Ольга Савельева - Повезло. 80 терапевтических рассказов о любви, семье и пути к самому себе

© Савельева О.А., 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Когда мы придумали эту книгу, долго подбирали к ней название. У нас было много вариантов. Например, «Витаминки» – ведь каждый рассказ дает заряд бодрости и жизнелюбия. Или «Винегрет» – потому что внутри намиксовано много рассказов на разные темы. Или «Ассорти» – тут собраны лучшие произведения из моего пятилетнего творчества.

Потом нам захотелось подчеркнуть, что это такая… радостная книжка, и мы придумали несколько вариантов названия про счастье: «Рецепт счастья», «Счастье в ладошке», «Индекс счастья», «Навигатор счастья».

Но вот той самой искры, чтобы всем в команде понравилось, никак не случалось. Мы кивали и говорили: «Ну, еще подумаем».

Я пришла домой сосредоточенная. Стала готовить ужин, пересолила котлеты, пролила компот.

– Что-то случилось? – спросил муж.

– Нет, просто никак не придумаем название для книги. Вот я и расстроена…

– Почему расстроена? – не поверил муж. – Да ты хоть понимаешь, что выходит твоя восьмая книга! Ты хоть осознаешь, как тебе повезло!?

– Да, мне повезло… – я растерянно мешала салат. – Да, повезло… ПОВЕЗЛО-О-О!!!

Вот оно, бинго! ПОВЕЗЛО!

Мне правда очень повезло, в моей жизни есть столько всего, о чем хочется писать: семья, счастье, творчество, друзья-витамины.

А теперь вот и моя восьмая книга, которую, вы, судя по всему, только собираетесь прочесть. Мне очень хочется верить, что вам с этой книгой повезло не меньше, чем мне, и она вас не разочарует.

И мой любимый жизненный слоган: «Нам – по пути», теперь приобрел себе конкурента: «Нам – повезло!».

Мою лучшую подругу зовут Оля, она стюардесса. Такая стройная, красивая, неприступная. Вот там, говорит, запасной выход. Кислородную маску, говорит, наденьте на себя, а потом на ребенка. Курица, говорит, или мясо. Вечером, говорит, я занята. А спрашивают, кстати, многие, в основном на английском. Оля летает на международных рейсах. Это престижно, и она заслуживает.

– Ты где? – спрашиваю.

– В Торонто, – говорит и фото шлет.

– М-м-м, – говорю.

А что еще сказать? Я не была в Торонто… В энциклопедии на букву «Ц» напротив слова «целеустремленность» должна быть размещена Олина фотография. Она десять лет назад четко сформулировала свои жизненные цели: хочу двоих детей и летать. В смысле стюардессой. Оказалось, что в этих мечтах зашито противоречие. Родив двоих девочек, Оля весила центнер и была размера 52–54. Как-то на пикнике она, пухлая, с большим круглым подушечным животом, надувала детям большой мяч, на что мой муж, наблюдавший за этой картиной, скептически заметил: «Вообще не понятно, кто кого надувает…» Мы хохотали до икоты.

Оля выяснила, что в стюардессы можно до 30 лет и если ты максимум 46-го размера. Ну, чтобы в проходе не застрять. Оля посчитала, сколько времени ей осталось на реализацию мечты – до первого этапа собеседования в заветной авиакомпании оставалось неполных четыре месяца. А потом поезд уйдет. Точнее, самолет улетит. Без нее…

За 100 дней Оля похудела на 40 килограммов и выучила английский. Сожгите все свои книги по мотивации, давайте я вас с Олей познакомлю?

В день экзамена она позвонила мне и напряженно сообщила:

– Прикинь, у меня ветрянка…

Я присвистнула:

– В чем она выражается?

– Вся в пятнах, температура под 40.

– И на лице тоже?

– Все щи в крапинку.

– Тебе нельзя ехать, – неуверенно сказала я.

Оля хмыкнула. Она проделала изнуряющий путь, и сойти с дистанции у финиша – это не про нее.

– Ты болела ветрянкой? – спросила Оля.

– Да, в детстве.

– Значит, я для тебя не заразна. Отвези меня туда, пожалуйста. Чтоб я народ не позаражала в транспорте. Офис в районе метро «Аэропорт». Там зайди на экзамен и спроси: есть кто-то в комиссии, кто не болел ветрянкой?

Мы поехали вместе. Я в качестве водителя, медсестры и поддержки. Оля, бледная, с килограммом тоналки на лице и заметным ознобом от температуры. Я смотрела на нее, озабоченно повторяющую презент перфект и паст индефенит, и с ужасом понимала, что мы задумали какой-то смертельный номер.

Но это Оля. Ее нельзя остановить, как нельзя остановить поезд на полном ходу. В контексте ее профессии – самолет на взлетной полосе. Она прошла тот первый этап. И второй, и третий. И медкомиссию она прошла. Правда, уже вылечив ветрянку… И вот летает.

ОЛИНУ ФОТОГРАФИЮ МОЖНО РАЗМЕСТИТЬ ВОЗЛЕ СЛОВА «ЦЕЛЕУСТРЕМЛЕННОСТЬ» В СЛОВАРЕ. ОНА СКИНУЛА 40 КГ И ВЫУЧИЛА АНГЛИЙСКИЙ ЗА 100 ДНЕЙ.

Весь мир посмотрела, покорила глобус.

Дружить с ней – это как схватиться за шасси взлетающего самолета и зажмуриться, отдавшись во власть судьбы.

Если я приезжаю к ней в гости, мне сразу хочется спать. Организм дает команду: ты дома! – и переодевается в душевную пижаму. И Олин голос убаюкивает мою вечную внутреннюю тревожность, и мне так хорошо, что хочется крикнуть, как наш учитель танцев: «Так, зафиксировались, зафиксировались!» – и зафиксироваться на Олиной кухне. Оля приветливо суетится и пытается накормить самым вкусным.

– Вот, попробуй настоящий швейцарский шоколад. Он невероятный, ничего общего с местным. А вот дынное желе. Это из Китая. Вкусно, правда? А вот кокосовое молоко… С Мальдив…

Я нигде не была, нигде. Но я пробую на вкус Швейцарию, Китай, Мальдивы и Торонто на Олиной кухне в Рассказовке, потому что Оля любит меня и хочет поделиться со мной всем своим миром. Ей для меня ни капельки Швейцарии не жалко…

А еще у меня есть подруга, которая работает оперуполномоченным. Ну, то есть на передовой человеческих грехов. Она сама маленькая и миниатюрная, а внутри – танк. На вид Дюймовочка, а внутри Маргарет Тэтчер. Ее броня видела все: и трупы, и трагедии, и состояние аффекта. У нее есть присказка: «Человек даже представить себе не может, насколько он слаб».

Когда я ей звоню, она берет трубку и говорит ернически вместо «здрасьте»:

– Ну давай, расскажи мне, как тебе плохо, ага…

НА МЕСТЕ ТРАВМ В ДУШЕ У ЛЮДЕЙ – РУБЦЫ, ВЫНУЖДЕННАЯ ЗАЩИТНАЯ ГРУБОСТЬ.

Мы встречаемся с ней очень редко, и это те редкие встречи, когда в разговоре солирую не я. Общение с ней для меня целительно. Я сразу начинаю истово ценить мой мир, в котором много проблем, но нет открытых зияющих ран, пьяных истерик в крови, болезненной ревности до наручников и всего того ужаса, который, как мне казалось, существует только в извращенных детективных сериалах.