Лия Баранова - В ритме с тобой. 1-я и 2-я части

– Вот видишь, что для артиста настоящее счастье. – Как черт из табакерки выскочил рыжий. – Быть в обществе молодых и прекрасных нимф.

– Да, я им завидую. – Развернулась я и уставилась в упор на Антона.

– Тоже хочешь побыть в обществе нимф. – Не почувствовал подвоха, ну и ладно.

– Любая компания сейчас будет лучше той, в которой нахожусь я.

Прекрасно. Мы знакомы с этим парнем всего пятый день, а я уже люто ненавижу его, и эти чувства взаимны, моим навыкам общения можно позавидовать.

На этот раз мне не удалось смотреть концерт из-за кулис. Нужно было срочно переделывать документы на заселение, девочки в офисе перепутали даты. И почему я не удивлена? Шефу пора прекратить набирать на работу блондинок с внешностью фотомоделей.

По телефону меня бессовестно втянули в долгий разговор с обсуждением самых лучших качеств парней из группы. Ожидаемо. Вот не удивили. Они там по очереди отбирали друг у друга трубку и задавали кучу вопросов. Газета «Хочу все знать», а не офис, честное слово. В один миг я стала центром гламурной жизни нашей компании. Оказывается, они все знают теперь как меня зовут, хотят дружить, почаще общаться. Да ни за что! Это же мой худший кошмар! Между прочим, я планировала после командировки вернуться домой и зажить своей обычной нормальной жизнью. А не вот это вот все. В процессе разговора, между прочим делового, с меня стребовали автографы для коллег, фото и пикантные подробности. Я ничего не обещала. Но им там кажется плевать. В итоге я уладила вопрос с документами и вся вымотанная вернулась в свой номер.

Уже начинала дремать, расслабленная после душа, когда зазвонил мой мобильный. Настойчиво так, противно. Я подумала притвориться спящей, а перезвонить завтра с утра. Перевернулась на другой бок. Телефон не замолкал. Блин, даже сон пропал. Придется вставать. К счастью, мелодия затихла и снова воцарилась блаженная тишина. Слава всем богам! Через секунду мобильный ожил и снова заверещал. Ненавижу поздние звонки! Пришлось встать.

– Да. – Буркнула я в трубку вместо приветствия.

– У нас нет документов на завтрашнее заселение. – Послышался в трубке голос Ани, помощницы Константина Павловича. Примерно такой же радостный, как и мой.

– Это подождет до утра? – Я почти взмолилась.

– Меня не отпустят спать, пока все не будет лежать на столе директора.

– А он спать не хочет? – Вот что за человек? Ночь на дворе!

– У него бессонница.

Ну, это все объясняет. Страдаешь сам – мучай других. Я достала из своей папки документы на завтра. Вот же гад. Нахрена они ему сейчас? Самодур! Натянула толстовку поверх пижамной кофты и потопала на первый этаж.

Документы отдала лично в руки Ане. На ее лице была вся печаль мира. Понятное дело, я-то отделалась малой кровью, а вот ей найдут новое задание. Кто-то же должен составить компанию деятельному человеку, которому не спится. Я понимающе кивнула и отправилась в номер, досыпать.

В коридоре на моем этаже слышались женские всхлипы. Да, блин! Когда я в прошлый раз повелась на слезы, оказалась в кабинете шефа и попала в передрягу с командировкой. Это голос в пользу того, чтоб не обращать внимание. Можно подождать, пока плачущая незнакомка пройдет мимо, и уже потом отправляться в свой номер. Потом вспоминаю, что я хороший человек, а значит должна помогать попавшим в беде. Дилемма. Почему все самое интересное всегда мне достается? Почему кто-нибудь другой не может проснуться и пойти разбираться? Но, видимо, у музыкантов и их рабов очень крепкий сон. Сказывается крепостное прошлое, если барин не бьет плеткой – они спят. Ладно, я к ним несправедлива, в отличие от меня, они упахались.

Беру себя в руки и заворачиваю за угол, практически сразу наталкиваюсь на причину моих моральных терзаний. Девочка, которая бросалась на шею Алексу в ресторане. Вот так встреча. Идет мимо меня, тушь под глазами размазана, носик красный, руками теребит кофточку. Порванную кофточку. Так.

– Милая, что случилось? – Стараюсь не выдавать голосом тревожные нотки. Пристраиваюсь и иду рядом. Она останавливается и смотрит на меня затравленным взглядом. Вблизи она совсем молоденькая. Лет 15. Только бы это было не то, о чем я подумала!

– Все хорошо. – Всхлипывает малышка. Да, конечно, когда хорошо все рыдают. Это нормально. Давай, ври дальше.

– Я Вероника, работаю с группой АнТаРеС. – Она вздрагивает. Странная реакция. – А как тебя зовут?

– Люда.

– Почему плачешь, Людмила? – Это же весомый аргумент, она не может отрицать очевидное.

– От радости.

Так, ладно. Это странно. Я оглядываюсь по сторонам. За окнами темно, в коридоре не слышно никаких звуков, кроме шмыганья маленького носика этой дюймовочки. Очевидно, остальные спят после тяжелого трудового дня, кроме меня помочь ей некому. Не повезло. Кому не повезло больше, я пока не решила.

– А кофту на себе порвала от избытка чувств? – Не унимаюсь я в надежде, что мы договоримся до чего-то вразумительного.

Она снова всхлипывает, но тут же закрывает рот ладошкой, сдерживая звуки.

– Давай ты мне все расскажешь, и вместе мы придумаем, что дальше делать? – Я все больше убеждаюсь, что произошла беда, хотя и не хочу в это верить.

– Не надо. Мне лучше пойти домой.

Она возобновляет движение и топает мимо меня. И что делать? Я снова иду следом, уговаривая объяснить, что произошло, но она грустно улыбается и твердит, что все хорошо. Не могу отпустить ее в таком состоянии. Решаюсь на необдуманные слова:

– Хочешь, познакомлю с солистом группы АнТаРеС?

Я попала в цель. Девочка останавливается и смотрит на меня в упор.

– Я завтра вечером с ним познакомлюсь.

Очень интересно, завтра после завтрака мы уезжаем из столицы. Кто же отпустит эту малышку следовать за нами? Да и не видела я ее в составе фан-клуба, там все участницы постарше.

– А я тебя прямо сейчас познакомлю. – Выбрасываю козырь. Я знаю, где комната Алекса. Чувствую, что ее нельзя отпускать в таком состоянии, он должен помочь разобраться. Даже если ко мне он особых теплых чувств не испытывает, то пожалел ведь. Даже треклятый рыжий об этом сказал. Погулять позвал. Уж зареванной малышке точно посочувствует. – Но тебе придется нам рассказать, что ты делаешь здесь так поздно и в таком виде.

Она колеблется. Я вижу, как на ее лице мелькает сомнение. В глазах слезы. Блин, что здесь, черт возьми, происходит? Наше противостояние взглядов продолжается с минуту, а потом она кивает.

– Ну и отлично, идем к нему. – Я шагаю в нужном направлении, проверяя, чтоб она следовала за мной. Замечаю, что она начинает нервничать по мере приближения к номеру Алекса. Сильнее дергается. Замедляет шаги.

У каждого из парней одноместный номер, поэтому я без раздумий стучусь, не боясь разбудить кого-то кроме Алекса. Если окажется, что он там не один, будет неудобно. От этой мысли стало неприятно. Вру! Опять вру! Больно стало от этой мысли. И захотелось стукнуть посильнее, желательно, не по двери, а по голове той, кто потенциально может там находиться.