Лев Портной - Меньше единицы, больше девяти

– Да он клиентов-то практически не принимает, – объяснил Хвостов. – А уж тем более кооператоров.

– Да ну, фигня какая-то, – ответила Инга. – Скажи ему, что она близкая подруга Попова.

– А ведь точно! – восхитился Хвостов.

– Ну, мужики! Всему учить нужно, – сказала Инга и положила трубку.

– Вешняков один? – спросил Хвостов Жанну.

– Один, – подтвердила секретарша.

Хвостов, не предупредив Жанну, постучал в дверь кабинета и осторожно заглянул внутрь. Вешняков посмотрел на него глазами, увеличенными линзами очков.

– Андрей Юрьевич, извините, но тут такое дело, – промолвил Александр, протиснувшись внутрь. – Тут клиентка одна, она в большой дружбе с председателем Моссовета, хочет с вами переговорить…

– Ну, веди, – согласился Вешняков.

Хвостов, с облегчением выдохнув, вернулся, но застал кабинет пустым. Он прошёл по отделению банка, но не нашёл ни Натальи Сергеевны, ни её главного бухгалтера Вити.

Когда он второй раз проходил мимо выходных дверей, его окликнул милиционер:

– Саня, тут такая тётка важная была. Просила передать тебе, что ей срочно понадобилось куда-то…

– Фирма «Сумасброды», блин, – проворчал Хвостов.

Он вернулся к управляющему и сказал, что Наталья Сергеевна срочно уехала в Моссовет.

– Ну, ладно, – ответил Вешняков и напомнил. – Не забудь, после обеда партсобрание.

В партийной организации Кировского отделения Промстройбанка СССР состояли шестеро: управляющий и две его заместительницы, завхоз дядя Паша, начальник отдела инкассации Владимир Лазаренко и Хвостов.

Александр в армии стал кандидатом в члены КПСС. «Это главная польза от срочной службы», – напутствовал его отец. После демобилизации в институте по истечении кандидатского срока он вступил в Коммунистическую партию Советского Союза.

После обеда шесть коммунистов собрались в кабинете управляющего. Андрей Юрьевич оставался на своём месте. А Лазаренко садился с торца столешницы-приставки управляющего. На время проведения партсобрания Владимир становился как бы главным в этом кабинете.

На повестке дня как правило были вопросы, спущенные сверху, из районного комитета партии: то о необходимости укреплять дисциплину в партийных рядах, то об осуждении американских агрессоров, то о предстоящих субботниках. Партсобрания длились несколько минут.

Владимир Лазаренко зачитывал тему заседания, спущенную из райкома, и все соглашались с тем, что дисциплина нужна, что американцы обнаглели, а на все субботники от партячейки отделения банка отправляли одного Хвостова. В этот раз вопрос в повестке дня стоял необычный: начальница кредитно-планового отдела Матвеева Юлия Вячеславовна обратилась с заявлением о вступлении кандидатом в члены КПСС. Требовались две рекомендации. Одну ей дал Хвостов, про себя отметив, что растит себе конкурента в части продвижения по службе. Вторую рекомендацию дал управляющий. Партийное собрание должно было стать формальностью.

Однако на этот раз произошло нечто невообразимое.

– Товарищи, прежде чем мы перейдём к вопросу, заявленному в повестке дня, – чётким голосом произнёс Лазаренко. – Я выступлю с заявлением.

Он посмотрел на присутствующих и немного задержал взгляд на Александре. Пять человек ждали, полагая, что он передаст какое-то срочное сообщение из райкома. Хвостов, который вёл протоколы собраний, готовился записать, что все они единогласно поддержали или осудили неожиданную новость.

То, что сказал Лазаренко, повергло присутствующих в шок.

– Товарищи, я хочу заявить, что Коммунистическая партия Советского Союза полностью дискредитировала себя и по сути стала сборищем предателей советского народа и примкнувших к этому сборищу попутчиков…

Андрей Юрьевич перевалился в кресле с одной половины ягодицы на другую, ещё не уразумев, действительно ли он услышал то, что услышал, или немыслимое померещилось.

В таком же состоянии пребывали и все остальные. Лазаренко продолжил:

– Как человек порядочный и честный считаю своим долгом сложить с себя полномочия секретаря парторганизации, сдать партбилет и объявить о своём выходе из рядов членов КПСС. Вот здесь партийная касса и полный кассовый отчёт. Партбилет кладу на стол.

Он подвинул на середину стола целлофановый пакет с деньгами, журнал учёта, выложил красную книжицу, встал и, ни на кого не глядя, вышел из кабинета.

Первым пришёл в себя дядя Паша.

– Предатель! Изменник! Таких расстреливать нужно! – закричал он.

Дядя Паша вскочил и рванул вдогонку за Лазаренко. Александр бросился за ним и поймал старого партийца на выходе из кабинета.

– Предатель! Иуда! – кричал тот, отбиваясь от Хвостова.

Управляющий вышел из ступора.

– Павел Семёнович, Павел Семёнович, успокойтесь, пожалуйста. Сядьте на место.

Голос Андрея Юрьевича заглушало кудахтанье обеих бабулек.

Хвостов отвёл бушевавшего дядю Пашу к столу и усадил на стул. Управляющий постучал по чайному блюдцу и, добившись тишины, сказал:

– Товарищи, ну что тут поделаешь…

– Расстрелять гада! – выкрикнул дядя Паша.

– Это мы отдельно разберёмся, – ответил Андрей Юрьевич.

По его растерянному лицу было видно, что он понятия не имел, как разбираться с Лазаренко. Тот только формально являлся сотрудником отделения. По заведённым правилам отдел инкассации не подчинялся управляющему, а контролировался управлением инкассации головной конторы.

– Иуда, – чуть слышно промолвил дядя Паша.

– Товарищи, в сложившейся ситуации единственным выходом я считаю назначить… То есть, простите, избрать секретарём парторганизации отделения Александра Борисовича Хвостова…

– Правильно, правильно, он молодой, – прокудахтали бабульки.

Дядя Паша промолчал.

– Возражений нет? – спросил Андрей Юрьевич.

Против никого не было.

– Так что, Александр Борисович, теперь секретарь парторганизации вы, – заключил Вешняков. – Вы уж теперь сами и протоколы ведите, и всё это дело берите на себя.

– Спасибо, товарищи, – ответил Хвостов, ещё не решивший, радоваться или огорчаться. На всякий случай он добавил. – Обещаю, что не подведу…

– Тогда на этом всё, – объявил Вешняков.

Бабульки и дядя Паша, шумно двигая стулья, поднялись из-за стола.

– Подождите-подождите! – воскликнул Хвостов. – Там же Юлия Вячеславовна в приёмной ждёт.

– А что ж она ждёт? – буркнул Вешняков, но вдруг оживился. – Вот видите! От одного отщепенца от партии не убыло. Один сдал партбилет, а другая получит.

Реакция Акулова стала ещё большей неожиданностью для Александра, чем само избрание его секретарём партячейки.

Дмитрий позвонил под конец рабочего дня и сказал, что собирается вечером в гости. Александр предупредил Ингу, и они вдвоём ждали Акулова. Хвостов рассказал о случившемся на партсобрании.