, – улыбнулся Берсенев.

– И это? – удивился Рудницкий. – Не знал… Был бы в шляпе, ей-богу, снял бы перед вашей комиссией! Конкретно за программу развития перспективных видов вооружения. Ответьте честно, вы, когда пять лет назад включали в программу управляемые ракеты повышенной дальности и крейсерские подводные лодки дальнего радиуса действия, подразумевали в будущем объединение двух этих проектов в один?

– Иначе говоря, предполагала ли комиссия в будущем использовать крейсерские подводные лодки в качестве ракетоносцев? – уточнил Берсенев. – Да, предполагала.

– Я так и думал, – удовлетворённо кивнул Рудницкий. – Но, позвольте, я вернусь к нашему филиалу…

**

– Поверить не могу: я дома!

Кирилл плюхнулся на диван, широко бросив руки на спинку. Диван, узнав молодого хозяина, откликнулся мягким гулом пружин.

Насколько хорошо возвращаться в родительский дом после длительной разлуки Кирилл познал ещё в курсантском прошлом. Но вернуться сюда же с войны живым и невредимым закалённым в тяжёлом походе бойцом… Градус восприятия просто зашкаливал! В глазах ещё стояла цветная и шумная встреча, которую устроил «Волкодаву» родной Кириллу Владивосток, а ноздри уже забил струящийся с кухни запах фирменных маминых пирожков. Мама, мамочка, мамуля! Встретила сына на пороге, обняла, расцеловала, и снова к плите – праздник, однако! Сашка, сестрёнка (приехала вчера вечером из Сов. Гавани), снуёт, что твой посыльный катер между залой и кухней, заполняет стол различной снедью, то и дело постреливая в сторону старшего братишки весёлыми глазами. Отец, грозный адмирал Берсенев, взвешивает в руке пузатенький графинчик, наполненный по горлышко полупрозрачной рубинового цвета жидкостью:

– Мамина, фирменная. Не давала притронуться, тебя ждала. Снимем, сынок, пробу?

– Снимем, батя! – Кирилл легко вскочил с дивана.

– Мамино здоровье! – Слегка соприкоснулись хрусталём, и потекла по организму шёлковая струйка. – Хороша наливочка!

– А вот и мы!

В зал входят мама с дочкой, неся в руках последние блюда. Адмирал поспешно прячет графин за спину, но поздно.

– Не утерпел, старый, – укоризненно качает головой Любовь Родионовна, – самую малость не хватило товарищу адмиралу выдержки.

– Да ладно, мать, – изображает смущение Вадим Николаевич, заговорщицки подмигивая Кириллу. – Мы же по чуть-чуть, пробу снять. Да и пили-то исключительно за твоё здоровье…

– Ладно, – милостиво кивает головой Любовь Родионовна, – считай, оправдался. Давайте за стол!

… – Как живёшь, сестрёнка, как Михаил?

– Служит Михаил, – пожимает плечами Александра, – что с ним сделается? В героях пока не ходит, как некоторые…

– Некоторые – это кто? – делает вид, что не понимает сестру, Кирилл.

– Да ладно прикидываться, – усмехается Александра. – Давненько столь геройской поступью из похода не возвращались…

– Не преувеличивай, сестрёнка, – изображает скромность Кирилл, хотя ему, как и всем за столом, слышать такое приятно…

Рано утром на ходовом мостике «Волкодава» Кирилл с волнением всматривался во всё явственнее проявляющиеся очертания знакомых с детства берегов. Тут сигнальщик: «С „Колчака“ передали: заложите ватой уши!». На мостике все в недоумении, кроме представителя штаба флота. Тот достаёт из кармана горсть ватных тампонов и раздаёт всем присутствующим. Убедившись, что тампоны на местах, штабной прокричал сигнальщику прямо в ухо: «Передай на „Колчак“ „Готовы!“» Буквально через минуту идущий за кормой лодки в трёх кабельтовых линкор «Адмирал Александр Колчак» жахнул разом из всех орудий главного калибра. Такого бабаха Кириллу в жизни слышать ещё не приходилось. Так город-крепость был извещён о подходе героической лодки. А потом была встреча уже в гавани, ничем не уступившая подобным встречам в Скапа-Флоу и Мейпорте.

В доме женщины убирали со стола, а отец и сын в саду смотрели на звёзды.

– Были бы курящими – закурили бы сейчас! – пошутил адмирал.

– Что ты, батя, – возразил Кирилл. – И слава богу, что я некурящий. Считай, месяц без всплытия, с ума бы сошёл!

– Что, так весь переход через Тихий океан ни разу и не всплыли? – спросил адмирал.

– Под перископ пару раз было, – признался Кирилл, – а так чтобы совсем – ни разу!

– Да, с такими лодками быть нам хозяевами океанов! Ладно, сынок, пошли в дом. Мать маячит, чаёвничать зовёт!

– Вы извините, но я спать. Устал, не могу!

Кирилл поднялся с места и тут прозвучал короткий окрик:

– Сидеть!

Кирилл недоуменно уставился на сестру.

– Успеешь поспать, – категоричным тоном произнесла Александра. – Мы с мамой с утра маемся, когда про невесту услышим, а он «спать»!

– Откуда вы?.. – начал Кирилл, ощупывая лежащее в кармане кольцо, но осёкся из-за дружного хохота. Смеялся даже адмирал.

– Так про вашу невозможную любовь все центральные газеты писали, а ты что, не в курсе?

– Нет… Дайте посмотреть!

Александра взглянула на мать.

– Во втором ящике комода, – подсказала Любовь.

Александра принесла газеты, и Кирилл углубился в чтение. Родные с интересом наблюдали, как меняется выражение его лица.