Татьяна Денисова - Без названия. Книга 2

– Коля любил Юлю, – вздохнула Маша, – но он сын священника. Это накладывает некоторый отпечаток на образ жизни. Она вышла замуж, но счастье оказалось глиняным. Теперь она здесь с сыном у родителей. Вот и вся история.

– А Колька?

– Коля хочет сделать подарок ребенку.

– А его матери?

– Мы стараемся не вмешиваться в личную жизнь друг друга.

– А вот я был бы не против, чтобы кто-нибудь вмешался в мою, – Борис понял, что произнес эти слова вслух. – Что-то я сегодня разговорился – не к добру это.

Мария промолчала.

Когда Борис приехал на полигон, он все еще был под впечатлением сегодняшнего дня. Что-то пошло не так. Причиною, вероятно, было стечение обстоятельств. К утру Борис понял, что ему надо купить подарки – послезавтра Новый год. Он укатил в гарнизон. За ночь так и не придумал, что могло бы понравиться Марии. Что она любит? Оказывается, за две недели знакомства он ничего не узнал о ней. Да какое две – больше. Может, не стоит затеваться вовсе?

Встретив Влада, по привычке отправился с другом в бар. Влад рассказывал о последних новостях, нес какую-то чушь. Борис слушал вполуха. На замечание: «Да ты совсем не слушаешь» отмахнулся.

– И кто она?

Борис тряхнул головой.

– Помнишь ту девчонку летом?

– Да.

– Я познакомился с ней ближе. У нее два брата, кроме отца попа.

– И?

– Тебе мало?

– В чем суть? Родители у нее есть, вроде опекунство оформить не получится.

– Вообще-то, она не маленькая девочка.

– Уже?

Борис поморщился.

– Ей двадцать.

Влад присвистнул. В недоумении посмотрел на друга:

– Она та, что нужна тебе?

– Не знаю.

– Ну-ну.

Влад ушел, а Борис все еще сидел за столиком. Возможно, он на месте друга тоже не понял бы себя. Да, они совсем разные. Но почему она не скажет… Но ведь он общается не столько с ней, сколько с братьями, отцом… А так… Когда сидят за столом – и то не рядом и не напротив. Ситуация похлеще Колькиной. А она тоже хороша: нет бы подтолкнуть. Обычно девушки так и делают. Проблема в том, что она необычная. Это единичный экземпляр женского типа. Борис попробовал представить себе различные виды продолжения их отношений – ничего не получилось.

На полигон он вернулся злой на себя, решив, что больше не пойдет к поповичам (так в ярости окрестил их дом). Один вечер и впрямь просидел в кабинете за картами. На второй ноги сами понесли сначала на улицу – Новый год ведь – салют пора или почти пора давать. В десять вечера сел в машину – запрещено что ли проехаться перед сном?

На стук вышла Мария. Борис растерялся.

– Здравствуйте, – сказала она, – с праздником.

– Да. С праздником. Не помешал? Вроде, это семейный праздник?

Мария вышла на крыльцо, плотно закрыв за собой дверь.

– Да. Праздник семейный, но мы не любим его с некоторых пор, – она поежилась от холода. – Идемте в церковь, если вы не против.

Борис был против, но молча пошел за девушкой. Шаги гулко отдавали в тишине.

– Присаживайтесь.

Мария зажгла несколько свечей.

– Тебя не будут ждать дома?

– Нет. Все легли. Я же сказала – мы не отмечаем Новый год. Я вас ждала.

– Почему?

К чему относился вопрос, трудно определить. Мария рассудила по-своему.

– Под Новый год три года назад погибли мои братья – Петр и Павел.

– В Чечне?

– Да. На войне. Они близнецы… Мы любили Новый год. Теперь стараемся делать вид, что… Это очень трудно.

– Еще бы… Как Колька? – Борис был рад заговорить о чем угодно.

– Не могу сказать точно. Сердится. Это чувствуется по наморщенному лбу.

– На кого?

– Сначала на себя, затем на нее.

– А что, женщина не может как-то, ну не знаю, подтолкнуть мужчину?

Борис хмурился еще больше, Мария молчала. Она смотрела на опущенную голову мужчины.

– Я ведь чудная, – сказала она, не стыдясь этого слова.

– Да, – согласился Борис.

– Вам не будет стыдно за меня?

– А тебе?

– Во что вы верите?

– В тебя.

– Я ничто.

– Ты все.

Теперь замолчал Борис, не зная, что добавить – не мастер он на слова.

– Я была уверена, что ни один мужчина не посмотрит на меня как на женщину.

– Почему?

– Я дочь попа, в Бога верую, в церкви молюсь.

– Что в этом плохого?

– Ничего. Борис, можно я скажу о вас своим?

– Не совсем понял, о чем ты?

– Что вы ко мне с намерениями.

– С намерениями?

– Разве нет? Может, я не поняла?

– О каких намерениях идет речь?

Мария снова замолчала, сбитая с толку, опустила голову, как несколько минут тому назад он, и стала рассматривать руки.

– Я все хотел спросить, какое имя тебе больше нравится? – Борис пытался выгнать тишину.

– Мое.

– Да, я понимаю, но тебя по-разному зовут: Мария, Маша, Машенька.

– Маша.

– Я так и думал.

Она все так же рассматривала руки, больше похожие на руки подростка, да и сама она мало чем от него отличалась.

– Что-то я совсем запутался, – собравшись с духом, выпалил Борис.

– Это хорошо, – улыбнулась Мария.

– Что хорошего в том, что человек не может разобраться в себе, своих чувствах, ощущениях, желаниях?

– Сомневаетесь – значит, живете, чего-то желаете от жизни. Сомневаетесь в себе – значит, есть в душе место для других.

– А без проповедей нельзя? – разозлился Борис.

– Простите.

– Дьявол! Тьфу, ей Богу! Ну, что ты, в самом деле… Маша, помоги мне. Я не знаю, с чего начать.

– Я тоже. Вы у меня первый, – в ее словах было столько искренности, что Борису стало не по себе.

– О, Господи!

Он опустился перед ней на колени, взял ее руки в свои и прижался к ним, как к чему-то священному. Положив на ее колени голову, Борис затих, словно ожидая отпущения грехов. Мария аккуратно освободила одну ладонь из его рук, пригладила непослушный хохолок у него на затылке.

– Я несдержанный.

– Это ничего.

– Ругаюсь.

– Большинство людей ругается.

– Пью.

В ответ она лишь снова пригладила хохолок.

– Гуляю.

– Все хорошо.

– Я так и не нашел для тебя подарка.

Мария улыбнулась.

– Глупенький.

– Да, нет, Маша, я не глупенький. Это ребенок может быть таковым, потому что он еще мал и неразумен. Я глупец…

– Не надо наговаривать на себя.

– Ты задала вопрос о намерениях.

– Я поспешила…

– Нет.

Борис поднял голову, посмотрел ей прямо в глаза.

– Нет, Маша. Спешка здесь не при чем. Я поговорю завтра с твоим отцом. Намерения у меня самые что ни на есть серьезные. Я буду… уж не знаю, каким мужем я стану для тебя, скорее всего, препаршивым. Ты такая неземная, ты чистая в своих помыслах. У тебя есть вера в человека, а я стану верить в тебя.

– В меня нет. В него – да.

– В него?

– Да. Во единого и непорочного…

– Не надо…

– Хорошо, я стану веровать и за тебя тоже.

Борис засмеялся.

– А что мне делать за тебя?