Алексей Мишаткин - Beatlecoin. Книга не о майнинге

Зато у него была жена Ленка. А у Ленки была устойчивая страсть посещать рынок с целью выбора помидоров и говядины на каблуках-шпильках, в шлейфовом парфюме и с сумочкой в стразах. Мы увидели в Ленке инкарнацию Ильф-и-Петровской Вандербильдихи из «12 стульев», жены американского миллионера-промышленника Ван-дер-Бильда, которая то и дело являлась на глянцевых обложках в головокружительных нарядах, как на работу ходила.

Так Жека стал Вандербильдом. Ему это даже немного льстило.

Его суперконтракт подразумевал строительство с нуля под ключ коттеджного посёлка у Чёрного моря в нашей области. Как Жеке объяснили, некий араб из тех, что учились у нас в СССР в институте, решил вернуться в полюбившиеся места своей юности. Он стал скупать крупные участки земли, строить жильё, продавать его, сдавать в аренду – инвестировать деньги семьи, одним словом.

– Понаехали!.. – констатировал Жека, уже видевший лично в натуре, как охранников на посты владений босса развозят новенькие «Toyota Land Cruiser».

Понятно, мне раздумывать и взвешивать было нечего. Реальные деньги в зелёной валюте. Ну да, 120 километров от дома, придётся уезжать на неделю. В любом случае, это лучше, чем питаться гнилыми яблоками или грабить себе подобных бедолаг на большой дороге.

Итак, решение принято. Минимальные формальности соблюдены. Вещи собраны. Настал день отъезда. Расцеловав сонную семью за час до рассвета, я отправился на автовокзал. Бутылка воды и бутерброды с плавленым сырком придавали чувство домашней надёжности и внимательной экономии денежных средств. Перед посадкой в автобус я купил пачку «Camel» и зажигалку, хоть и не курил. Так, иногда, для вкуса сладкого турецкого табака. Теперь у меня был полный комплект припасов для встречи с неизведанным.

Мир часто подаёт нам знаки. Предупреждающие, запрещающие, предписывающие. Непросто их заметить. Ещё сложнее понять их значение. И уж совсем редкому человеку под силу рационально распорядиться полученной информацией.

Херувим Вандербильд с лёгкой краснотой глаз от утомительных переговоров на охоте оказался не то что знаком – толстенной указующей стрелой, направившей мою судьбу по непредсказуемому руслу. Никто из нас и представить себе не мог, насколько этот путь изменит меня и мир вокруг.

Бетонщик – нужная и уважаемая профессия. Человек, который сноровисто колотит опалубки, укладывает каркасы из арматуры, умеет ловко принимать раствор в лотки и правильно швырять его лопатой, который может задумчиво курить, сидя на той же лопате и одновременно смотреть за горизонт усталыми добрыми глазами – прекрасен. Потому что это настоящий абсолютно полезный, полный прочного осознания труд.

Бетонщик при всей своей неказистости и тёмной простоте мыслей есть очень светлый человек. Так я думал, получая у бригадира рабочий «скафандр» – комбинезон и сапоги, потом постельные принадлежности у кастелянши в общежитии. Да и, честно сказать, так и не изменил своего мнения в дальнейшем.

Отчасти от того, что половину трудовой массы в проекте составляли несостоявшиеся инженеры, юристы и менеджеры лопнувших компаний. Был ещё один фельдшер скорой помощи и бывший уголовник в мастях, решивший однажды сменить профессию преступника на более стабильную перед пенсией.

Перспективная общность интеллигентных личностей.

Мы не были расквартированы, как гусарский полк, по избам с хрустящими бочковыми огурчиками в погребах и стеснительными вдовушками у печей с душистыми караваями, увы. Нас приютило кирпичное нештукатуреное двухэтажное здание, выполненное в архитектурном стиле «Амбар». Без крыльца, но с выгоревшей табличкой «Общежитие №2» справа от входной двери.

Табличка то ли намекала на существование где-то в окрестностях общежития №1, то ли указывала на прошедший некогда апгрейд от версии 1.0 до 2.0. Сути дела это не меняло. Общага и в Африке общага.

Советские общежития существуют по единому принципу, все без исключения. Принцип этот давно утрачен в виду физической гибели его безымянного открывателя от старости или репрессий. Но уклад примитивного быта не выветривается.

Сто́ит только в прямоугольном помещении в нужном порядке расположить кровати, тумбочки и табуретки – тут же является он – Общий Дух. Поскрипывая панцирными сетками коек, он покрывает оконные рамы и подоконники пятнацатью слоями разноцветной облупленной краски, развешивает кружева паутины под потолком и старательно обрабатывает плинтуса средством от тараканов, наполняя пустой воздух содержанием победы общественного человека над бесполезным паразитом и одиночеством.

Общий Дух в зависимости от высшего назначения может материализоваться в отдельном кабинете в разных людей: коменданта Марью Исааковну, прапорщика Лагизова или заведующую детсадом Альбину Ивановну. Плотская инкарнация совершенно необходима Общему Духу для удержания множества деталей в собранном вместе состоянии.

Иначе всему конец.

А ведь жителям требуется душ с подачей воды по часам, самозабивающийся туалет и график дежурств по этажу. «Но кто это ценит… я вас умоляю…» – ворчит время от времени любимую мантру вечная Марья Исааковна, выписывая пропуск очередному варвару-новосёлу и сверля его заботливым взглядом поверх очков.

Для себя я решил, что это всё ненадолго, и поэтому не так и важно. Курорта никто не обещал. «Сдадим объект и поедем в Майами пить прохладный джус» – сказал нам Вандербильд вечером на собрании. Все согласились.

Однообразные осенние дни потекли один за другим. Лист за листом – оторвётся, побарахтается на ветру, как придётся, и затеряется где-то среди таких же вчерашних и безымянных. Дом – работа – дом. Дом – это комната на восемь человек на втором этаже в конце свистящего сквозняками коридора. Стены неизвестного цвета. Удобства во дворе. Работа – десять часов циклических напряжений рук, ног и спины с минимальными перекурами и коротким обедом. Молодые, здоровые, мы спали ночью прекрасно. Даже у самых отчаянных ценителей сельского эротического романтизма запала хватало разве что на пару SMS тёлкам перед сном – и всё. Каждое утро в 7:30 автобус увозил нас на созидание нового мира.

Побережье давно очистилось от отдыхающего трудового народа, варёной кукурузы и семечной шелухи. Под руководством опытного Вандербильда была выстроена целая строительная инфраструктура: склад стройматериалов, сеть электроснабжения, вагончики для хранения инструмента, а также сколоченные из деревянных поддонов туалеты.

Ещё была стоянка строительной техники и грузовиков-самосвалов, в сумме до 20 боевых единиц. Стоянка представляла собой засыпанную щебнем площадку, выходящую одним боком к шоссе. Машины строились на ночь в шеренгу задом к лесополосе, перпендикулярной трассе, и передом в чистое поле.