Хаим Калин - По ту сторону нуля. Вторая книга трилогии «Секундант одиннадцатого»

– В том-то и дело, что оно помалкивает, – Алекс застучал пальцами по столу, – ибо малейших предпосылок к событию не было, принимая в расчет, что в российских новостном ряду и аналитике я большую часть дня. Думается, сюрприз и для вас. Ведь российская властная вертикаль еще недавно казалась заговоро-непроницаемой. Мой же инцидент – бесспорный элемент мятежа, нацеленного на дискредитацию ВВП. Как и ясно то, что покушение – дело рук ближнего круга, умудрившегося разнюхать тайну из тайн монарха, в которую для начала надо еще врубиться…

– Ладно, Алекс, – Чарли вновь уселся, – что… ты… намерен… делать? Лично я твой следующий шаг не представляю, ведь ты одним махом вылетел из всех классификаций! Трудно представить интересанта, которому ты при новом раскладе понадобишься…

– Это и проверим, Чарли! – лучезарно заулыбался Алекс, воодушевившись неким открытием. – Мне нужен телефон. Какой – подбери сам, в вопросах технической безопасности я почти профан.

– Ты издеваешься, Алекс? – возмутился цэрэушник. – Кому ты собрался звонить – заговорщикам, вымаливая для себя вольную?

– Гипербола так себе, Чарли, – ответствовал с горчинкой в голосе Алекс. – Я позвоню Саше, моей телохранительнице и партнеру по спорту, к слову, на сегодня моему единственному в этой стране другу. Как минимум, для того, чтобы справиться о ее здоровье после ранения. Как максимум, разобраться, впрямь ли я вышиблен из всех табелей о рангах, как ты говоришь. Надеюсь, ты понимаешь, что мои координаты давным-давно отслежены, так что косить под пропавшего без вести проку нет… Больше того, если я Лэнгли какой-либо интерес и представляю, то не дома, а на российском берегу. Кстати, и в стане заговорщиков сойдет…

Чарли ошалело уставился на визави, будто от него узнал о беременности своей дочери-подростка. Но все же с собой совладал и без всяких комментариев удалился. Спустя четверть часа Алекс увидел перед собой кнопочный мобильный и жест Чарли: включи, мол, громкую связь.

Сашин номер в сети, но не отвечает; три бесплодные попытки с небольшими интервалами. Но тут звонит сама Саша, при этом голос не ее, а мужчины, да еще хамовато-требовательный:

– Вы кто? – без приветствия и ссылки на три недавних звонка.

– Я Алекс Куршин, – уверенно назвался Алекс. Чем смутил Чарли, изобразившего жестом: зачем, мол?

– Ее родственник, парень? – принялся уточнять инкогнито, не подумавший представиться.

– Если мое имя ничего не говорит, то лучше передать трубку Саше. Разумеется, если она здорова… – искал точки взаимопонимания Алекс.

– А откуда вам о ее болезни известно? – то ли изумился, то ли возмутился абонент.

– С места события. Такой ответ вас устроит? – ответил Алекс. Не дождавшись реакции, уточнил: – Как она, оклемалась?

– Эта информация для служебного пользования, – занял стойку страуса абонент. Но тут же поменял ее на диаметрально противоположную – дознания: – Коль вы свидетель, то назовите ваше место работы, регистрацию и где находитесь в данный момент. Как и отношение к Александре, которую разыскиваете…

– Понимаю, вы руководствуетесь интересами службы, – примирительно заговорил Алекс, – но на затребованные вами сведения у вас меньше прав, чем у меня на то, чем минутой ранее я интересовался. Если общение с Сашей по тем или иным причинам невозможно, то сообщите ее начальству о том, что звонил Алекс Куршин. Связь со мной по этому телефону. Но общаться я буду только с ней.

– Послушай, Алекс Куршин, ты разговариваешь с государственным служащим при исполнении, следи за речью, – забирался в китель силовика инкогнито. – Кроме того, взвешивай свои слова на предмет ответственности…

– Да не было и в мыслях вас оскорблять! – уходил от конфликта Алекс. – Проблема в том, что в деле, вам порученном, сам черт ногу сломит. Я же один из его действующих лиц. При этом каждый из нас стеснен соображениями неразглашения – оттого и говорим на разных языках.

Чарли скрестил руки, сигнализируя закругляться. Алекс кивнул и, перекинувшись с абонентом несколькими предложениями, попрощался. Некоторое время он крутил в руках телефон и, казалось, осмысливал недавний разговор. Наконец он «вернулся домой», посматривая то на Чарли, то на ручные часы. Хотел было нечто сказать, но его опередил цэрэушник:

– Пока ты, Алекс, общался с этим силовиком, меня то и дело подмывало надавать тебе по шее – настолько ты казался безответственным и иррациональным, причем с живописнейшими прибамбасами. Первому встречному и поперечному ты раскрываешь то, что при неблагоприятном повороте может стоить тебе головы. Ко всему прочему, пользуешься стилистикой, у двух третей населения находящей отклик противоположный, ожидаемому тобой. Видишь ли, тебя занесло в сферу, характерную банальностью мотивов и правил. Здесь не извиняются и не читают мораль. Ибо в первом случае – это демонстрация слабости, а во втором – отсылка к ценностям, силовикам и многим влиятельным персонам неприсущим. Учти, для них ты законченный, безнадежный лох, поскольку называешь вещи своими именами. Эта публика глуха к любым проявлениям искренности, находя в каждом невинном поступке подвох, оттого тиражирует козни по поводу и без повода.

Но! По размышлении здравом, вижу: твой подход, назовем его «методом Куршина», работает. Более того, весьма продуктивен. То ли обезоруживает контрагента своей неординарностью, то ли путает неочевидностью мотивов. И не отнять: срывая с себя маски, ты странным образом обретаешь кратчайший путь. То, что ты сегодня проделал одним телефонным звонком, мы, профессионалы, возились бы неделю-вторую. При этом, положа руку на сердце, ты тому русскому реальной инфы не выдал, как бы поначалу дико не смотрелась твоя манера вести дела, да, нельзя не оговориться – архисложные…

О «методе Куршина» и за жизнь, шпионскую и вообще, они проговорили два часа, посматривая на экран лежавшего между ними мобильного. Нечто им подсказывало: оттуда обязательно позвонят. Как ни диво, их устраивало и то, что той стороной может оказаться и антиправительственный заговор. Чарли – как проходимца по должности, узревшего в заговоре новый реальный центр силы, Алекса – как личность с авантюрной жилкой, исподволь подсевшую на наркотик хронических, вошедших в норму приключений.

Наконец звонок прозвенел, номер скрыт. Оба неуклюже дернулись к аппарату, но замерли на полпути. Переглянулись в смущении, должно быть, осознав, что невротический неконтролируемый рефлекс им не к лицу. Тут Чарли улыбнулся и элегантным, замедленным движением нажал на кнопки «ОК» и громкой связи. После чего придвинул аппарат вплотную к Алексу.

Шумы на линии, разноголосый шепот, словно на той стороне не могут определиться, кому говорить. И наконец, женским голосом, будто знакомым: