Ирина Июльская - Нинель, или Роль зонтика в судьбе

– Мы вырастили прекрасного сына и в этом тоже есть заслуга мужа, он много занимался с ним, гулял, отвозил к родителям в Новгород, откуда сам был родом. А за родителей ему, вообще, отдельное спасибо. Они всегда безотказно брали внука отдыхать под Новгород, где у папы, бывшего номенклатурного работника, была уютная дача. Мать Нинель умерла рано, поэтому родители мужа, вышедшие на пенсию, были очень кстати. Люди они были добросердечные и воспитали единственного внука в любви и ласке. Когда Матвей подрос, они с мужем стали брать его с собой в отпуска на море, но у них всегда была возможность отправить сына к дедушке и бабушке, которых он очень любил.

Умиротворенная этими мыслями, Нинель сидела рядом с мужем в рядах приглашенных родителей, устремив все внимание на сцену, куда по алфавиту приглашали выпускников для торжественного вручения дипломов.

И вот объявили: – Звонарев Матвей Анатольевич. —

Нинель не без гордости про себя отметила, что их сын самый высокий и красивый среди всех. – И чем ты его кормишь? – часто спрашивали мамы мальчиков, завидя возвышающегося надо всеми Матвея.

– Да ничем особенным. Он в папу, да и я немаленькая. – отвечала довольная Нинель.

Матвей, получив диплом, спустился со сцены к ребятам их курса. Нинель заприметила худенькую бледную блондинку, которую сын, сев рядом, взял за руку. – Что-то мне ее лицо не знакомо. – отметила про себя Нинель. В их группе она знала всех. За пять лет обучения сына не раз приходила на торжества в институт, когда приглашали родителей, многих знала лично, да и совместных снимков одногруппников она пересмотрела немало. На их курсе мальчиков было значительно больше, чем девочек. И почему у Матвея синий диплом? Он же уверенно шел на красный! – У Нинель испортилось настроение и красные пятна проступили на ее груди и шее, благо, что воротник платья скрывал этот прилив волнения, но она явственно почувствовала, что у нее поднялось артериальное давление. Муж заметил, как она учащенно задышала и спросил: – Что с тобой? Не волнуйся так, дорогая. – и слегка сжал ее руку.

Когда тожественная часть закончилась, Звонаревы подошли к сыну, рядом с ним стояла та худенькая незнакомая девушка. Сразу было видно, что она не студентка их курса. Она моложе. На взгляд ей не больше семнадцати лет. Дешевая сумочка и туфли выдавали в ней девушку из бедной семьи. – Платье с рынка. – мысленно припечатала Нинель. – Дешевизна во всем. И эта девчонка рядом с моим сыном! А он смотрит на нее, будто она принцесса из сказки! —

Подойдя к сыну, Нинель начала с главного:

– Поздравляю, сынок! – она поцеловала его, – представь нам свою спутницу. —

Ей хватило одного взгляда, чтобы оценить все: и руки с лаком поверх неухоженных ногтей, и робкое, застенчивое поведение девушки рядом с сыном. Нинель заметила, как она покраснела и опустила глаза.

– Мама и папа, это моя подруга Лиза Смирнова. —

– А где ты учишься, Лиза? – спросила Нинель. Матвей ответил за нее:

– Лиза работает, мама. —

– Где же? – допытывалась мать.

– На вещевом рынке у метро Черкизовская. – ответила девушка, опустив глаза.

– Я так и думала. Вещи на ней просто кричат об этом. – отметила про себя Нинель.

В разговор вмешался отец:

– Поздравляю, сын! Рад и счастлив за тебя! Мы поедем домой, а вы отмечайте. Сегодня ваш день. – подвел черту разговора Анатолий и решительно взяв руку жены, направился с ней к выходу из зала, куда устремились родители выпускников.

Когда они приехали домой, Нинель молча заперлась в спальне. Ее настроение было вконец испорчено. Анатолий не стал ее беспокоить и удалился в гостиную, где включив телевизор, стал смотреть какой-то фильм.

Нинель всю ночь не сомкнула глаз. Матвей вернулся лишь под утро. Второй раз в жизни, первым был выпускной в школе. Почти святой парень, как говорили о нем подруги Нинель. Доля правды в их словах была, с сыном не было хлопот ни в детстве, ни в подростковом возрасте, да и до последнего времени тоже. И вот… Нинель раньше не особо переживала, что у парня почти до двадцати двух лет не было девушки, знала, много сил отнимает учеба и спорт. Звонаревых периодически приглашали в гости друзья, у которых росли дочери, в надежде, что молодые отпрыски присмотрятся друг к другу, подружатся и со временем эти отношения перерастут во что-то большее. У Нинель было в арсенале несколько таких семей, с которыми она бы с удовольствием породнилась. Матвей вовсе не был дикарем, он мило общался, даже несколько раз ходил с девушками из знакомых семей в кино, приглашал на прогулки, но звонить и назначать самому встречи не торопился, и постепенно отношения сходили на «нет». Лишь одна из них, дочка бывшего начальника Нинель еще по райкому, пыталась атаковать Матвея и сама взяла инициативу в свои руки, но он каждый раз увертывался, а порой просто не подходил к телефону. На осторожные расспросы матери в раздражении бросил: – Ну, не нравится она мне! Названивает, к институту подъезжала. Что я ей муж, жених? —

Нинель до сих пор испытывает чувство неловкости перед бывшим начальником. Возможно, дочка пожаловалась родителям на Матвея и они перестали звонить, даже на сорокапятилетие не удосужились поздравить. С тех пор Нинель стала осторожничать с инициативой познакомить сына, боясь попасть в подобную неприятную ситуацию. И вот, кажется, сам нашел. Нинель аж передернуло, когда она вспомнила, какими влюбленными глазами сын смотрел на это ничтожество с рынка. И что он нашел в этой бледной моли! Ее сын – умница, красавец, в которого она столько вложила! Нинель, услышав, как Матвей ключом открывает входную дверь, вышла из спальни. Сын, завидев мать, торопливо бросил с порога:

– Доброе утро, мама. Ты чего не спишь? – и не дождавшись ответа пошел в свою комнату. Из гостиной доносился храп мужа.

– Вот, кому все ни по чем! Спит сном младенца! – с негодованием подумала Нинель, – Пойду накапаю себе валерьянки. Впрочем, это не поможет. – и Нинель вернулась к себе в спальню, вышла на лоджию и достав со дна ящика распечатанный коньяк, сделала несколько глотков, затем спрятала бутылку и легла на кровать в надежде заснуть, но в голове буравило:

– А если они уже спят и она забеременеет? Что делать тогда? – от подобных мыслей сон унесло безвозвратно. Нинель опять встала, направилась на кухню, достала из буфета рюмку и спрятав ее в кармане халата, вернулась на лоджию, где налила себе еще граммов пятьдесят коньяку, опрокинула его в себя и улегшись на кровать, закрыла глаза. Быстро пришло опьянение, а с ним и сон.

Проснувшись уже ближе к обеду, Нинель посмотрела на себя в зеркало и отражение в нем ужаснуло ее. Даже укладка салона «Престиж» мало что меняло в лучшую сторону. Потрогав свои припухшие веки, Нинель с внутренним содроганием признала, что с выпивкой на ночь пора завязывать.