Денис Вепс - Тьма внутри нас

– Доброй ночи, дорогие гости славного города Рио-де-Жанейро, – спокойно и даже слишком буднично, произнёс он. – Мы не задержим вас надолго. Наша труппа покажет всего один небольшой фокус, а после вы снова сможете веселиться.

Из зала раздались недовольные возгласы, а один из наиболее решительных гостей даже направился к сцене, чтобы вышвырнуть мальчишку, но замер, уставившись на нацеленный в него пистолет.

– Нет-нет, не стоит портить остальным праздник, дорогуша, – покачал Поло пальцем свободной руки. – Итак, о чём я? Ах да, немного особой уличной магии. Я назвал этот фокус: «Исчезновение барахла». Да, именно так. Сейчас мои ассистенты пройдут меж вас, неся в руках вместительные мешки. Я любезно прошу вас поучаствовать в нашем представлении и отдать все ценности, которые есть при вас. Особенно для нашего фокуса подойдут банкноты и украшения.

Паоло обвёл всех презрительным взглядом.

– Ну, чего же вы ждёте?

В толпу ринулись сразу несколько разбойников. Тыча в гостей воронёными стволами, они торопили тех расстаться с ценностями, молча угрожая расправой. Вид вооружённых детей пугал многих, и почти все беспрекословно подчинялись, бросая в мешки всё, что находили в карманах и клатчах, остальное разбойники срывали сами. Не прошло и минуты, как несколько мальчишек до нитки обобрали ошеломлённую толпу. Однако время не играло детям на руку, первый шок спал и Паоло стал наблюдать, что на лицах некоторых взрослых изумление сменяет ярость.

– Вы думаете, мы тут шутки с вами шутим?! – визгливо вскрикнул мальчик, поднимая зажатый пистолет вверх.

В подтверждение серьёзности своих намерений, Паоло вдавил спусковой крючок, и в тот же миг уши его ожгло залпом выстрела. Стараясь перекричать звон в голове, он надрывался, приказывая всем лечь, угрожая скорой расправой каждому, кто его ослушается. Он не слышал собственного голоса, но был уверен, что заряженный пистолет в руке придаст ему достаточно грозности для устрашения толпы. Хотя, со стороны, Паоло и был похож на истеричного мальчишку, которому взрослые отказали в какой-то безделице, это пугало куда больше, чем вид самого отъявленного головореза. Заложники поспешно подчинились, ложась на паркет. И лишь одна женщина осталась стоять недвижно. Облачённая в вечернее платье нежно-кремового цвета, с неброским макияжем на привлекательном личике, она казалась совершенно неуместной на этом празднике тщеславия и людской безрассудности, словно бы зашла сюда ненароком, подобно мотыльку, привлечённая светом дюжины окон. Она стояла, растерянно глядя на обряженного в лохмотья мальчика, прижимая руки к груди. Из-под её ладоней разрасталось пятно, окрашивавшее крем в алый. Она рухнула.

Крик волной прокатился по залу, обрушившись на Паоло. Мальчишка во все глаза смотрел на застывшее тело незнакомки, не понимая, не желая понимать, почему та не дышит. Постепенно осознание содеянного стало захватывать его, парализуя мелкой дрожью.

– Но это не я, – бормотал он едва слышно. – Я же стрелял в потолок. Это не я.

Паоло почувствовал, что его схватили маленькие, горячие, влажные ладони и потащили куда-то во тьму. Он не сопротивлялся, не в силах отвести взгляда от тела женщины. И даже когда та исчезла за поворотом коридора, мальчишка вглядывался в её образ, отчётливо отпечатавшийся в памяти. Вскоре свет погас, и ничего уже не мешало ему смотреть в её удивлённые глаза.

Юный король очнулся лишь вечером следующего дня. Покинув свои скромные покои, он вышел в зал, чтобы проверить своих подданных. Как он и думал, слухи быстро разнеслись среди босоногого народа, и все смотрели на него с осторожностью и страхом. Паоло прошёл к своему импровизированному трону, обвёл взглядом смолкших разбойников, и произнёс:

– Они все мертвы.

Паства явно насторожилась, жадно вглядываясь в своего предводителя, ловя каждое его слово, забыв даже дышать.

– И та женщина, и все в той гостинице, – продолжил Паоло, стараясь успокоить и оправдать больше себя, чем своих подданных. – И все мы, и весь этот город – все уже мертвы. Через каких-то две недели весь этот мир сгинет во тьме и холоде, так к чему нам жалеть чью-то жизнь?

Паоло сел на трон и, внимательно посмотрев на каждого прихожанина, закончил:

– Вот вам моё последнее слово: отбирайте всё, что вам приглянется, рвите любого, кто встанет на вашем пути. Все они – трупы, так не к чему жалеть мертвечину. Вскоре придёт тот день, когда завтра уже не настанет. И день тот близко. Так проживите отмерянное так, как всегда хотели. Берите и отбирайте всё, что хотели. Настало наше время. Время крыс!

***

Спустя неделю ночных вылазок, босоногие дети оборудовали своё гнездо со всей вычурной помпезностью, на которую способен нищий духом, добравшийся до больших денег. Каждый из них теперь носил оружие, относясь ко всему происходящему, как к игре, от чего был вдвойне опаснее. Местные бандиты не совались к обрыву, предпочитая не связываться с вооружёнными до зубов детьми. Им хватало и других забот. Дети же не лезли к ним. Всех это устраивало.

Всех, кроме шефа полиции, который не только потерял долю дани от малолетних попрошаек и карманников, но и приобрёл новую головную боль из-за их выходок. Стая не считала потерь, играя в смерть, а, единожды умывшись в крови, не вела она счёт и убитым. Крысы нападали на патрули, едва заметив их, превратив улицы ночного города в настоящую бойню. Охраны в городе становилось всё меньше, а крыс всё больше. И никто не мог выдать их гнезда, ни один взрослый не знал или не желал говорить, где нора кровожадных мальчишек. По большому счёту, жителям фавелы было всё равно – их крысы не беспокоили, а проблемы горожан не волновали. Для Рио-де-Жанейро наступил самый тёмный час.

В последний день, когда мир и город погрузились в хаос, когда крысы пировали у полыхавших домов, наводнив улицы кровью, шеф сидел в своём офисе, пьяный от горя. Война с крысами отняла у него все силы, а теперь, в преддверии последней ночи, он чувствовал, что проиграл. Достав из ящика пистолет и жетон, мужчина поднялся уже было, чтобы выйти на улицы и лично вершить правосудие, когда в его дверь постучали.

В кабинет вошёл смуглый мальчишка лет четырнадцати. Рваные лохмотья и въевшаяся под кожу грязь выдавали в нём уроженца фавелы. Шеф было подумал, что крысы подослали к нему посыльного или убийцу, но тут же припомнил, что те уже давно щеголяли в дорогих одеждах, цепляя их на себя без всякого порядка и вкуса.

– Ты ещё кто? – буркнул недовольно мужчина, не выпуская пистолета из рук.

– Я знаю, где они, – дрогнувшим голосом ответил юнец. – Я могу показать.

– С чего мне тебе верить? Зачем тебе это?

Юнец не ответил. Он лишь стиснул зубы, сдерживая застывшие в глазах слёзы, и посильнее сдавил в пальцах старенького медведя, залитого ещё горячей кровью.