Рубен Матевосов - Не бери в голову

– Лена, эти джигиты к тебе, – пояснил Сергей.

Она приветливо улыбалась. Не было никаких признаков недовольства, или раздражения. Хотя могла бы сказать что-то типа: «Не поняла…», или «Что вы хотите?» или еще что-нибудь в этом роде. То есть, их не прогнали, и это уже обнадеживало.

Михаил с Валеркой, как истинные джентльмены, встали с кровати, на которой до того сидели, и поздоровались.

– Здравствуй, Лена. Вот решили зайти к тебе в гости. Сергей показал нам твою комнату, – начал Михаил, толком не зная, как объяснить ей их непрошенный визит. – Познакомься, это Валера, мы вместе работаем. Ты извини, что мы вломились без приглашения.

– А ты как здесь оказался? Ты же в Чечне работаешь, – спросила Лена.

– Вот приехали с Валеркой на День Учителя. Завтра вечером обратно в Чечню.

Валерка наполнил стаканы шампанским.

– За знакомство и за День Учителя, – предложил он, подняв свой стакан. Все дружно чокнулись.

Включили магнитофон. Михаил, осмелев после выпитого шампанского, пригласил Лену потанцевать. Он не был большим любителем танцев, тем более, что танцевать предстояло между столом, кроватью и дверью. Все получилось как-то само собой. Ему, скорее всего, просто хотелось взять ее руку в свою под любым предлогом. А танец – и есть самый подходящий способ взять руку девушки, не вызывая ее недовольства. Может быть, через руку и передастся то что он чувствует. Ведь не скажешь же вслух об этом. Михаил почему-то, не очень верил в слова. Ведь слову могут и не поверить. Потом, как можно найти именно те слова, которые нужны. Ведь может случиться так, что скажешь не то, что чувствуешь, или слова упростят, придадут какую-то банальность или чрезмерную напыщенность тому, что чувствуешь. «Лучше уж совсем ничего не говорить о своих чувствах», – пришел к выводу Михаил. Никогда она не была так близко от него. Ее щека была рядом с его щекой. От ее волос пахло свежестью.

– Может, встретимся завтра? – предложил Михаил.

– У нас сейчас практика в 5-й школе. Я освобожусь в два часа.

– Хорошо. Я буду ждать возле твоей школы в 2 часа.

На следующий день он встретил ее возле школы, и они пошли погулять. Только сейчас, при дневном свете он по-настоящему увидел, какие у нее глаза. «Тот, на кого просто смотрят такие глаза, может уже считать себя счастливым», – подумал Михаил. Им было интересно вместе. Они оба любили книги, и было много тем, которые они могли обсуждать. Однако, день быстро прошел. Не было времени даже проводить Лену до общежития. Надо было заехать домой и сразу на вокзал. Вечером сели с Валеркой в поезд, который помчал их обратно к месту их работы.

– Красивая, – сказал Валерка, когда они уселись в купе.

– Кто? – не понял Михаил.

– Кто, кто, Лена, – пояснил Валерка.

– Да. У нее такие глаза… – мечтательно произнес Михаил.

– И что, из-за глаз ты на нее запал, – с издевкой спросил Валерка. – Чем ты отличаешься от меня? Я запал на ноги, ты на глаза.

– А женщины, говорят, западают на запах. Не понимаю, как можно запасть на твой запах, Валерка, – подтрунил Михаил над другом.

– Они могут унюхать, то, что не унюхаешь ты, – пояснил Валерка. – Может быть их рецепторы особенные.

– Ну, разве что особенные. С фильтрами очень тонкой очистки и ароматизаторами, – подытожил Михаил.

– На данный момент мне известны только две мужские особенности, которые не нравятся всем представительницам прекрасного пола, но, ни у тебя, ни у меня их, слава богу, нет, и это предоставляет нам шанс, – сказал Валерка, раскладывая матрац на верхней полке.

– И какие же это особенности? – поинтересовался Михаил.

– Когда из ушей растут волосы и потные ладони. А самое страшное, когда присутствует и то, и другое.

– Бррр. Давай лучше спать. Нам все равно их не понять, – сказал Михаил.

Вскоре Миша Макаров написал Лене Соловьевой письмо. Она ответила. Так завязалась переписка.

А потом на зимних каникулах они встретились. Он ждал ее в институте. Когда она появилась, она была, естественно, без платочка, как тогда в совхозе. На ней была вязаная шапочка. В шапочке ей тоже было хорошо. Ну, что тут скажешь? Если девушка нравится и в платочке, и без платочка, и в шапочке, и в домашнем халате, то это уже о чем-то говорит.

Был канун Нового 1977 Года. В тот день они вместе купили елку и поехали наряжать к нему домой. Это оказалась их первая совместная елка и первый Новый Год.

Если у кого-то возникает иллюзия, что ОН выбирает невесту, то это не так. У людей, как и у птиц, выбирает ОНА. ОН может здороваться, строить глазки, улыбаться, посылать записочки, одаривать цветами и подарками, засылать сватов, но все равно, выбирать, то есть выделить его из всей остальной массы потенциальных ухажеров и женихов, и выбирать в мужья будет ОНА. Но все вышеперечисленное должен делать ОН, если хочет добиться успеха. Это, конечно, относится к цивилизованному обществу, где женщины пользуются одинаковыми правами с мужчинами, хотя не обязательно используют все те права, какими пользуются мужчины, например, правом ходить раздетым по пояс в своем огороде, по понятным причинам, пользуются только мужчины, а женщины, похоже, этим правом просто не хотят пользоваться.

Маленькой моделью того, кто кого выбирает, могли служить в советское время вечера танцев, где, как правило, перед окончанием вечера последним объявляли «Белый танец», т. е. девочки приглашают мальчиков. И точка, и вечер на этом заканчивается. Никому из организаторов вечера даже в голову не приходило объявлять «Белый танец» в начале вечера. Это лишний раз доказывает, что окончательный выбор делает и должна делать ОНА. Уж как ОНА выбирает, каким критерием руководствуется – это другой вопрос. Кому-то нравятся широкие плечи и узкий таз, как у чемпиона по плаванию, кому-то – веселый нрав избранника, кому-то – красивый профиль, низкий баритон, кому-то – запах, кому-то еще что-то, или что-то еще.

Мишу Макарова бог не наградил ни голливудской внешностью, ни спортивным телосложением. Хотя, опять же, кто их, девчонок, поймет, на что они могут обратить внимание. Может быть, это и не так важно, что у него плечи и таз не как у пловца. Ведь не могут же все быть пловцами. Зато бог, как бы опомнившись, в качестве утешения подарил ему очень густые и жесткие волосы, для стрижки которых парикмахеры доставали какие-то специальные ножницы, которые, напоминали секаторы для подрезания кустов.

Миша Макаров не обладал ни искрометным юмором, ни красивым голосом, нюхать себя на предмет запаха, считал он, вообще бесполезно, плюс ко всему неправильный прикус. Об этом он узнал от Алексея, знакомого студента-стоматолога. Как-то раз в теплый весенний вечер они сидели в летнем кафе, и после второй выпитой бутылки Ркацители его товарищ, вдруг разглядев его, спросил: