Сергий Чернец - Лоскутки

Жизнь многообразна.

Конец авторского предисловия.

Прекрасна природа в глухой деревне, затерянной в провинциальной лесной стороне.

Природа всегда завораживала человека. И мы найдём сотни описаний природной красоты в повестях и рассказах многих знаменитых писателей. Тургенев, Пришвин, Бианки, Паустовский и другие описывали природу неимоверно хорошо. Природа поэтична сама по себе, а для человека особенно, – ведь он вышел из неё и жил с ней в гармонии долгое время, всегда.

Так, в гармонии с природой всё раннее своё детство жил и мальчик Андрейка в деревне с бабушкой и дедом. Он не замечал, особенно, всех красот и прелестей природных. Он просто любил лес, любил речку, любил и летние тёплые дни, и весёлую зиму, когда можно кататься на санках и валяться в мягком снежном сугробе. Всё в детстве воспринимается человеком естественно, – как будто, так и должно быть (а как же иначе? – думает он).

По утрам на траве бывает роса. – когда скотину провожают с пастухом из всех дворов. А как солнышко встанет над лесом, лес наполнится щебетом птиц…

Андрейка жил в деревне до самого школьного возраста, до 7-ми лет. В 7 лет умер у него дедушка. Дом в деревне продали соседу, а Андрей с бабушкой переехали в город, к родителям.

Смерть дедушки, – это была первая огромная потеря и тяжёлая утрата в жизни мальчика. Андрей плакал долго, почти целый день. И потом на протяжении долгого времени он горевал и вспоминал дедушку. Вспоминал он его добрый нрав, вспоминал его рассказы про войну.

Дед, Николай Иванович воевал с первых дней войны. Он был танкистом. А именно – водителем танка, знаменитой тридцатьчетвёрки, Т-34. Ведь он был в колхозе, до войны, первый тракторист в районе. Как самый грамотный в деревне, он быстро научился управлять трактором. Ещё в 1931 году, – рассказывал он, – были железные трактора, с железными колёсами, первые в Советском Союзе…

Вот и на войне он водил танки в бой. Конечно, его «подбивали», он не раз горел в танках, лежал в госпиталях. Это было видно даже по его лицу. Лицо было в шрамах от ожогов. На фронте ему пришлось сменить 5 танков. А в 44 году танковая бригада штурмовала город Кенигсберг, и там он получил большое ранение. После госпиталя, тогда он не вернулся уже на фронт…

Медаль за взятие Кенигсберга Андрейка хранил как самую дорогую реликвию. Были у деда и другие награды, но эта медаль почему-то больше всех дорога была Андрейке. Потому что он помнил рассказы дедушкины о войне: как под Кенигсбергом снаряд угодил в башню танка, и в живых остался дедушка один, он был ранен осколком в спину. Еле выполз из танка и полз раненый по воронкам по грязной земле, а вокруг свистели пули, и любая могла попасть в него…

Из всех рассказов деда, Андрейка не узнал всей «правды окопной» про войну, но он знал, что дед его, Николай, был смелым воином в борьбе за свою родину, за страну СССР.

Это первая горькая потеря и, наоборот, она сделала дух Андрейкин сильнее, увереннее, Он гордился тем, что его дедушка воевал за Родину и был героем.

В таёжной глуши Свердловской области затерян небольшой городок Ирбит. Ещё во время войны сюда эвакуировали целый завод из города Минска. Завод сначала был «номерной», никак не назывался. А после войны, когда снаряды небольшие двигатели армии стали не нужны, – завод стал выпускать мотоциклы и официально являлся филиалом Минского мотоциклетного завода.

Многие знают популярный в Советское время мотоцикл «Минск». Такой красный и относительно дешёвый. А вот мотоцикл «Ирбит», чёрно-синей раскраски только в Свердловской области и помнят, наверное. Завод, однако, работал и мотоциклы «Ирбит» по железной дороге, через город Свердловск развозили по Советскому Союзу.

При мотоциклетном заводе, от завода, было ПТУ-1, где учили молодёжь, готовили кадры специализированных рабочих. И там был мастер производственного обучения – Житкевич Константин Михайлович. Это такой коренастый мужичок. Не очень большого роста, но широкоплечий. Сзади, он казался квадратным. Такой «квадрат», посаженный на толстые ножки, толстые потому, что он носил всегда широкие брюки, типа шаровар.

Много было эвакуированных во время войны белорусов в Ирбите. Остались они после войны, так как ехать им было некуда. Их деревни сожгли и разрушили немцы.

И Житкевич тоже ездил после войны на родину, в Белорусию. Но своего села он не нашёл. Только сгоревшие развалины и печные трубы посреди поля торчали.

И вернулся Житкевич обратно, в Свердловскую область, в город Ирбит. Та он был первым специалистом на производстве: он был и токарем, и фрезеровщиком, и слесарем. И когда вышел на пенсию, – стал учителем в ПТУ, класса слесарей станочников.

На том же Ирбитском заводе работал его друг – Шинкевич Александр Фёдорович. Примерно такой же с виду, коренастый мужик, только на голову выше ростом. И Шинкевич, в последние 20 лет, был в должности главного инженера. Работал он давно, как и Константин, с первого дня эвакуации завода.

А связывала этих двух людей искренняя дружба. Дружили семьями. Жёны обоих были из местных, уральских. И были они (жёны) подругами с детства.

Дружба не случайно возникла, «не на пустом месте», как говорят. Была война. Завод перевозили по частям, эшелонами. Станки ставили в чистом поле под временными навесами от дождя. Это было глубокой осенью, когда для фронта требовались снаряды и патроны.

Если даже сигаретные производства, – те станки, которые набивали табаком папиросы, – переводили для набивания порохом патронов. То и завод по производству мотоциклов быстро перевели на производство снарядов.

Токаря работали в две смены. Точили и вытачивали болванки снарядные. Токарем работал и Житкевич Костя, ему было лет 15 всего, но специальность он освоил хорошо. А Шинкевич Санька – ремонтировал станки. И всё-то станок Кости ломался в то время. Так они и познакомились. Заодно, помогая ремонтировать свой станок, Костя научился от Саньки и слесарному делу. Потом и фрезерный станок он освоил. И опять же – Санька Шинкевич приходил и фрезерный станок у кости ремонтировать.

Пока завод строился, люди работали в неотапливаемых цехах: и в холода 41 года, зимой, и в летнюю жару 42 года…

Много они вместе пережили – костя Житкевич и Санька Шинкевич. Дружба у них, крепла и крепла с годами. И пронесли они свою дружбу через всю жизнь, до самого «конца Советского Союза».

Это время застало их, когда оба они были на пенсии, но ещё продолжали работать, каждый на своём месте.

Однако, завод «Ирбит» – сначала сократил штаты и выпуск продукции, а потом совсем прекратил выпуск мотоциклов. Под сокращение попал и Александр Шинкевич. ПТУ тоже закрыли и уволен был и Константин Житкевич.