Геннадий Веретельников - Письма о войне

На северном фланге Курской дуги фельдмаршал Модель мерился силами с генералом Рокоссовским. Был окружен, вырвался из окружения с минимальным количеством войск и честно доложил в ставку Гитлера, что наступать он уже не может – нет войск.

Они либо мертвые, либо пленные.

Итог: после Курской Дуги наши войска перешли в наступление и до Берлина никогда больше не отдавали немцам стратегическую инициативу.

Можно эту часть повествования закончить фразой командующего немецкой армией Манштейна:

Гитлер слишком верил в совершенную технику, но забыл про солдат. А вот русские солдаты стояли насмерть, несмотря на «несовершенство» в технике.

В конце 1943-го, начале 1944-го появился новый танк – Т-34-85, его прототип использовали в культовом фильме «Т-34», который на расстоянии до километра вполне на равных сражался с Тиграми и Пантерами. А еще чуть позже появился танк ИС-2, который так и остался сильнейшим танком Второй Мировой! Танком победы!

Ну а подвиг воинов из 6-й Гвардейской стрелковой дивизии увековечен отдельным памятником, возле села Ольховатка на Курской Дуге.

(Холм для памятника, дети из соседних школ сделали сами. Приносили землю они для этого холма, с поля того страшного боя, в своих рюкзачках)

Надпись на Памятнике гласит:

Прохожий, остановись, поклонись этой земле, на ней приняли основной удар немецко-фашистских захватчиков, и не отступили ни на шаг, сражались, как герои, воины 6-й гвардейской стрелковой Ровенской ордена Ленина Краснознамённой ордена Суворова дивизии. (6-й гв.с.д.)

Печать 34 гв. арт. полка

6-й гв. стр. дивизии.

///////////////////

Здравствуйте родные мои, папа, матушка и Данилка!

Милые мои простите, что я вам так долго не писал, в госпитале был на излечении, поцарапало меня немного. Письма все ваши получил, за которые большое красноармейское спасибо! Их, писем, много не бывает, мои родные!

Как хочется прочитать их повторно в свободную минутку, особенно ваше письмецо маменька, да еще такое, как вы пишите.

Опосля такого письма становишься злей, появляется еще больше желания сделать больше для победы, для Родины, ох как хочется бить сильней эту фашистскую гадину.

Спасибо вам, милые мои, за такие письма.

Я очень-очень доволен, даже толком не знаю, как и передать-то мою радость, что хоть и через письма, но вы, моя семья, моя любимая семья, вместе со мной. Как хорошо, что вы все: и матери, и сестры, и братья, и родные, и близкие всегда вместе с нами, с нами куете победу! И это еще один залог нашей близкой и общей Победы! Конечно, умереть не хочется, но и в тоже время умереть и не жаль, ежели твоя смерть в бою против гадов-фашистов [31]приблизит час нашей победы!

А вы, мои родные, мои любимые, будете жить, будете замечательно жить!

И песни слагать будете, и песни о нас петь замечательные будете, и будете с высоко и гордо поднятой головой ходить, и будете говорить, что ваш родной сын, брат, дядя погиб смертью храбрых, погиб честно, погиб в борьбе за нашу Родину! Мои родные, мои дела хороши. Только давно не получал от вас новых фотографий. Жив ли еще наш Беловодский фотограф? Как милые Ваши дела? Как, мамочка, твое здоровье?

Пишите больше и чаще.

Крепко целую Ваш Мишка

3 июня 1942 года

***

Печать 34 гв. арт. полка

6-й гв. стр. дивизии.

///////////////////

Дорогие мои матушка и батюшка, и братишка мой Данилка!

Я вышел из госпиталя и уже вернулся в строй! Готов громить врага дальше. Беспощадно и без отдыха!

Наша дивизия героически сражалась с врагом, и многие солдаты и офицеры были награждены орденами и медалями, в том числе и я.

Что пишут мои братья-братишки? Константин подавал о себе хоть весточку? Василия больше не видел. Надеюсь, что Вам он хоть пишет. Гоним врага по многострадальной земле нашей, освобождаем пядь за пядью.

Оставляет проклятый фашист нам разрушенные города и выжженные села, и деревни, в которых все живое или уничтожено или угнано в рабство [32]… Встретили в освобожденном селе одного-единственного дедушку лет девяноста. В подвале разрушенного дома своего он прятал тринадцать ребятишек, от 4 до 8 лет возрастом, и поведал он нам свою историю…

…Пришла к ним в село хорватская дивизия СС в поисках партизан.

Трепали они, партизаны, фашиста, больно сильно, пускали под откосы поезда с бензином и солдатами, сжигали склады с оружием и боеприпасами. Ну и начали эсэсовцы пытать и допрашивать селян, но русских людей испугать сложно, и потому не узнали фашисты хорватские, ничего. Тогда собрали каратели вечером всех деток в селе и поставили к стенке сарая для расстрела, сказали условие своё – рассказываете, где прячутся партизаны – дети будут жить, не рассказываете – расстреляем…

…но подбежали к детям своим и закрыли собой, своими телами, несколько десятков женщин.

Фашисты сначала задумались, но потом решили повеселиться, сначала начали стрелять им по ногам, но раненые женщины поднялись и с простреленными ногами, опираясь друг на друга, снова закрыли собой деток, это хорватов-эсесовцев развеселило ещё больше, и они начали стрелять женщинам в животы… смертельно раненые женщины опять пытались встать и защитить плачущих от страха и ужаса детей.

Тогда фашисты их добили выстрелами в голову…

Когда женщины перестали подавать признаки жизни, то главный эсэсовец спросил у местных жителей, есть ли еще желающие встать между карателями и детьми.

Дети же в испуге все лежали на земле, и позакрывали своими ручонками, со страха, свои лица и головки. Те, кто были постарше, накрыли своими телами совсем маленьких…

…После расстрела женщин, фашисты опять подняли детей и отвели к стенке. И когда уже собрались их расстреливать, то к месту казни деток подбежали наши селяне, но теперь уже с десяток стариков, и закрыли их собой встали стеной перед палачами…

Трус умирает при каждой опасности, грозящей ему, храброго же смерть настигает только раз, – сказал нам дрожащим голосом дедушка, и продолжил, – так вот трусов в нашей деревне не оказалось, ни среди баб, ни среди стариков…

Посмеялись фашисты, почему-то их эта ситуация очень веселила. Самому главному эсэсовцу принесли кресло, видимо для него это было представление. Он собирался упиваться русской кровью, как в кино, сидя.

Фашист поправил круглые очки на своем носу и дал команду на хорватском языке, и каратели сначала дали несколько очередей над головами стариков и старух.

Некоторые из стариков дрогнули и прикрылись от пуль руками, кто-то один упал на одно колено, но тут же встал. Тогда дал офицер команду стрелять по ногам нашим старикам.