Саюри Ко - Я хостес, или Дневники русской гейши. Книга первая. Путеводитель в мир хостес

В то время очень распространен был такой способ. Девушка, которой по какой-то причине пришел отказ на въезд в страну, подавала заявление в России на смену имени, заодно меняя и свой имидж. Далее, заявление в милицию об утере паспорта, документ восстанавливали и… она благополучно въезжала вновь. Проверку по отпечаткам пальцев тогда еще не ввели, и многим эта махинация удавалась.

А одна наша знакомая, убегая от нищеты и побоев мужа, вообще пошла на безумный шаг.

Договорившись в порту Владивостока с моряками, нелегально проникла на грузовой корабль, идущий в Японию. А там уже, в открытом море, ее на яхте встречали друзья. Они спрятали ее в глубинке, где иммиграционные службы не особо лютуют и где, судя по последним слухам, она до сих пор живет и радуется жизни.

С нелегальными эмигрантами борются постоянно, но их количество от этого не уменьшается. Затеряться в какой-нибудь деревушке можно на много-много лет, что некоторые успешно и делают.

Одна женщина умудрилась прожить без визы почти двадцать лет. Более того, родила ребенка от японца. Как она ухитрялась обходить систему – загадка. Однако сколько веревочке ни виться… в итоге ее задержали. В течение месяца вместе со своей пятнадцатилетней дочерью она должна была покинуть страну. И вот тут вмешалась общественность. Рыдающий перед камерами ребенок, у которого мир рушился на глазах, вызвал у населения бурю негодования к властям. Ведь для девочки Япония – Родина, а другую страну, где родилась ее мать, она никогда не знала. Разбирательство длилось очень долго, но в итоге их отвоевали. Девочку признали гражданкой Японии, а мать, как единственный опекун, получила право находиться рядом с ней до совершеннолетия.

Итак. Пройдя благополучно первый этап, я приготовилась ко второму, не менее страшному – проверке багажа.

Да! Да! Мои вещи выворачивали, разглядывали, изучали с особой тщательностью. На самом деле довольно унизительная процедура, после которой хочется срочно помыться и все перестирать. Шустро копошась в чемодане, таможенник попутно на ломаном английском пытался спросить, сколько буду танцевать, какой график работы и (вопрос с подковыркой) чем планирую заниматься в свободное время.

Я же, боясь сказать лишнее, только хлопала глазами, читая по заранее написанной шпаргалке: «wakarimasen» 7 7 Wakarimasen – не понимаю. Yokosou – «добро пожаловать». .

Из дальнейшего опыта общения с японцами поняла, что это очень действенный метод. Лучше промолчать, приняв растерянный вид, а потом поступить по-своему.

И если страх самолетов со временем хоть немного притупился, то эта «таможенная пытка» до сих пор наводит ужас и впрыскивает в мою кровь адреналин, заставляя чувствовать себя преступницей.

Из дневника:

«05 марта, 2005 год. Время 05:01.

Впечатления от поездки отличные. Само место – дыра!

Название пафосное «Голден Айс», но клубом назвать это сложно!

Напоминает забегаловку, хотя я не знаю их стандарты, может быть, он и ничего.

Штрафные санкции большие!

Основная задача: поставить перед собой цель и идти к ее достижению, какие бы преграды на твоем пути ни возникали!

Там хорошо, где мы! А мы – здесь!

Учить японский язык! Ничего не понимаю! Все. Пока!»

На выходе после таможенного досмотра нас уже встречал японский промоутер, держа в руках бумажку с нашими именами.

На другой бумажке, которую он нам протянул, говорилось, что мы должны отдать паспорта, якобы для сохранности.

На самом деле промоутеры так перестраховывались, чтобы девушка не могла сбежать. Возвращали же паспорт лишь в аэропорту, перед вылетом на Родину. Так или иначе, но нарушались наши права. Определенная степень зависимости и факт манипулирования имели место. А куда можно податься в чужой стране без знания языка и поддержки? Оставалось одно – терпеть. Что большинство и делало.

Забрав наше «право на свободу», японец жестом пригласил следовать за ним.

Умело лавируя в лабиринтах парковки, заставленной идеально чистыми машинами, он подвел нас к микроавтобусу. Бойко запрыгнув на водительское сиденье и оставив нас снаружи, завел машину. И тут вспомнились слова: «Сим-сим, откройся!», – потому что дверь в салон щелкнула и поползла в сторону. Мы с Софи уставились в восхищении на это чудо автомобильного прогресса, потому что в России такого еще точно не было.

И все равно, сев в машину, по привычке схватилась за ручку и начала дергать дверь, чтобы закрыть ее. Однако умный механизм все сделал сам: где-то щелкнув датчиком, дверь плавно закрылась.

Тем временем наш водитель судорожно копошился в куче бумажек, бормоча что-то под нос. Наконец, радостно вскрикнув, выскочил из машины и куда-то убежал, оставив нас в недоумении.

Вдруг под машиной что-то грохнуло и раздался скрежет. Испугавшись до полусмерти, мы прижались друг к другу. Неужели отвалилась какая-то деталь?! А может, что похуже произошло?!

Оглядываясь по сторонам в поисках причины, заметили, что под каждой машиной выступает вмонтированная в асфальт металлическая перегородка желтого цвета.

В дальнейшем я узнала, что почти все платные парковки оснащены такими автоматическими барьерами. И «торопыжки» очень часто вырывают у машины детали, забывая опустить механизм защиты, который опускается только после оплаты парковки, что и побежал делать наш сопровождающий.

И вот, все на месте, обязательно пристегнулись ремнями безопасности и тронулись.

По пути до пункта назначения я все-таки надеялась, что и город будет больше и заведение лучше. Но чем дальше мы отъезжали от аэропорта, тем быстрее это чувство покидало меня.

Высотки с многолюдными улицами сменились малоэтажными зданиями и совсем компактными домиками, плотно прижавшимися друг к другу. Чаще встречались рисовые поля. К тому моменту, когда мы съехали со скоростного шоссе, я поняла, что попала в глубинку.

До прибытия на место надежда еще теплилась, но слабела с каждой минутой.

Наконец-то мы «дома». Обшарпанное пятиэтажное здание, бывшее когда-то белым, говорило само за себя.

Wakayama, club «Golden Ice»

На первом этаже размещался филиппинский клуб и офис наших директоров.

На втором сам клуб «Голден Айс», на третьем общаги филипинок, а на четвертом наши. Пятый же этаж был закрыт решеткой и никто из нас не знал что там находилось.

Нас с Софи подселили еще к двум девушкам, которые прилетели на пару недель раньше.

Квартира, в которой нас разместили, представляла собой две комнаты и оказалась общей площадью около 20 квадратных метров, в форме буквы «Г». Разделены комнаты были деревянными перегородками из полупрозрачного матового стекла. Вот в таком отростке от «Г» и ютилась наша спальня. Хотя назвать ее таковой язык не поворачивался. Закуток размерами три на три метра больше напоминал кладовую. Уж не знаю как, но сюда вместились две двухъярусные кровати. А проход оказался таким узким, что заходили гуськом. Зато встроенный стенной шкаф был вполовину нашей комнатушки.