Максим Коляскин - Минус два. Просветление. Том 3. Роман

– Могу ли я заняться и подготовкой к ужину, Хозяин?

– Конечно, – кивнул он, и Татьяна с радостью отправилась хозяйничать.

Ильсину Андрей не стал приглашать в кабинет, а спустился с ней на первый этаж. Большую его часть занимали помещения, аналогичные зелёной комнате в коттедже №16, превратившиеся здесь в большую квартиру, также выдержанную в зелёных тонах.

– Иля, ты, как я вижу, не в восторге от перспективы жить и работать в особняке Советника Вершителей? – проговорил он, откупоривая бутылку белого вина и наливая его в бокалы.

– Как Вы догадались, Господин? – удивилась она.

– По глазам… – улыбнулся Андрей и предложил Ильсине выпить. – Поведай мне свои мысли.

– Конечно же, этот дом очень красивый, и стать его хозяйкой, Вашей помощницей, лестно для каждой… рабыни. Однако некоторые помещения приводят меня в трепет, как и работа Вершителя в целом. Если мой Господин заинтересован в том, чтобы я осталась здесь, так оно и будет, конечно же. Привыкну и стану помогать прилежно и старательно… Но, если я могу быть полезна Вам в другом качестве, мне бы хотелось жить и работать поближе к острову!

– Всё-таки остров… – задумчиво произнёс Советник, делая глоток вина и закуривая. – Хорошо, Иля, пусть будет по-твоему! В конце концов, и острову требуется хозяйка… Но со своей подругой ты будешь видеться не часто: она остаётся здесь.

– Это не особенно расстраивает меня. На студии я познакомилась с очень хорошими, интересными людьми… А Таня будет отличной хозяйкой в этом большом доме, – коснувшись руки Андрея, уверенно ответила Ильсина.

К вечеру подъехали Эмма с Кирой, и ужин проходил в непринуждённой обстановке, с изредка прерывающимися звоном бокалов разговорами о студии и жизни, налаживающейся после нежданного вторжения. Только Кира оставалось молчаливой и озабоченной личными проблемами. После ужина Андрей позвал её в кабинет, откуда через полчаса девушка вышла раскрасневшейся и упрямо-сосредоточенной. После неё к Андрею вошла Эмма.

– Эммочка, Кира почти убедила меня, – без энтузиазма сообщил он жене. – Обещая помочь ей, я предполагал другое развитие событий, но с вами трудно спорить… Не представляю, о чём ты разговаривала с ней в моё отсутствие, если теперь Кира стремится пополнить мой гарем. Тебе всё ещё нравится эта идея? Тогда помоги девушке подготовиться, а затем отвези Ильсину на студию, пожалуйста, и возвращайся домой…

– Да, мой Господин! Кира останется здесь? – удивлённо спросила Эмма. – Надолго?

– Поживём-увидим, – Андрей вышел из-за стола, сел с Эммой на диван и взял её руки в свои ладони. – Об этом второе важное слово, которое я обещал сказать тебе… Чтобы там не говорила Катрина о новой служанке, пока мы останемся вдвоём в нашем номере отеля.

– Пока? – тихо воскликнула Эмма, не зная, радоваться ей или огорчаться.

– Пока Катя не вернётся, – он очень серьёзно смотрел в глаза жены. – Я буду ждать её, Эммочка!

– Вернётся?.. Ждать?.. – непонимающе проговорила она, пытаясь найти ответ в глазах Андрея и, кажется, нашла: – Но Катрина… там… беременная… Сколько же мы будем её ждать?

– Лет двадцать, не меньше…

Около полуночи мужчина в чёрном халате с эмблемой Вершителя спустился на нижний этаж особняка, большую часть которого занимали помещения для жёстких Испытаний. Часть зала была декорирована чёрным шёлком и слабо освещена светильниками, разбрасывавшими мутноватые пятна жёлтого и красного света. Подсвеченной оказалась и закрытая дверь в маленькую комнатку, где, как понял Андрей, томилась в ожидании Кира. Встречавшая мужа Эмма произнесла редкий для неё, продолжительный монолог: «Дорогой мой! Не собираюсь ставить под сомнение правоту твоих решений… Я вспомнила слова Ма о том, что спасённая от беды Кира не должна остаться без наказания, которого она заслуживает. Понимаю, что ты обойдёшься с ней сурово, чтобы девушка прочувствовала, что происходящее здесь – не награда за смирение, а кара за пассивное подчинение чужой воле, за отсутствие своего мнения и, соответственно, нежелание отстаивать его даже в той ситуации, когда Киру откровенно и нагло использовали, наплевав на её интересы и права. Так?.. Ты хочешь, чтобы Ритуал стал для неё моральным и физическим испытанием, а последующее выполнение обязанностей в особняке Советника Вершителей – наказанием и проверкой? Знаю, в словах о том, что Кира тебе симпатична, не было лукавства… Прошу тебя об одном: при всей жёсткости твоего решения, не будь с ней жесток! Когда она осознает суть происходящего, ответит добром на добро, уверяю тебя… Ну и, если ты по-прежнему считаешь, что мне не следует присутствовать на Ритуале Киры, я сейчас же отвезу Ильсину на студию, а сама отправлюсь домой».

– Надеюсь, мы поняли Ма так же хорошо, как понимаем друг друга, – обнимая жену, произнёс Андрей. – Но очень хотелось бы, чтобы нынешний Ритуал оказался для меня последним в череде подобных…

– А вот этого я тебе обещать не могу, – улыбнулась Эмма, целуя его. – Возможно, со временем ты сможешь защитить близких людей от опасностей тёмного мира, не прибегая к таким условностям, как Ритуал. Но пока я не вижу иного способа обеспечить нашу неприкосновенность и безопасность…

Попрощавшись с женой, он подошёл к закрытой двери в маленькую комнату, заглянул внутрь через крошечное застеклённое окно и понял, что Эмма поняла его замысел правильно. «Ты мог бы просто надеть на неё ошейник, а остальное случилось бы само по себе», – вспомнил Андрей слова, так и не произнесённые женой, и покачал головой. Посередине комнатки, все стены которой были обиты коричневой кожей, прикреплённой к бетону металлическими заклёпками, стояла Кира. Руки и ноги девушки были разведены в сторону цепями, а из одежды на ней присутствовали только красные трусики и лифчик. У стены стоял столик на колёсиках, поверхность которого заполняли приспособления, явно приводившие Киру в трепет. Впрочем, когда дверь отворилась, и Господин вошёл к ней, девушка немедленно вскинула на него распахнутые глаза. Наткнувшись на колючий мужской взгляд, она вздрогнула, и готовые вырваться признания застряли в её горле. Андрей взял со столика острый нож и подошёл с ним к побледневшей Кире.

– С сегодняшнего дня и до моего особого распоряжения ты забудешь о том, что такое нижнее бельё и, соответственно, не наденешь его ни при каких обстоятельствах, – с металлом в голосе произнёс Хозяин, разрезая красный лифчик и трусики на лоскуты. – Хочешь спросить, зачем мне это надо? Нет? Но я, всё-таки, отвечу – хочу, чтобы в любой момент, когда мне захочется до тебя дотронуться, мне не мешали эти тряпки…

– Да, Господин! – тихо, но упрямо откликнулась раскрасневшаяся Кира, радуясь тому, что нож со звоном вернулся на столик, и покрылась мурашками от хозяйских прикосновений Андрея к её интимным местам: – Если прикажите, я буду ходить совсем голой…