Анаит Григорян - Осьминог

– Я говорю по-японски, – сказал Александр. – Коннитива [64] 今日は либо こんにちは, «Добрый день» (буквально «этот день»). .

– Ого! – Глаза у парня, и без того большие, стали почти круглыми. – Не каждый день встретишь иностранца, который еще и в совершенстве знает японский!

– Ну я не то чтобы в совершенстве…

– Вы сами-то откуда?

– Из России.

– Ого-о! Из Росси-и! – На японца эта информация, похоже, не произвела особенного впечатления, но из вежливости он изобразил удивление. – Погода-то сегодня ничего себе, а? Зайдите, пожалуйста, перекусите и согрейтесь.

– Да я как-то… – Смутился Александр. По правде сказать, он думал пойти в «Тако» – не столько потому, что хотелось есть, сколько побеседовать еще с Кисё – он и сам не знал, зачем ему это было нужно.

– Да ладно! – Парень из «Анко» явно не собирался упускать единственного утреннего посетителя. – Тут до ближайшего кафе идти два квартала, вы промокнете до нитки, зонт ведь только волосы и плечи спасает. Хоть кофе выпейте.

– Ну… хорошо. – Александр улыбнулся и сложил зонт: на голову ему сразу посыпались мелкие холодные капли. Молодой японец тотчас оказался подле него, забрал зонт и поставил его в большой глиняный кувшин у входа. У основания кувшина была трещина, из которой вытекала вода, а рядом с ним притулилась статуэтка тануки с глупой улыбающейся физиономией – от ее вида настроение у Александра немного улучшилось.

– Вот и правильно. Говорил же, никакого толку от этих зонтов. Заходите-заходите! – Он зашел первым и придержал для Александра норэн.

Внутри оказалось довольно большое погруженное в приятный полумрак помещение с несколькими котацу [65] 炬燵, 火燵 или コタツ – традиционный низкий деревянный каркас стола, накрытый матрацем-футоном или тяжелым одеялом, на который сверху положена столешница. Под столешницей располагается источник тепла, в прежние времена – горячие угли, сейчас – электрообогреватель. Японцы часто в шутку замечают, что котацу – очень вредный предмет мебели, поскольку, стоит сесть за него и спрятать ноги под теплое одеяло, делать уже решительно ничего не хочется, и можно просидеть за котацу весь день напролет. Обычно вокруг котацу кладутся плоские подушечки-дзабутоны (座蒲団) или ставятся стулья на манер европейских, но без ножек. и традиционными подушечками-дзабутонами вместо стульев. У дальней стены располагалась открытая кухня с барной стойкой, над которой в качестве украшения были развешаны картины со сценами из рыбацкой жизни. На двух или трех из них тоже шел дождь. Кроме Александра, посетителей в якитории действительно не было.

– Ну вот, присаживайтесь, где вам больше нравится. – Парень уже был за стойкой и заваривал для Александра кофе. – Воду со льдом не предлагаю, думаю, воды вам и так было на сегодня достаточно. – Он ухмыльнулся своей удачной шутке. – Моя мама всегда говорит, что в такую погоду те, кто погибли в море, выходят на сушу, чтобы навестить своих родных.

Александр почувствовал, как по его спине поползли мурашки.

– Это что, примета такая?

– Примета? – Удивился парень. – Да нет, какая там примета, просто женские разговоры. Якитори будете? У нас самые вкусные на всем побережье, хотя, по правде сказать, мы на всем побережье единственные их и готовим. – Он рассмеялся и потрепал ладонью волосы на затылке. – Ну так как?

– Давайте парочку… – Александр помолчал. – А что, у вас здесь часто люди гибнут в море?

– Часто? Да нет, не то чтобы часто. – Японец задумался на мгновение. – Раньше-то, ну, во времена наших бабушек и дедушек, чаще гибли, а сейчас это большая редкость, чтобы кто-то утонул. Но сами знаете, женщин хлебом не корми, а дай о чем-нибудь посудачить, вот и болтают, кто во что горазд. – Говоря, он ловко нанизывал кусочки курицы на бамбуковые шпажки. – Уж если с кем что случится, снастью там поранится или еще что, пересудов будет на несколько дней, что да как, ну и обязательно кто-нибудь скажет, что слава богу, не началось заражение, а то ведь могли и палец оттяпать за здорово живешь. Тут один студент заезжий как-то потерялся, так чего только не говорили, ну вплоть до того, что он утонул или что его духи утащили в овраг – ээ, да у нас островок-то весь не больше татами [66] 畳 – традиционные толстые (5 см) тростниковые маты, обшитые по длинным краям тканью, укладываемые на пол. В Японии до сих пор измеряют площадь помещений в татами; размер одного татами составляет 95,5×191 см (в Западной Японии) и 88×176 см (в Токио и Восточной Японии). , откуда здесь взяться привидениям! А парень просто напился на радостях, что сдал все экзамены, ну и уснул в зарослях возле оврага – только на третьи сутки проспался. Там травы по пояс, вот его и не нашли, а болтовни было, как в «Асахи Симбун» [67] The Asahi Shimbun (朝日新聞 или あさひしんぶん, буквально «газета «Утреннее солнце») – национальная японская газета, выходит дважды в день с 1879 года. по поводу роспуска парламента. Да уж, болтать наши горазды… повезло мне, что моя Михо не такая.

– Ваша подруга? – Из вежливости уточнил Александр, чтобы поддержать разговор.

– А то как же! – Парень перевернул якитори на решетке и щедро смазал их соусом. – За куриным мясом, знаете ли, можно так уж не следить – любой дурак научится его жарить, а вот за печенкой и кожицей нужен глаз да глаз. Да уж, с моей Михо я, можно сказать, купил счастливый лотерейный билет. Может быть, она и не первая во всей Японии красавица, но кто сказал, что девчонка должна быть обязательно похожа на айдола [68] アイドル (айдору, от англ. idol) – молодая, обычно подросткового возраста, медиаперсона (участники музыкальных групп, актеры, фотомодели и так далее) с милым, невинным «детским» имиджем. из какой-нибудь писклявой группы? Вот и я тоже так говорю! – Заявил он, как будто Александр с ним согласился. – На этих красавиц вечно пялятся всякие извращенцы, а ну как за твоей девчонкой увяжется такой – проблем потом не оберешься. Я считаю, главное, чтобы у женщины руки росли из нужного места и рот открывался, только когда она ест, тогда и будет мужчине с ней счастье. А то вон, один мой друг связался с девчонкой из Токио, совсем голову от нее потерял. Красивая, как с обложки, а только вид у нее больно замороченный, да и одета не так, как наши, хоть я и мало что понимаю в женских шмотках.

– Из Токио?

– Ага, учится она там, а здесь у ней какие-то родственники, тетка вроде бы по отцу. – Он снял готовые якитори с решетки, положил на тарелку, посыпал мелко нарезанным луком и поставил перед Александром. – Ну вот, до: зо. Не вздумайте только сказать, что где-нибудь пробовали лучше.

– Не скажу. – Александр откусил от шашлычка и тут же об этом пожалел: тот был еще слишком горячий. – А вы разговаривали с этой девушкой?