Галина Сафонова-Пирус - Сама по себе. Поток сознания

Ну вот, теперь можно и Рождество встречать, в квартире чистенько, свежо… как на картине нашей снежной предзакатной. «Есть такие закаты, что хочется плакать, а иному шепнешь: подожди!..» Во! Отошлю-ка Оллу Винну кроме своего стишка еще и из Набокова, пусть припомнит, как настоящие поэты пишут:

Слышишь иволгу в сердце моём шелестящем?

Голубою весной облака я люблю,

Райский сахар на блюдце блестящем;

И люблю я, как льются под осень дожди,

И под пестрыми клёнами пеструю слякоть.

Есть такие закаты, что хочется плакать,

А иному шепнешь: подожди…

– Тём, ты? И как гулялось?.. Ну, что ты всё страдаешь, что люди большие особняки строят? Значит, есть на что строить, вот и радуйся хотя бы за других… Согласен, а приходишь и ворчишь… Ну, как зачем им такие большие? Значит, надо, значит, молодые еще… (и не думают о том, что все эти метры потом надо будет пылесосить, затирать.) А ряженку купил?.. Ну, конечно, кефир, потому что дешевле. Всё экономишь, экономишь… Ну как нет? Еще как! Ну, ладно, выпьем сегодня кефира, но завтра…

Олл Вин… Псевдоним, поди? И вот еще что напишу этому псевдониму: «Теперь – о Вашей прозе. За словами о войне у нас с Вами сразу стелется шлейф ассоциаций, а у молодых – ни-фи-га!»… Комп, как думаешь, оставить «ни фига»?.. Молчишь. А-а, оставлю, он вроде бы мужик с юмором, поймет. «И потому не стелется, что у них в головах – белые листы бумаги, а посему в Вашем рассказе о тонущем в болоте солдате надо в начале вставить хотя бы несколько слов о войне, ведь сорок первый, отступление нашей Армии, битва у реки Ресета (к примеру), разбитый полк, а потом уже… Понимаю, тяжко вспоминать, но ведь то, что написали, бесценно». Ну что, Ядва, вроде бы ничего получилось, а? Чего молчишь? Ну тогда быстренько отправим и вернёмся к… Мобильник запел.

– Тёма, это дети звонили?.. И что там с ними?.. никто политического убежища в Европе не попросил?.. Да шучу я, шучу… Вот те раз, деталь в машине сломалась. Значит, православное Рождество будут встречать в католической Европе… Ну да, вчера мейл прислали… Что за мейл? Да письмо по Интернету… Тём, ну зачем им нужно было простое писать?.. да и сколько бы дней оно из Польши шло?.. Вот то-то ж. И когда ж теперИЧА дети оттудова выберуЦ-Ца, ведь Европу снегом занесло, ветрами задуло, «Андреа» по Франции и Голландии носится-свирепствует, а вдруг и в Польшу припрётся?.. Не припрётся? А ты-то откуда знаешь?.. Ну да, да, из «Новостей»… Да-да, они всё знают.

Ну что, Компуша, давай возьмём еще что-либо из переписки с Алининой.

Она – на мои записки «Восемьдесят седьмой»:

«И как Вам в голову пришло всё это записывать? Дурацкие, оскорбительные продуктовые заказы, сигареты по талонам. А выборы директора коллективом, помните такую чушь? Да, если всё вспоминать…»

«Делала записи потому, что думалось: годы-то какие хоть и лихие, но интересные! И хотелось, чтобы именно моё восприятие тех событий не булькнуло в Лету 19 19 Лета – в древнегреческой мифологии источник и одна из пяти рек, протекающих в подземном царстве Аида, река забвения. , а осталось и подсказало что-то тем, кто идёт следом. Может, подскажет, а?»

Она – на «Давай, вывози, 110-й!»:

«Великолепнейшая, какая-то советская зарисовка. Столько тепла, сочувствия, оптимизма!»

