Игорь Сотников - Апокалипсис в шляпе, заместо кролика. Ковчег

И Знакомый резко поднимается с места, куда он был усажен собой, и быстро на выход отсюда, не желая провоцировать людей на такие свои не лестные высказывания в адрес совершенно незнакомых для них людей, кого, как сейчас вдруг выясниться, они как облупленного знают, и притом с самой неприглядной стороны, о которой они, как люди не привыкшие замалчивать правду, всё-всё расскажут и выкажут своё отношение, имея полное право на это потому, что им столько пришлось мучится, нося в себе всю эту жестокую и пакостную правду жизни.

Ну а по выходу из операционного зала банка, коих здесь под разными привилегированными соусами напихано нимало, Знакомый, не оглядываясь вообще никуда, выдвигается прямиком до одной из лестниц, и без передышки на дыхание добирается до одного лестничного перехода, скажем так, находящегося примерно в границах между последующим и следом следующим этажом. Что тоже немало в наше время, когда все эти лестницы больше служат украшением внутреннего интерьера зданий, чем ими пользуются, и то только из необходимости или забывчивости, как в данном случае со Знакомым, кто всяко воспользовался бы лифтом, чем лестницей, не забудь он впопыхах и спешке о его наличие.

Впрочем, как он, прислонившись к перилам больше, а в оконную выемку только головой опустившись, выясняет сейчас, судя по разговорам из-за поворотного ответвления, то он не самый последний из Могикан, и есть ещё такие люди, кто не брезгует прогулкой по лестницам и их нога вступает на её ступеньки. А кто все эти люди, то Знакомому это вдруг захотелось узнать из-за их близости к своему мировоззрению на этот способ перемещения по земле, хоть он и воспользовался им в результате стечения неблагоприятных для него стечений обстоятельств.

И как им слышится, то эти люди, остающиеся верными традиционным способам перемещения себя по бренной земле, стоят на платформе критического восприятия действительности. А так как они ещё не с концами оторвались от своего природного я, то они себя грубовато, местами нервно и с отклонениями в сторону материализма ведут.

– А я может быть своим ничего не деланием приношу прибыль компании. – С жаром и с уверенностью в своей правоте делает это заявление один из тех людей, кого Знакомый решил сейчас послушать, причислив их к людям близким к себе. – Вон сколько она денег не потеряла, благодаря моему бездействию. – Как понял Знакомый, то в данный момент и на этом месте делящийся со своим собеседником всей этой информацией человек, не имеющий привычки о себе умалчивать то, что ему нет никакой возможности замолчать в себе, к тому же к чёрту ложную скромность его принцип, он, как это делают рыбаки, растягивает сейчас в руках размеры той удачи, обладателем которой он стал. Что уже слишком обыденное явление для этого этажа и самого Знакомого, решившего дальше не участвовать в этом соревновании местных интеллектов, и выдвинувшегося вперёд, на этот раз в сторону лифта, который и увёз его в скором времени на такой высокий этаж, что тем людям, кто мерит мир с позиции своих завистливых оценок, впору развести свои руки, пожав плечами, не имея никакой возможности объяснить сей прискорбный и удручающий для них факт.

Ну а тут, на этих ближе к поднебесью этажах, дискуссии, если и ведутся, то не так приземлённо и не в такой традиционной манере, как это делается на нижних этажах этого здания, а они, эти размышления вслух высоких людей, как можно было бы их назвать, затрагивают глобальные вопросы современности, на которые они смотрят с философской толикой оторванности от ограничивающей мировоззрение обычных людей гравитации, которая постоянно давит на них и не даёт свободно осмыслить своё реальное положение в пространстве.

И вот на одно из таких столкновений взглядов на будущее человечество и натолкнулся Знакомый, следуя по безлюдному (это отличительная характеристика этих мест) коридору, а тут он раз и наталкивается на этот разговор, шедший из-за двери, слегка приоткрытой в курилку. Где один участник дискуссии, явно большой прагматик, отстаивал концепцию фатализма, – окружающая среда саморегулируется, и она при необходимости с помощью того же вируса проредит население, убрав из оборота лишнее, – а его оппонент, кто ещё не утратил связи с человеком, придерживался другой концепции развития будущего человечества. – Мы сами кузнецы своего счастья, несчастья и спасения. И мы, если хотим выжить, не должны сложа руки сидеть. А должны тот же плот, или ковчег построить.

Ну а как только они коснулись этих стоящих перед человечеством глобальных вызовов, то вслед перешли к причинам, побудившим все эти следствия. – По мне так, социальные законы давно в большем приоритете у человека в сравнении с природными. – Придерживается вот такой точки зрения на действительность тот большой прагматик, с фатальными наклонностями. И у него есть на что опереться и что резонно предъявить в качестве доказательства этой своей позиции, что он и делает.

– А что меня в этом убеждает, то сама жизнь, ушедшая в иную плоскость реализации себя и существования, а именно в виртуальную область. Где законы физики и природы никак не действуют, а главным регулятором этой области жизни человека является его сознание, подминающее под себя все бытующие законы, которые отныне играют второстепенную роль для поддержания порядка в существующем виртуальном мире, например, для объяснения того, что штаны с тебя, если и спадают, то только вниз, а не наголову всё это лезет. А что уж говорить о том, что богатства перестали физически выражаться и перетекли в виртуальную область значения. В общем, как я и говорил, интеллектуальная социализация становится главным регулятором человеческой жизни. – И, пожалуй, с этим выдвигаемым тезисом человека практического склада ума и не поспоришь. И его оппонент и не пытается этого сделать, хоть и не полностью согласен с ним, давая шанс человечеству.

А вот у Знакомого на всё это имеется свой, со стороны взгляд постороннего человека. – Вот значит как. – С выражением лица, неожиданно открывшего что-то для себя, сделал такое замечание Знакомый и вслед добавил. – Что ж, учтём и это. А сейчас меня ждёт моя работа. Анюта. – После чего он, больше не задерживаясь на месте, быстро минует эту дверь, ведущую в это дымное помещение, полное так же мыслями людей у кого они не держатся в голове под давлением вдыхаемого ими дыма, затем делает несколько переходов по коридорным ответвлениям, пока не оказывается у двери категорийного помещения, самого высокого доступа ограничения под литерой «А», плюс на ней для дураков было написано: «Вход только по пропускам»». Что, пожалуй, уже лишнее, и если тебя природа за дурака признала, то разве тебя остановит какая-то надпись на дверях, ещё и дискриминирующая тебя по умственному признаку. Да никогда. И ты уже из принципа захочешь попасть за эти двери, чтобы быть в курсе того, чем они здесь таким секретным занимаются, что нужно даже от дураков скрывать, и чего бы любой дурак не знал.