Людмила Андреева - По распутице

– Что мне теперь делать?.. У меня и денег-то на билет домой нет… – она тяжело вздохнула. – И как назло, в этом городе у меня нет ни родственников, ни знакомых. И института не видать теперь мне, как собственных ушей… – на ее глазах вновь появились слезы.

– Ну, не стоит так расстраиваться. Мы пойдем в отделение милиции, и вы напишете заявление. А там мы что-нибудь придумаем, на худой конец, документы можно и восстановить…

– Но это, наверное, очень долго…

Вадим согласился:

– Да, не быстро. …Но, не надо расстраиваться. Воров, обычно, интересуют деньги. Будем надеяться, что сумочка с документами все же найдется, правда, гарантий никаких…

Вадим довольно долго провозился с ней. Марина была голодна и осталась совсем без денег в чужом городе, так что пришлось взять всю заботу о ней на себя. Купив несчастной девушке билет на поезд и отправив ее, он не подумал даже, что эта история будет иметь продолжение, несмотря на то, что они обменялись адресами. Ребятам с соседнего участка через пару дней пожилая женщина принесла небольшую черную дамскую сумочку с документами на имя Кондра Марины Вячеславовны. Благодаря этой запоминающейся фамилии Вадим и понял, что это и есть документы его юной знакомой. Он отправил Марине все это с припиской: «В следующий раз сумочку держи покрепче!» На что она в талончике к денежному переводу за билет написала, что обязуется впредь больше не считать ворон…

Улыбнувшись давним воспоминаниям, Вадим подумал: «Интересно, какой она стала? С тех пор прошло около восьми лет. Сколько ей сейчас? Наверное, лет двадцать пять. …Может, давно уже замужем». В таком случае, его появление будет для нее весьма некстати. Он сам же и бросил ей писать. «У нее своя жизнь, а я – стойкий неудачник». И потом, Вадим не хотел обнадеживать девушку. Он боялся, что это юное и нежное существо (такой он ее запомнил) влюбится в него. В ее небольших письмах нет-нет да и проскальзывали ласковые нотки. Хотя, может, это лишь обычное человеческое сочувствие, сострадание. Но он, непривычный к такому отношению и испугавшись новых чувств, предпочел исчезнуть из ее жизни. Ведь что он мог ей предложить? Ничего. Обжегшись с женой, Вадим не хотел себя больше ни с кем связывать. Нет, он не был в обиде на всех женщин. Просто, он боялся обмануться в них снова. Вадим считал женщин противоречивыми и непредсказуемыми, их логика была для него почти что недосягаемой.

Сколько помнил себя Вадим, мать всегда ему говорила, что он испортил ей жизнь. «Не будь тебя, я бы давно устроила свою судьбу!..» – кричала она в истерике сыну, и он внутренне сжимался, скукоживался от наотмашь ударяющих слов… В такие моменты ему в душу прокрадывались необъяснимая тоска и такое отчаяние, что хотелось забиться в какой-нибудь угол и сидеть там тихо-тихо, забытому и обиженному на весь белый свет. Проходило какое-то время, и детские слезы высыхали, мама как ни в чем не бывало шутила и смеялась. Только он не мог никак избавиться от всепоглощающего чувства вины перед матерью. Матерью, которая родила и воспитала его одна, без отца. Его Вадим не знал. Мать вообще ничего о нем не говорила. Замужем была два раза, и оба раза брак заканчивался разводом. Мужчины приходили и уходили… А она во всех неудачах винила лишь сына.

В школе Вадим учился неважно и был трудным подростком. Если бы они с товарищем случайно не оказались в компании таких же, как и они, ребят, но только ОКОДовцев 1 1 ОКОД – оперативный комсомольский отряд дружинников. , то трудно себе даже представить, как сложилась бы его дальнейшая судьба. Именно там, в штабе, он нашел друзей и единомышленников. Именно там он чувствовал себя своим и знал, что он, Вадим Журавлев, не просто так коптит небо. Своими дежурствами он помогал обществу бороться с непорядком и хулиганством на улицах родного города. Благодаря ребятам из отряда увлекся спортом, играл в футбол, имел разряд по самбо. Отряд стал хорошей школой, которая помогла ему окрепнуть не только в физическом плане. …Впоследствии, когда Вадим после службы в армии устроился на работу в милицию, это сыграло решающую (если не роковую) роль в его судьбе.

Сойдя с поезда, Вадим намеревался перекусить и пойти искать работу. Еще в вагоне он решил, что негоже на данный момент появляться перед Мариной. Да и неизвестно, как отреагируют на него ее родители. Чтоб избежать неправильного истолкования его приезда, Вадиму следовало вначале устроить дальнейшую жизнь. В первую очередь – работа, а уж потом – все остальное. Если же он не сможет устроиться, то на пару дней средств у него должно хватить. А что потом? Потом – полная неизвестность…

Купив в киоске местную газету, он тут же уселся на лавочку поблизости и принялся изучать объявления. Их было негусто, но, пожалуй, одно ему подходило. На кирпичный завод требовались рабочие. Выбирать не приходилось, страна совсем не та, что была раньше. Да и люди стали совсем другими. «Или я сам стал другим?..» – спросил у себя Вадим. Чувствуется какая-то нервозность, готовность вцепиться стоящему рядом человеку в глотку. Такое состояние у всех, будто все катится в тартарары! Вадим в недоумении смотрел на людей, ехавших в автобусе: угрюмые, озабоченные лица, казалось, их не радует свободная жизнь. «Неужели им не приходит на ум то, что самое ценное, что у них есть, это – жизнь и свобода!.. – подумал Вадим. – Поистине, начинаешь ценить то, что когда-то имел, лишь тогда, когда теряешь…» Он мог сказать сейчас про себя, не смотря на свое зыбкое положение (нет ни работы, ни крыши над головой, да и денег маловато), что он счастлив. Состояние эйфории, неотступно следовало за ним после выхода из колонии. Он попытается начать жизнь с чистого листа.

Ему повезло: на работу Вадима приняли и дали место в общежитии. Соседями по комнате оказались двое: обросший сутуловатый чернявый мужчина средних лет и другой – полненький, рыжий, с маленькими глазками, чем-то напоминающий поросенка, неопределенного возраста. Заправив постель, Вадим сел на краешек.

– Ты откуда такой взялся?.. – спросил рыжий.

– Оттуда… – неопределенно ответил Вадим.

– Не понял, – пробормотал рыжий, – Откуда оттуда?..

– Я только вчера вышел из колонии…

– Зек, значит… – обросший мужчина с любопытством посмотрел на Вадима. – Я тоже там побывал, только давненько это было!.. По какой статье-то сидел?

Вадим, немного помолчав, нехотя ответил:

– По статье 171 часть II.

– Это превышение служебных полномочий, сопровождающееся физическим насилием?.. – уточнил чернявый мужчина. – И сколько оттрубил?

– Осудили на пять, на полгода раньше освободили.

– Кому же ты так бока-то намял?.. – рыжий плюхнулся на свою кровать.

– Никому я бока не мял!.. – буркнул Вадим, – Так получилось…