Сергей Гула - Золотая бляха дворника. Фантастические байки Бендера. Фантастические байки Путина. Потусторонние байки

На ближайшем научном Совете предложение было оценено как дальновидное, политически грамотное, патриотичное и, вообще, пусть знают наших и свое место. Орден «Золотого Руна» с цепью, а именно его Остап упомянул пять раз в докладе на Совете, сравнивая шкуру барана с нашим оленем в красках – тоже был включен в «Позорную коллекцию №2». Буржуям название коллекции сообщать не стали, чтобы они раньше времени не обиделись, а просто предложили концепцию выставки и новое название: «Золото скифов» и «Рыцарская эпоха Европы». Респонденты в Дрездене пытались было втолковать незаконнорожденным потомкам скифов, что про рыцарскую эпоху они и так все знают, имеют богатейшие и редкие коллекции, но рисковать громкой выставкой «Золото скифов» из Красной России не решились, так как она сулила немалые барыши, а газетная шумиха была уже запущена. То есть, как обычно, у них победили деньги, а у нас – генеральная линия, но каждая из сторон себя считала победителем.

Дубликат бронзовой бляхи дворника то ли отлил, то ли выковал бывший кузнец, а теперь литейщик на Втором шарико-подшипниковском заводе. Настоящую копию, как и остальные изготовили мастера из Эрмитажа. А Остапу надо было еще найти того, кто сможет вставить в обрамление шкуры фианиты и прочие лжекарбункулы. Готовясь тщательно, Остап аккуратненько навел справки, и оказалось, что на подлинном ордене тоже фианиты и красивые стекляшки, а не драгоценные камни. Не на его ордене, а на всех орденах. – Вот гады! – выразился по этому поводу Остап. – А еще, по слухам, этот ширпотреб нашему императору зажали! – из-за чего точно Остап не разобрался, понял только, что, как обычно, ксендзы намутили.

Вариантов было мало, надо было лично поговорить с Гольдбергом, а это опасно. Остап всю неделю мучал профессора разговорами про выставку, но это было объяснимо. Командор все-таки был идейным вдохновителем и участником мероприятия. И вот как-то, он прокинул профессору: – А скажите, маэстро, а вот наши мастера смогли бы такие камни изготовить? Это вам не подковы и колеса, а?

– Ну, во-первых – это не камни – а бутафория, ответил Гольдберг. – Их намного легче гранить, а что касается алмазов и прочих настоящих камней – у нас, молодой человек, были такие мастера, что их Брюгге просто Конотоп какой-то, а не Жмеринка, тем более Старгород. Вот, например, мой двоюродный брат Марк, который пошел по стопам родителей наших, а не как я отщепенец, это же – поэт, не ювелир! Да и кому сейчас нужно это искусство? Теперь он обувь на заказ делает дамочкам. – взгрустнул профессор.

– Скажите, а вот смог бы Марк утереть нос буржуям и посоревноваться с нашими мастерами из Эрмитажа? Вы знаете, что для выставки сделана бронзовая копия, которая ценности не имеет, ну и стекляшки должны быть сделаны, да вот мастер-огранщик Эрмитажа заболел коварным вирусом, работать может, но в Эрмитаж в мастерскую его не пускают. Может Марк сможет сделать? А бронзовую железяку мне без проблем дадут на пару недель. Что с ней станется, да и кому она нужна, кроме выставки.

Гольдберг написал родственное письмо двоюродному брату, и Остап отправился в Старгород. Пока Марк, необычайно одухотворенно трудился над огранкой стекляшек, инкрустированием их в «Копию» (он так и называл изделие – «Копия», неизменно шепотом и с придыханием), вояжер съездил к деду, забрал золотую бляху дворника, вручил ему еще десять рублей, сообщил о секретном награждении деда Орденом Почетного Легиона и Красного Знамени, с вручением оных в разных местах, в разное время в режиме строжайшей секретности, в узком кругу, после окончательной победы высшей справедливости. В этот раз дед даже глазом не моргнул, закалился, не то, что в прошлый раз – чуть не прослезился.

Вернувшись в Старгород, Остап упаковал бронзовую бляху дворника в коробку из-под ботинок «Мореман», отыскал Костю-моряка и за сто рублей договорился переправить коробку через Переи в Дрезден. Товар должен был быть на месте в сапожной мастерской Арно, что возле собора Фрауэнкирхе. Золотая же бляха вернулась вместе с Остапом в Москву на Шаболовку.

Провожали выставочный экспресс помпезно! Поскольку везли железяки, надобности в конспирации не было, а идеологическая составляющая была – колоссальной! Митинг на перроне продолжался два часа, график движения поездов был сбит напрочь, но событие того требовало! Для делегации было выделено два вагона, один спальный, второй – товарный, для ящиков с артефактами. Ящики даже не были опечатаны. Чего их пломбировать, на границе все равно вскроют несколько раз, а спереть там нечего, даже цыганско-румынские пролетарии всех вокзалов, всех городов маршрута следования – знали, что везут подделки. Заранее это было неизвестно, поэтому Остап подменил бронзовую бляху на золотую еще во время прощального выставочного мероприятия в актовом зале КИДа, где экспонаты, после завершения, разложили по ящикам и отправили грузиться в депо. Риск, конечно, был, но: информационный вакуум – лучшая гарантия безопасности. На границах товарный вагон пограничники и таможенники вскрывали, артефакты рассматривали, но больше из любопытства, членов делегации вообще не досматривали из-за статуса. – Знать бы, что так будет! Но после встречи на Днестре, Остап это вариант даже не рассматривал. До Дрездена добрались буднично. Складировались в пока еще пустующем спец. зале галереи. Открытие выставки было запланировано на субботу в двенадцать ноль-ноль. Впереди предстояла тяжелая неделя по концептуальному и выигрышному размещению экспонатов в выставочном зале. Время было.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.