Вячеслав Вертинский - Откровение от Утешителя, или Дневник сумасшедшего

Догадка пришла к Ведающему совсем недавно в виде слова, и вот теперь Он открыл энциклопедический толковый словарь, чтобы найти разъяснение этого слова, но, увы, его там не оказалось. Зато, было другое! Научное определение того, о чём Он думал, а точнее, максимально приближённое к этому. Цитируем дословно: «Изображение, образуемое лучами, исходящими из определённой точки (объекта), и снова сходящимися строго в одну точку, после прохождения через идеальную оптическую систему – называется стигматическим изображением». И только одного слова недоставало в этом определении для того, чтобы оно стало идеальным. Это слово – Свет! Образуемое не просто лучами, а именно лучами света.

Стигматическое изображение, стигматы, раны Иисуса – вот знак, который невозможно сфальсифицировать. Это знак, это Основное доказательство и это же есть Пропуск.

И это должно было вскоре случиться, если будет угодно Богу.

Но оставалась ещё одна, последняя глава основной работы, без которой его работу нельзя было считать законченной. Глава, которую он, Ведающий, начнёт записывать сейчас, в ночь с четверга на пятницу, в ночь – перед Распятием…..

У него самого уже начали зудеть стопы, ладони и лоб…. Стигматы…?! От них теперь зависело, кем он станет в день Великого Воскресения Господня – Духом Истины или просто Человеком, сочинившим красивую сказку для взрослых…. Однако все, как и прежде, было в руках Господа Бога….

Во дворе дома, где жил Ведающий, росло прекрасное дерево: огромный ствол, в три обхвата, раскидистая крона, могучие ветви. Смотреть на него было одно удовольствие. В его тени можно было отдохнуть и подумать, в его кроне находили себе укрытие и пристанище десятки птиц, и тысячи насекомых искали себе пропитание в его коре.

Но дерево это, увы, не приносило плодов для человека, потому что – это был клён, посаженный здесь кем-то, когда-то, давным-давно или росший тут от начала времён. Дерево, не приносящее материальных плодов.

Добрые люди советовали срезать это дерево, выкорчевать, сжечь, хотя сами не раз спасались под его сенью от летнего зноя, а Ведающий, толи в шутку, толи всерьёз, всегда отвечал им: «Нет! Оно умрёт вместе со мной…».

И дерево умирало. Засыхали ветви или обламывались под своей непомерной тяжестью и с грохотом валились на землю. Да и чего греха таить, если и сам он приложил свои мозги к его уничтожению, когда по юношескому недомыслию когда-то давно вбивал гвозди в его ветви-руки.

А люди всё твердили одно и то же, ежедневно, с завидным постоянством: «Спилить, спилить, спилить…», и когда слова их стали больше походить на собачий лай, а не на человеческую речь – Он поддался…. Поддался и сам помогал распиливать это дерево на куски, дерево, не приносящее плоды, дерево своей Веры. Дело было сделано, и он понял вдруг, что умирает….

Иисус, Великий Воитель Света, первородная Душа Мироздания и любимый Сын Небесного Отца своего.

Что двигало им, когда он сознательно шёл к Распятию, и что придавало ему силы, когда добрые люди, ради которых он шёл на смерть, вбивали гвозди в руки и ноги его….

Разве – не понимал, что умри Он на кресте хоть тысячу раз – всё равно не искупить всех грехов людских: людей – миллионы, а Он один. Как мог один, пожертвовав собой, спасти миллионы, даже имея такую несокрушимую Веру и Любовь, как у него? Не мог, даже Он не мог.

Но Он мог сделать другое. Он мог умереть за одного, взяв на себя его грехи, помогая искупить их, и этим – спасти миллионы. Да, им двигала Любовь! Любовь к своему брату и другу, рождённому гораздо позже него, старающемуся всё понять и постичь своим пытливым умом, но никогда не прислушивающемуся к советам старшего и умудрённого опытом, брата.

Да – это был Люцифер! Повзрослевший и возгордившийся собой, поддавшийся на искушение Зла, предавший Отца и убивающий теперь старшего брата своего, убивающий не самолично, но руками человека, которого сам же и подверг искушению…. Правда, давно это было, очень давно.

А теперь Он страдал, страдал вместе с Иисусом, ибо уже осознал свою вину перед Ним, но так же как Иисус не мог тогда спасти миллионы, так и Люцифер – не мог вразумить миллионы, и не верьте тому, кто скажет, что это было не так.

А Отец? Кто может понять Его, отдавшего своего любимого Сына на поругание, пославшего его на смерть. Какие причины лежали в основе этого необъяснимого с человеческой точки зрения поступка. В чём состоял его смысл? Любовь к людям? Да! Испытание Любви и Веры самого Иисуса? Возможно – да? Жертва, принесённая ради торжества Истины? Наверное – да? Возвращение блудного Сына? Наверняка – да!

Но есть ведь и ещё один смысл – не менее важный, если не основной. Какой? Искушение!!! Искушение Зла – Любовью! А почему бы и нет? Почему Зло – может искушать Добро, а Добро не может искушать Зло? Ведь Любовь, как и Всепрощение – это тоже смертоносное оружие, и всё это несёт в себе Бог и Сын Его – Иисус, первая и самая любимая Душа, рождённая Богом в Начале Времён. И всё это под силу нести Человеку, познавшему Бога и Сына его, и верящего Им, как самому себе. Иисус поруган и распят, но Он воскрес и жив. Истинно говорю Вам – Он жив и будет жить во веки веков: жертва его неоценима, и Слава Его неувядаема, как на Земле, так и на Небесах!

Ведающий стоял и смотрел на ствол некогда могучего дерева…. Добрые люди вбивали в него гвозди, рубили, жгли его, и казалось, что оно уже никогда не воскреснет, но оно пустило новые молодые побеги из останков старого ствола. «Корни, – подумал Ведающий – вот в чём дело!». Корни, уходящие в землю так глубоко, что их невозможно уничтожить, как нельзя уничтожить и Истинную Веру, корни которой уходят в Бесконечность, к Началу Начал. К тому первому Утру Творца, пробудившемуся после Долгой Ночи, пробудившемуся и сказавшему: «Да будет Свет!». И стал Свет….

Солнце нестерпимо жжёт тело Его…. Голову словно стальным обручем сдавливает венок терновый. Адским огнём горят пробитые ладони и стопы Его…

О чём сейчас думает Он – Сын Божий, Великая Душа Мироздания, распятая на Кресте бездушным Разумом человека, и согрешившим Разумом младшего брата Его? О чём молит он в свой предсмертный час, и о чём просит Отца своего, пославшего Ему это испытание….

Может быть о помощи, об избавлении, или о спасении? Нет! Об этом мог бы просить обычный человек, уверовавший в Него, и был бы прав. Но Он – Сын Божий, Он сам – Бог, пусть и в человеческом теле, и только ему одному было известно, кем легче быть – распятым Богом или распятым человеком.

Так кем больше был Иисус в свой последний миг – Богом или человеком, и о чём Он просил Отца своего? О чём? Думается – не о Себе. О Человеке! Думается, что Он молил Отца своего – простить заблудших детей Его, и даже будучи распятым и умирая, он искушал своих мучителей своей Добротой и Любовью, изумляя терпением и презрением к мукам своим….