Никита Сатарев - А осень еще далеко. Сборник рассказов

«А ты их пожарь и сожри, тогда узнаешь!» – с издевкой ответил Игорь. Остальные принялись разглядывать содержимое наших пакетов, после чего закатились от смеха.

Больше всего меня раздражал смех Самсона, который выглядел наиболее издевательским на фоне других. Его пухлые щечки вздрагивали от смеха, как желе, я еле сдерживал себя, чтобы не дать ему кулаком по одной из них, тем более, что необъяснимую неприязнь я испытывал к нему всегда. «Давайте, пойдем в „банку“ сыграем, – предложил кто-то из ребят.-Тем более, что народу сейчас будет достаточно. А?» «Да не, мне домой надо, – ответил Славик. – А то с братом сидеть надо, родители в гости уходят скоро». Мое настроение было изрядно подпорчено, и я тоже отказался от игры в «банку». Тем более, я не хотел дальше выслушивать от ребят колючих шуток по поводу моих грибных познаний. Ребята с нами попрощались и отправились, вероятно, строить шалаш, а мы, осмеянные, поплелись в сторону дома. Пройдя несколько шагов молча, я остановился и вывалил грибы из пакета на траву. Я выбрал из общей кучи сыроежки и несколько подберезовиков и положил на дно пакета. Славик проделал то же самое. Теперь содержимое наших тар было не столь увесистым. Мы пошли дальше, а на траве остались две желто-оранжевые кучки невзрачных грибов с кривенькими, обломанными ножками.

«Вот какая-нибудь белка обрадуется, найдя, эти две кучи, – подумал я про себя, – сможет все дупло грибами забить и грызть холодными зимними вечерами». Мы шли по лесу молча, уже не обращая внимания на грибы, а иногда специально наступая ботинками на поганки, которые произрастали в этой части леса в изобилии.