«Галина, Вы меня несколько смутили, – советская, мол… Но я Вас понимаю: считаете, что в те времена люди были добрее. Увы, мне так не кажется, – доносили на соседей за услышанный анекдот, доносили из-за квартир, которые хотелось получить, если хозяина упекут в лагерь, а лучше – расстреляют. Да и упекали, расстреливали кто?.. разве не советские люди? А, впрочем, Ваше право думать иначе, теперь за это не придут ночью арестовывать».

Она – на «И стали этот нэп разорять»:

«Хорошо читается, можно сказать, замечательно! И тема мне не чужая, – есть воспоминания моей бабушки, как их раскулачили в 1929-м. Но не выставлю на Прозу.ру, – молодым читать не интересно, а Вам напишу. В тех местах, где традиционно стояли избы с редкими кустиками, у моего прадеда был огромный сад, единственный в деревне. И вороха роскошных яблок помнила мама, и чистопородного рысака, птицей летавшего по деревне, когда в праздник отправлялись в гости. Семья была большая и работников никогда не держали, сами всё делали. Но и их раскулачили. Из хорошего дома сделали амбар, сад вырубили, чтоб не мешал подъезжать, а на рысаке стал носиться по деревне вечно пьяный уполномоченный, которым раньше маленьких детей пугали, и вскоре загнал нашего редкого коня. Деда арестовали, а семья… Есть у меня об этом немного («Был у моей мамы отец» и небольшое стихотворение «В гостях»).

«Тезка, ну почему думаете, что не читают молодые? В любом случае мы просто обязаны оставить то, что знаем, что передумали, уповая на то, что найдутся те, кому НАШЕ будет позарез нужно. А о своём предке написали Вы отлично, так что, пожалуйста, пишите, пишите еще!»

Она – на главу из «Ведьмы» – «Научила новая власть праздновать»:

«Как же хорошо пишете! Ни разу с языка того не сбились! Замечательно!».

«Сшивала» свою «Ведьму» из лоскутков маминых воспоминаний, боясь, что «нитки» будут видны, – проглянет «моё». И верьте, захотят, непременно захотят лет эдак через двадцать, тридцать знать и молодые: «Вот какая жизнь была, вот что с нашей жизнью было». (Из Вашего – «В гостях»). И еще: у Василия Розанова 20 20 Василий Розанов (1856- 1919) – русский религиозный философ, литературный критик и публицист. есть строки: «Самое существенное – просто действительность. Благодари каждый миг бытия, и каждый миг бытия увековечивай». Вот мы и благодарим каждый миг, и увековечиваем тот, который… насколько сил хватает и способностей. Спасибо Вам превеликое!»

Она – на моё «Свет Рождества»:

«Очень проникновенен рассказ Ваш, даже слёзы – на глазах. Спасибо! А в душе ощущение… Просит добра, Веры, а не готова. Да и дети, хотя и крещены. Но когда попала на третью операцию, то дочка с внучкой на коленях перед иконой молились шесть часов! С грядущим Рождеством Христовым, дорогая моя!»

«Светлая Вы моя, благодарю! Будьте здоровы и радостны! И все Ваши – тоже!»

И сколько уже? Ого, спать пора. Но давай-ка, Компуша, вначале традиционно заглянем в Прозу: а сколько к нам сегодня пожаловало?.. Ага, в Прозу раз, два, три… двенадцать, а в Самлит… Ой, аж тридцать три. Неужто все читали, а не только заглядывали? Ладно, поверим в то, что все прочитали, всем понравилось и с этим – «Выключить» и «Ок».

Сон странный видела. Вроде бы я… или не я?.. спускаюсь со склона, покрытого высокой разлапистой травой, под которой даже тропка чуть видна. И трава эта вся расцвечена дивными, незнакомыми мне цветами, а там, за мостком через узкую речушку… знаю это!.. мое родное селение… или только дом?.. а справа, на склоне – крупнолистные деревья, и опять же чужие… мне, теперешней, а не той… той они родные… или мне?.. И не вижу, но знаю: за этими деревьями – парни, которые смотрят на меня, и даже слышу их шепот: «Лаура идет, Лаура идет!». Будто видеть её… меня, для них – восторг и счастье, которого ждали… Но уже – мосток через речушку, и снова она… или я слышу: «Как красива Лаура, как красива!»