Николай Новиков - На рыбью ногу. Маленькие повести и рассказки

Парой-тройкой слов он мог запросто заставить звучать «хрустальные струны души» женской. И они зазвучали… тихо… еле слышно постороннему. И само собой случилось им жить вместе, конечно в законном браке. Инвалидом Виктор себя не считал. (Едят же японцы рис двумя палочками?) Вот и он приучился и за собой смотреть и работу работать. По дому мог запросто вымыть пол, начистить и сварить картошку. Даже писать научился вновь! Тело человеческое имеет удивительное свойство, как и природа не терпит пустоты, тело его помаленьку стало облагораживаться. Пустоты зарастать. Кожа выпрямляться. Волосы правда… да пальцы… что поделать? Пенсия его была крохотной и решил Виктор искать себе работу. Но работа бегала от него хлеще «чёрта от ладана.» Не «беда-грусть» раздражала… отсутствие детей. Правда дети к рукам отношения не имеют… но все же. Жизнь-то идет. Слухи по поселку быстрее пули летают… Живут, мол два года… оторвало поди… безмудой… Жена слухов не слушала-раз! -и на тебе двойню! Год – и еще один ребятёнок. Так народилось еще трое. Оля рожать устала. Просила пощады. Витька злился, но с годами стал смиреннее… дети вырастали… любо-дорого смотреть. Один к одному… курчавые… белобрысые… все в папаньку. И он свой инстинкт основной стал глушить. Пробовал на других заглядывать- те от такого «снайпера» за версту в кусты прыгали… пробовал пить-одно разорение… не берет его литра «беленькой» … а два …уже дорого. На его счастье попался ему на вокзале в райцентре какой-то дядька. Бомж не бомж… дед не дед… вроде не «лихоманец» … Закусившись языками в пельменной, учуял в этом дядьке человека умного и многоопытного. Взял, да и пригласил в гости. А тот возьми и согласись!

Жене вот «радости»! Два «мазурика», да своих мелких еще пяток. Но Ольга знала: «Делов на рыбью ногу» – любимое Витькино выражение. Ног у рыбы искать не стала …покормила… попоила, чем Бог послал, да, помолясь, спать отправила. Утро вечера… Как с вечера отправила в летнюю комнату… там и нашла утром. Сидят, болтают… Ни в одном глазу. И так дня три. Отощали… Дядька оказался бывшим конструктором… секретным… списали, как и Витька по болезни… да и заслуги забыли. Дети разъехались, жена померла. И что делать смертному с таким-то умищем? Вот он и стал ездить между детками и внуками-пока не надоел им своим присутствием, и квартира «не кончилась». Позвали христианские братья… да он счел, что куда им инвалид… Сердце Виктора воспылало было любовью нечеловеческой, да жена поостудила… А старичек —вжух! – да и смыться решил. Видно почуял… Да и какой старик он в 52 года… Жизнь нагнула. На прощание дал два наказа. Первый: «Никогда не говори и не обещай людям- «я бросил… что-то» … «я завязал» – «отвечай —я пока не… курю, не пью, не ем… ну и т.д.» «тогда никому, кроме Бога, ничего недолжен и ни что не нарушишь.» Второй наказ: «Брать бери, но не воруй!» Обещал, вскоре, кому надо о Витькиных делах сообщить и помочь. С тем и ушел. Звали Сергей Иванович его. О нем пока все.

Через недельку Виктора вызвонили в область. В обществе охотников ему отыскали место егеря-лесника. Оклад не велик, да главное работа! И покатилась опять жизнь курьерским поездом. Лошадь, да «Урал» мотоцикл в подмогу- какое ГАИ в тайге? Вот и решал охотничьи дела Витек теперь «по-взрослому» -авторитет… без него ни дров выписать тебе… ни за утками сходить…

Решал. Но сильно не злобствовал, наказывал в меру и только наглых. А дома на столах семейных и грибы вам, и ягоды, и рыба и зайчатинка… Делов-то… на рыбью ногу! Ольга забегала фельдшерицей по болящим, дети подросли и пошли в школу… в интернате (свою закрыли… кого учить? Комаров со слепнями?) Но семейство носа не вешало-земля прокормит, да и что там в городе делать. Так и жили они. Не обещали-делали. Брали-не воровали. Сказка.

