Татьяна Катушонок - Близкая даль. Мистический роман

– Об Отечественной войне 1941 года… – не задумываясь о том, что говорит, произнесла девушка.

Слова Тамары прозвучали, словно пушечный выстрел. Гольдман выпучил глаза от объявшего его ужаса. «С ума сошла, – подумал мужчина, – это же надо такое сказать…» Учитель хотел возмутиться, но его охватила такая паника, что он не смог проронить ни единого слова. Каким-то шестым чувством мужчина ощутил, что это может быть правдой.

– Совсем очумела, – шепнул соседу по парте Дмитрий Веселовский.

– Ну и выдала… – опешив, покачал головой Семен Селистратов.

Тамара понурила голову и искоса поглядывала на раскрытый учебник Анастасии. «Что я такого сказала, что они на меня так уставились?» – недоумевала девушка. Настя перевела взгляд с подруги на учебник истории и выскочила из-за парты, будто вместо книги увидела ядовитую змею. Тамара взяла злополучный учебник и протянула его директору.

– Вот, смотрите – здесь это написано… – побледнев, пролепетала девушка.

Гольдман взял книгу и не поверил своим глазам – на месте заголовка изучаемой темы кровью было выведено: «Отечественная война 1941 года». Далее надпись прерывалась, и к краю страницы вели кровавые пятна. Директор испугался и захлопнул книгу. Ученики поняли, что в учебнике написано что-то из ряда вон выходящее. В одно мгновение старшеклассники сорвались со своих мест и, толкая друг друга, бросились к учителю.

– Это что такое?! – гневно прокричал директор. – Кто вам разрешил встать из-за парт? Живо по местам!..

Не успев рассмотреть, что написано в учебнике Насти, раздосадованные ученики вернулись на места.

– Я сейчас… – стараясь сохранять самообладание, произнес директор и вышел из комнаты.

В классе поднялся настоящий переполох. Школьники обступили Тамару и Настю и засыпали их вопросами, пытаясь дознаться, что написано в учебнике. Героини дня смотрели на одноклассников и не могли проронить ни слова, настолько потрясла их кровавая надпись в книге. Фаина помахала перед глазами подруг своей изящной ладошкой и, не дождавшись ответа, махнула рукой:

– Полный ступор!.. Можно брать за ноги и выволакивать из класса – ни на что не реагируют. Сидят, будто не живые…

– Это мы сейчас проверим… – оживился Рыжик. – Эй, чудо гороховое, – обратился он к Коржаковой, – что ты там увидела?.. – парень резво перепрыгнул через соседнюю парту, подбежал к Тамаре и ущипнул ее за плечо.

– Ай!.. – вскрикнула девушка.

– О, живая!.. – улыбнулся Виктор.

Тамара вышла из оцепенения, гневно глянула на обидчика и, вскочив из-за парты, дала парню оплеуху.

– Вот это ударчик! – ухмыльнулся Дмитрий Веселовский. – До сих пор звон в ушах стоит…

Тамара воинственно посмотрела на одноклассника.

– А ну, замолкни, не то сам схлопочешь! – пригрозила девушка.

– Чего завелась? Ты на самом деле ему мастерски врезала, – попытался оправдаться парень.

– Уймись, Томка, весь класс взбудоражила… – приструнила подругу Зинаида.

– Посмотрела б я, какой ты была бы, если б увидела что-нибудь подобное… – огрызнулась Коржакова.

Ученики в классе с любопытством посмотрели на Тамару.

– Правда, девчонки, что вы там прочитали?.. – поинтересовался Стригунок.

Тамара хотела рассказать одноклассникам о том, что увидела, но Анастасия не позволила ей этого сделать.

– Не смей, Томка! – остановила ее девушка. – Оговорилась она, не подумала, что сказала, отстаньте…

– Чего ты раскомандовалась? – возмутилась Коржакова. – Кто ты, чтоб указывать мне?..

Анастасия многозначительно посмотрела на подругу:

– Не дури, Томка! И так проблем выше крыши…

Тамара нехотя села за парту и громко хлопнула крышкой. Ученики вернулись на свои места и, раздосадованные тем, что им не удалось ничего выяснить, переговариваясь, стали дожидаться директора.

СПЕШНО ПОКИНУВ КЛАСС, Гольдман вбежал в свой кабинет, закрыл изнутри дверь на ключ, открыл учебник Анастасии и посмотрел на злополучную страницу – кровавая надпись на глазах у мужчины стала постепенно бледнеть, очертания букв расплываться, и едва он успел прочитать ее до конца, как надпись исчезла. Гольдман не мог придти в себя от потрясения.

«Не может быть…» – опешил мужчина.

По телу директора пробежала холодная дрожь, руки его затряслись, и он в испуге отбросил книгу в сторону.

«Это чей-то глупый розыгрыш… – попробовал успокоить себя мужчина. – Должно быть, это Коржакова… Хотя как она могла это сделать… Чтобы сотворить такое, познаний в химической науке на уровне деревенской семилетки недостаточно. Я отчетливо видел, что фраза была написана не химическим карандашом и не чернилами, а кровью…»

Гольдмана сковал страх, он в изнеможении сел на стул и схватился руками за голову, мысли его хаотично меняли друг друга, но ответа на вопрос, куда подевалась надпись, он не находил.

«Живи и помни…» – пронеслось в голове директора. Мужчина в испуге вскочил со стула и с опаской огляделся вокруг.

– Кто здесь? – нервно прокричал директор.

«Живи и помни…» – вновь запечатлелось в голове мужчины.

По телу директора пробежали мурашки… «Похоже, я начинаю сходить с ума, – в растерянности подумал мужчина. – Ничего удивительного, эти детки кого хочешь могут до сумасшествия довести. Все, хватит! Надо взять себя в руки, вернуться в класс и сделать вид, что ничего не произошло». Гольдман поднял с пола учебник истории, открыл дверь и хотел выйти из кабинета…

«Она назвала 1941-ый – это же следующий год…» – похолодел мужчина.

Дыхание у Гольдмана перекрыло, он хотел сглотнуть, но во рту так пересохло, что он с трудом смог пошевелить языком. В памяти мужчины вновь всплыла кровавая надпись, и он отчетливо осознал, что это предупреждение о наступлении тяжких времен.

– Воды… – прошептал директор.

Мужчина, шатаясь, подошел к письменному столу, дотянулся рукой до графина, плеснул его содержимого в стакан и с жадностью выпил. Никогда еще колодезная вода не казалась ему такой вкусной.

«Такое ощущение, что воду кто-то подсластил… – мысленно отметил директор. – Странно…»

После выпитой воды Гольдману стало легче, он отдышался, поправил галстук и вышел из кабинета. В школьном коридоре царили тишина и полумрак, вымытый пол пахнул смолистой древесиной, из-за закрытых дверей классов доносились голоса учителей и учеников. Гольдман прошел в конец коридора, подошел к двери выпускного класса и, удивившись, что в комнате тихо, открыл дверь. При виде главы школы старшеклассники дружно встали. Директор окинул школьников взглядом и, взяв себя в руки, произнес:

– Садитесь!..

Гольдман подошел к учительскому столу, положил на него учебник истории и заявил:

– По причине болезни завуча школы вторым уроком у вас будет история, после перемены мы продолжим изучение начатой темы, а пока – все свободны…