Александр Миронов - Республика Татарково – 2. Туманная зыбь

Поднялся и пошёл навстречу вошедшей женщине. Глаза его заискрились, и лицо посветлело. Что стало с этим всегда кажущимся суровым лицом. Даже бородавка между бровями поменяла как будто бы цвет.

Таисия была среднего роста, среднего возраста, который недалеко отошёл от молодости, но и не переступил порога перезрелости. Благодаря природным данным и некоторым хитростям косметики её лицо омолаживалось, глаза лучились в разлёте слегка подрисованных ресниц, бровей, щеки румянились. Взгляд выражал истому, желанный ответ на предполагаемый вопрос. Загадочный и манящий образ. Одета женщина была по вечернему тепло, в костюме, под низом которого на груди белой накипью курчавился воротничок. Юбка подчеркивала развитые бёдра, и на стройных ногах телесного цвета капроновые чулки или колготки. Чёрные туфельки на среднем каблучке.

Войдя, она успела бросить взгляд на приставной столик – быть пиру. И тут же попала в крепкие объятья хозяина кабинета.

Постояв с минуту в объятьях, Родион Александрович вдруг наклонился, подхватил на руки женщину и закружил по кабинету. Из него выплеснулись мальчишеский задор, радость, как будто вся суровая энергия вдруг истаила и обнажила живой человеческий восторг, силу, любовь к жизни, к женщине. Она, обняв его за шею, смотрела на него с восхищением, обаянием, с радостью. Они целовались, смеялись, радовались, как дети. Не было сказано ни слова, но столько было понятного и прочитанного.

Наконец, он поднёс Таисию к столику. Посадил на стул. Сам прошёл на противоположную сторону, взял бутылку и наполнил рюмки на треть. Поднял свою рюмку.

– Тося, давай выпьем за такие вот минуты. Так мне всегда приятно с тобой встречаться, видеть тебя. При виде твоём у меня всегда тонус повышается. – Она прихохотнула. – Так бы тебя всю исцеловал прямо принародно. Но… Но сегодня особенный день, радостный. И ты извини, что не оставил тебя сразу после работы, а выдернул сейчас. Дел всегда по самую макушку. Новость мне только что сообщили.

– Что за новость? Если, конечно, не секрет.

– Нет, дорогая, здесь нет секрета. Мне дали новый завод! Завод «Извести»!

– Правда?

– Да!

– Наконец-то! Сколько ты из-за него перенёс переживаний. Нервов…

– Знаешь. Тося, да не завод меня больше интересовал, если честно.

– А что тогда?

– Деньги. Мне эти деньги нужны для строительства новых домов. На развитие посёлка, его инфраструктуры. Заводы такие, как я слышал, не на одном из предприятий, где их построили, не пошли. Тормозное производство.

– Тогда зачем же их строят? – Таисия искренне удивилась.

– Из престижа. Какой-то корифей от науки, профессор или академик, проталкивает его через наше ведомство. Видимо, кто-то есть у него, тяжеловес какой-то в Цека или в правительстве Москвы. В виде, мол, эксперимента, опытного образца… Ну и пусть! Нам это на руку. Через год-два у нас ещё пара-тройка домов стоять будут. А завод… – он хохотнул, – на металлом спишем. Опять прибыль.

– Ну, ты, Родик, и молодец! Я тобой восхищаюсь.

Он подмигнул.

– Вот за это и выпьем.

Родик выпил коньяк одним глотком. Таисия лишь пригубила.

– Закусывай, что душе глянется.

Сам взял кружок колбасы и, пройдя на мягкий диван, сел в него с шумом, из мягких пор вышел воздух.

– Иди ко мне, – отправив колбаску в рот, он бросил на кожу дивана руку.

Таисия очистила банан.

– Счаааззз… – пропела она, и, игриво глядя на Родика, ввела кончик фрукта между губ.

Надкусила и с вожделением стала смаковать во рту дольку, перекатывая её от одной щеки к другой.

Положив надкусанный банан на столик, вальяжной походкой направилась к Родику.

…Провожая Таисию, Татарков сказал ей на прощание:

– О новости, что я тебе первой рассказал, можешь по управлению звонить. Но, Тося, о моих мыслях относительно перспективы «извести», губки на замок. Может, мы её ещё запустим, наладим и работать будем – это тоже производство денежное. А может… Словом, это не твоего ума дело. Договорились.

– Конечно, Родион. Мне это надо?..

– Вот и хорошо. Пока.

Она поцеловала его, и он закрыл за ней дверь кабинета.

Родион Александрович подошёл к телефону. Набрал номер. На другом конце провода прозвучал женский голос главного бухгалтера Доляжмодич.

– Да, слушаю.

– Антонина, нам завтра ехать в главк.

– Поняла. Во сколько?

– В шесть выезд. За тобой заеду. Захвати и отчёты. Они где у тебя?

– Дома. К шести готова буду.

Нажал на рычажок и вновь набрал номер. Долго не отвечали. Затем хмурый полусонный голос прохрипел.

– Да.

– Толька, завтра в шесть утра выезжаем в Москву. Машину подашь к дому.

– Понял, Родион Саныч.

Директор положил трубку и прошёл к шкафу. Достал из него плащ, надел. Выключив в кабинете свет, закрыл его на ключ и через приёмную направился по сумеречному коридору второго этажа к запасному лестничному маршу, к «черному» выходу, расположенному в центре здания на тыльной стороне. Все этажи освещались лишь плафонами, одиноко горящими в средине коридоров. Лестничные переходы были затемнены.

Татаркова провожал гулким эхом стук собственных ботинок. И если на линолеуме шаги смягчались, то на мраморных плитках лестниц шаг раздавался чётче, отзываясь, казалось, на всех трёх этажах и кабинетах управления.

Открыв ключом запасной выход, он вышел на улицу. Ночь встретила осенней прохладой и тучами на небе. И, тем не менее, это никак не повлияло на душевное настроение.

Закрыв дверь на ключ, и положив кожаный чехол со связкой ключей в карман костюма под плащом регланом, Родион Александрович направился домой. Под ногами лежал сырой асфальт и от ветра легко шумели ветви оголившихся кустов в скверике перед зданием СМУ.

Завтра хлопотный день. Отдохнуть надо, приготовиться к трудовым подвигам.

7

Крючкову пришло письмо за подписью заведующего общим и литературным отделами Шапкина Василия Ивановича. В нём излагалась просьба, по сути, первое задание редакции. Съездить в районный центр в город Кондырёво и проверить жалобу работников магазина. В магазине не работают морозильные камеры, и сам магазин постоянно подтапливается дождевыми, а по осени и весне – талыми водами.

Как на заказ, погода стояла дождливая, оплакивала уходящее лето.

Вечером после работы зайдя на почту и купив в киоске простенький блокнотик, шариковую ручка, механический карандаш с выдвигающимся стержнем, на всякий случай, общественный корреспондент готов был к выполнению задания редакции.

Суббота по ДСЗ и ещё по некоторым производствам была объявлена рабочей, но те специалисты, что не имели непосредственного отношения к технологическому процессу по переработке щебня, плитки, кирпича, не привлекались, или привлекались на сельхозработы.