Сказкой стал перевод Витькиного хозяйства Московским начальникам под призор. А что? Денег подкинули, дом подлатали, новых понастроили. Целая военная база! И он, Витька, главный. И жене место нашлось, и лошади. Стали заезжать на охоту люди важные, кто в погонах, а кто без. От них пахло иной жизнью. Духами… Заезжие курили мало. Охотились по разнарядке и законов не нарушали. Как вдруг гонец… «Витька выручай! Едут к нам начальники и из области, и из Москвы… и космонавты.» Ну полно врать! Какие в тайге космонавты? Самые, что ни на есть! И приехали ведь! Хоть и смотрел телевизор Виктор редко, а по лицам узнал враз. Они! Сезон охоты в разгаре. Лицензия в порядке. Нужен лось. Жаль было красивого под стволы… а что делать? Работа. Провел Виктор инструктаж, раздал «номера», по «номерам» и поставил. Лес —то у них после вырубок-молодняк сосновый, да березки с ивами по куртинам. Бровки песчаные… сиди тихо… держи ружье наготове-глядишь повезет. Делов-то, на рыбью ногу!

Сам егерь отправился с «молодняком, не прошедшим охотминимум» в загон. А что? Иди шуми, да не выходи на линию огня. И загон пошел! За орали со всей дури молодые глотки, вставил в стволы и дал залп холостой Витька… дуплет. Перезарядил, вдруг какая дичинка вынырнет-все к столу приварок. Так и ходили-гоняли часов пять… след есть-лося нет. Сели-закусили. Посудачили. Вновь окружили. Солнце к закату. Космонавтов самолет ждет. Витька в загоне. Кричит-шумит-постреливает. Вот уж бровку видать… и стрелка на ней. Молодой. Красивый. С «бокфлинтом» в руках и весь в камуфляже. Хоть картину пиши, как Иван Шишкин. Присутствие Шишкина не потребовалось. Молодой стрелок сам, как малый медвежонок с известного полотна, пытался залезть на молоденькую красивую сосну. Та гнулась и роняла ветки, напрочь отказываясь запускать на себя человеческую особь. Из-за песчаной гривы беззвучно ковылял упитанный медведь. До Витьки, с его «Иж-54» 16-го калибру с дробью №7, было десятка полтора метров. Нахальная медвежья морда, криво ухмыляясь, несла свои центнеры прямо на егеря. Космонавтов на выручку не предвиделось. Судорожно выковыривая остатками пальцев из ружья заряженные дробью гильзы, в голове мелькала только одна мысль- не оставил ли патроны с пулями дома. Наглый медвежий мордоворот раскрыв пасть стоял в двух шагах. «До тебя мне дойти нелегко» -…мелькнуло в Витькино голове… и он сунул стволы в медвежью пасть. Поперхнувшийся наглый зверь пытался зацепить добычу лапами. Свистели коготки. Со лба егеря тек пот с кровью. Сдаваться никто не желал. И тут руки Виктора нащупали в нагрудном кармане патроны… как раз два… и «Майера». Оппонент, смекнув что проиграл, бросился наутёк… и опять прям на молодого стрелка. Засовывая в стволы на ходу патроны егерь в охотничьем запале рванул за убегавшей добычей. Добыча смылась в ивовых кустах. Слова: «Мишенька, постой!» долгим эхом гуляли по окрестным делянкам.

В вечеру стали с «номеров» собираться охотники. Сидят. Судачат. Охота впустую, только самолет зря гоняли. Пришел и егерь. «Кто старший? Поехали дичь забирать… на базе разделаем». «Кака – така дичь?»

Читать дальше