Елена Петрова - Забытая тайна

Юноша придерживался за плечо Кати одной рукой, а другой опирался на край коляски, он поднялся на ноги, встал во весь рост, выпрямив спину.

– Ого, какой ты высокий, – удивилась девушка, рассматривая раненого друга.

Арсений смущенно опустил глаза, в его светло-русых вьющихся волосах искрился снег, большие зеленые глаза с пушистыми темными ресницами смотрели на трясущиеся от напряжения ноги, прямой нос с немного вздернутым кончиком покраснел от легкого морозца, а пухлые губы что-то шептали на непонятном языке.

– Чего ты там бормочешь? – спросила Катя, разглядывая спутника.

– Я пою, – робко ответил Арсений.

– Чего? – рассмеялась девушка.

– Когда мне больно или тяжело я всегда пою вот эту песню, – Арсений еле слышно запел.

– Странный язык, это чей? Вроде бы русский, а вслушаешься – ничего не понятно, – рассуждала Катя.

– Я сам не знаю, слышал когда-то и запомнил, – ответил Арсений, с трудом держась на ногах.

– Давай, садись уже, ты такой здоровый – я тебя не удержу, вон, ручищи какие, – рассуждала Катя, помогая парню развернуть коляску.

Арсений повернулся и сел в коляску, девушка отряхнула плед от снега и укутала ему ноги, натянула лежащую неподалеку на дорожке шапку и развернула коляску к дому.

– Давай погуляем, – робко предложил юноша, убирая тряпицу от лица, кровь совсем остановилась.

– У тебя ничего не болит? Дай-ка я ранку посмотрю, – спросила девушка, разглядывая ссадину на лице. – А ты не замерз? В снегу ведь лежал, – продолжала Катя.

– Нет, все хорошо, очень хочется на заснеженный парк посмотреть, – ответил Арсений, смущенно убирая руку.

– А дядька твой? – не унималась Катерина.

– Нет его, он поздно вечером вернется, в город по делам уехал, – объяснил юноша.

Девушка утвердительно покачала головой, развернула коляску к парковой дорожке.

Она медленно катила коляску по дорожке аллеи, Арсений то и дело оборачивался на спутницу. Ее озорные карие глаза с густыми ресницами, покрытыми серебристым инеем, курносый нос, по-детски розовые губы и румяные яблочки-щечки придавали ей сходство со сказочной Снегурочкой. Арсений залюбовался внешностью гостьи, а та без умолку тараторила, рассказывая о городских новостях. Из рассказанного Арсений ничего не понял, но прерывать девушку ему не хотелось, он искренне наслаждался живостью ее голоса, пронизанного звонкими нотками. Так незаметно для самих себя они добрались до старых деревянных ворот, плотно закрытых на тяжелый засов.

– Пойдем за калитку? – неожиданно спросила девушка.

– Зачем? – робко спросил Арсений.

– Посмотрим, что там, любопытно же, – ответила Катя.

– А поедем домой, – вдруг предложил Арсений, собирая в ладонь пушистый снег и делая из него снежок.

– Ты замерз?

– Нет, просто… – не успел договорить юноша.

– Боишься, боишься! – закричала девушка, прыгая вокруг Арсения на одной ноге.

– Нет, не боюсь, но пора домой, – буркнул юноша, развернул коляску и направился по дорожке к дому.

Катерина постояла минуту у раскрытой калитки, зачерпнула полную горсть снега и слепила упругий снежок, метко бросила его в Арсения, потом подпрыгнула и взвизгнула от удовольствия, догнала удаляющегося друга.

– Не дуйся, что ты, как маленький. А у вас поесть чегонибудь найдется? – неожиданно спросила Катя.

– Конечно, – обрадовался Арсений смене разговора.

Молодые люди медленно двигались по заснеженной аллее к старому каменному дому, мрачно отбрасывающему зловещие тени на белые сугробы. Вечерело. Девушка катила коляску, а юноша не отрывал от нее взгляда, развернул голову назад и робко улыбался. Они оба были довольны прогулкой и счастливы. Арсений радовался внезапному появлению Кати и общению, которого ему так не хватало, а Кате было крайне любопытно, как живут в этом доме, а еще ей очень хотелось есть. Тусклый желтый диск солнца почти опустился за заснеженные деревья, мелкие колючие снежинки полетели с серого вечернего неба. Ребята поднялись по заледеневшему пандусу на крыльцо. Открыли входную дверь, на них повеяло ласковым домашним теплом протопленной печи.

Побросав в прихожей мокрые от снега вещи, они отправились на кухню, девушка без стеснения нырнула в холодильник и начала выставлять на стол все съестное, что там было. Арсений подъехал ко все еще горячей печи и приоткрыл крышку кастрюли, в ней томились щи, которые Иваныч приготовил к обеду. Чайник тоже был еще горячий, и он залил приготовленную травяную заварку. Катерина закидывала в рот кусочки вареного мяса, сыр и наскоро запивала все холодным молоком. Щеки ее раздулись, не успев пережевать одно, она откусывала яблоко, хлеб, колбасу. Арсений рассмеялся, глядя на девушку.

– Катя, у тебя никто не отберет, сейчас щи есть будем, сметану достань и хлеб, я нарежу, – попросил юноша, улыбаясь.

– Я без хлеба, – ответила Катя.

Юноша налил большую тарелку щей и поставил на стол. Катерина обеими руками придвинула ее к себе и вопросительно взглянула на хозяина.

– Что? – спросил юноша.

– А ложку? – возмутилась Катерина.

Арсений достал из буфета огромную расписную деревянную ложку и протянул девушке, лукаво глядя ей прямо в глаза.

– А просто ложка есть? Этой я не смогу, – растерянно сказала девушка, недоуменно глядя на врученный ей столовый прибор.

Арсений расхохотался и положил на стол обычные суповые ложки, девушка ухватила ложку, лежащую ближе. Она с аппетитом принялась уплетать горячие щи. Ложка мелькала, и вот уже показалось дно тарелки с изображенным на нем вензелем.

– Катя, дуй, горячее же, – озабоченно подсказал юноша.

– Ничего, я привыкла, в нашей семье варежкой не хлопай, – затирая пустую тарелку кусочком черного хлеба, ответила Катерина. – А еще можно? – неожиданно спросила она.

– Конечно, а ты не лопнешь? – удивленно глядя на Катю, спросил Арсений.

– Наемся впрок. Дядька суп варил?

– Да, – набирая в ложку щей, ответил хозяин.

– Вкусные, а мясо есть? – бойко спросила Катя.

– Конечно, возьми в кастрюле, – удивленно ответил Арсений, не понимая, что происходит.

Катерина достала большой кусок говядины на косточке и, держа его обеими руками, принялась отрывать от него зубами крупные куски мяса. Набив полный рот, она прихлебывала щи, а затем снова принималась за мясо. Так продолжалось несколько минут, пока кость не стала совсем голой, а тарелка не опустела. Отвалившись на спинку стула, она довольно выдохнула, поглаживая живот.

– Все, наелась, – довольно прошептала она, вытирая рукой испачканное жиром лицо.

– А чай будешь? Иваныч вчера пирог с яблоками пек, – предложил Арсений, внимательно глядя на гостью.

– Нет, пирог уже не войдет, если тебе не жалко, я его с собой возьму, можно? – довольно спросила Катя.