В конце леса недалеко от жилых домов находились баки для мусора, которые были с трех сторон огорожены забором из железных листов, покрашенных зеленой краской. Краска была выцветшей, проедена кое-где коричневой ржавчиной и облетала зелено-коричневатыми чешуйками. Над мусоркой витал кисло-тухлый запах гниения органических отходов. Неожиданно наше внимание привлекли звуки голосов и всхлипывание. Заинтересовавшись, мы со Славиком подкрались как можно тише и незаметнее на цыпочках к зеленому забору. Некоторые листы железа на ограждении были на стыках загнуты, так что через них мы могли замечательно видеть, что происходит по другую сторону и оставаться при желании незамеченными. Мы увидели толпу девчонок, которые, как нам казалось, были уже совершенно взрослыми, потому что были нас старше, лет одиннадцати-тринадцати! Их было человек десять. Они стояли группой. Вид у них был решительный и сосредоточенный, некоторые ехидно улыбались. Метрах в двух от них стоял мальчик, примерно того же возраста, что и они. Плечи и голова его были опушены вниз, глаза смотрели под ноги на домашние тапочки, в которые он был обут. В левой руке у него повисло мусорное ведро. Периодически он тихонько всхлипывал и утирал нос рукавом рубашки. Мальчик был явно деморализован и застигнут врасплох. Его мы сразу узнали: он жил в моем доме через один подъезд. В это время толпа пристально смотрела на него, явно чего-то от мальчика ожидая. Вдруг одна из девочек вышла немного вперед и произнесла не терпящим возражения, приказным тоном: «Так, или ты сейчас снимаешь штаны или целуешь ее!» Палец указывал на девочку, которая стояла рядом. Девчонка зарделась румянцем и отвела смущенный взгляд в сторону. Было видно, что она совсем не против быть обцелованной и именно из-за нее это мероприятие и было затеяно. Мальчик тем временем не шелохнулся, стоял так же неподвижно, только еще более понуро. Некоторое время подождав, что он примет все-таки из двух ему предложенных, какое-нибудь решение, девочка с голосом командира произнесла: «Ну, что?! Будешь ее целовать?! «Не дождавшись ответа, она приказала: «Тогда снимай штаны!» Девочка, которая должна была быть целованной, немного погрустнела. Теперь вид ее был немного разочарованным, но в глазах теплился проблеск надежды! Страх бедного мальчика потихоньку начал передаваться и нам. Славик начинал нервно ерзать, предвкушая нехорошее. Над мусоркой нависла звонкая, зловещая тишина. «Надо, что-то делать,» – прошептал я Славику. «Надо позвать кого-нибудь из старших,» – прошелестел он в ответ. Сами мы не рискнули ввязаться в эту историю, так как были слишком малы и не обладали необходимым авторитетом для решения данной проблемы, но судьба мальчика, который попал в ручки дерзких девочек, нас тоже не могла оставить безучастными. «Побежали, посмотрим, может, во дворе есть кто-то из старших ребят,» – предложил я. И мы стали как можно тише пробираться сквозь кусты в сторону дома. Миновав кусты, мы кинулись бежать со всех ног, пока не прибежали во двор. К великой нашей радости, мы сразу же обнаружили парня, который был уже совершенно в преклонном, в нашем понимании, возрасте, лет пятнадцати. Заприметив меня, он весело поздоровался: «Здорова, Кит». Почему-то он меня всегда так называл, наверное, ему было лень произносить мое имя Никита полностью и он сократил его до трех букв. У него была приятная внешность, открытая улыбка на всегда беззаботном лице и спортивная фигура. Движения его своей уверенностью напоминали повадки милиционера, разве что только очень довольного собой! Мы сходу, сбивчиво, перебивая друг друга, стали обрисовывать сложившуюся проблему. У парня лицо все больше и больше расплывалось в улыбке. Он с энтузиазмом последовал нашему предложению разобраться с девчонками. Было видно, что выданная информация его явно заинтересовала. Мы направились в сторону «голгофы». Теперь мы уже шли по дороге, а не пробирались через лес и через какую-то минуту уже оказались на месте происшествия. Картина на мусорке за три-четыре минуты нашего отсутствия совершенно не изменилась. Мальчик стоял в штанах, и, явно, ни одна из девочек не была им целована. Девочки, а особенно девочка-командир, были на грани потери самообладания. Мы со Славиком из-за своей скромности и на всякий случай, чтобы девочки не заметили, предпочли остаться за ограждением и наблюдать за происходящим из своего прежнего укрытия. «Хватит мучить пацана, а то он, видите, скоро описается от страха!» – произнес, подходя к неугомонным «фуриям»,» парень – милиционер». Тот действительно был уже на грани непроизвольного мочеиспускания. Девочки, явно не ожидавшие появления посторонних, немного испугались, явно смутились и спешно стали покидать место преступления так же кучно, как и стояли, в своей спешке напоминая молоденьких, напуганных хищником цыпочек. «А ты чего ревешь, что, от девчонок отвязаться не мог что-ли?» – обратился он к спасенному с неизменной улыбкой. Тот ни говоря ни слова, всхлипывая и утирая рукавом сопли, держа в левой руке ведро, отвернулся и медленно поплелся в сторону дома. Мы смотрели на его жалкую, словно растекшуюся фигуру с безвольно болтающимся в руке ведром, пока она не скрылась за деревьями. Парня-спасителя и след простыл. За происходящим мы и не заметили, как стало смеркаться. Деревья начинали отбрасывать зловещие тени, падающие листья очертаниями напоминали летучих мышей. В лесу становилось неуютно, сыро и прохладно. «Что-то мы загулялись, я ведь обещал родокам прийти пораньше, блин, влететь может! Ладно, я побежал!» – сказал Славик. Мы попрощались, он поправил очки указательным пальцем и потрусил к себе во двор. Я направился к себе. Шел и думал, что бы все-таки произошло с несчастным мальчиком, если бы не появились мы —этакие Робин Гуды? Даже жутко и представить!» На душе было спокойно и хорошо.