Диана Шарапова - Наблюдательная палата

Мне ещё повезло, мама приносила ферменты. Кормили так, чтобы бюджет не пострадал, картошка, кулинарный жир, капуста, обрезки, макароны. Ещё такой способ – долго жевать хлеб до кашицы. Но его ещё надо стащить. От непривычно долгого сидения дома в год Летучей Мыши тоже развивается проблема со стулом. Зато переболевшие звёзды бонусом сбросили лишний вес. Кто жив остался.

Что хорошо проходит в психушке, так это застенчивость. Постоянно показывают разным специалистам безо всего. На что можно рассчитывать каждый день – порция боли. Как будто тебе режут ножом предплечье, потом ладонь. Это наутро врач тебе вводит глюкозу, не может стразу найти исколотую вену, еле-еле вздувается на тыльной стороне ладони. Быстро прижимают ватку, просят держать. Вокруг четверо.

– На мои похорона съехались вампиры. – Запевает тень.

Потому что сознание отключается и пациентка сражается с «нападающими бандитами». Доставалось санитаркам, выдирали волосы прядью, синяки. Ведут соседки к столу, пить разведённый в кипятке мёд, пожирать пряники и пирожные. Руки трясутся как у запойного алкоголика. На следующий день, «режут» как будто у стопы. Там тоже хорошая вена, оказывается. А залитые кровью руки ты бредёшь отмывать в туалет, пока не подсохла, а то самой противно.

После того, как через полтора месяца фиксируются необходимые 25 шоков, это когда ты с пеной на губах не приходишь в себя сразу. Зовёт по имени, если не отвечаешь, бьёт по щекам, спрашивает, как зовут медсестра. И у каждой из них появлялось странное прозвище, так реагировало изменённое сознание.

– Кто я?

– Ангел.

– Нет, Оля.

Лечебного эффекта эта пытка на меня не имела, оставались слуховые галлюцинации в субботу и воскресенье. Зато сбылась мечта дистрофика поправиться. Особенно живот, рука у ладони вздулась от инъекции, вот бы так и осталась. Слушаешь, как пожилые пациентки обсуждают, как потом из-за этой жуткой процедуры развивается побочное действие – камни в желчном пузыре. Зато долго не будет диабета. Согласие пациента берётся, приходит каждый день врач с бумагами и уговаривает подписать. Потому что это 96-й год, лечение платное, система самофинансирования. Ничего не объясняет и не предупреждает ни о чём, миловидная и гладко причёсанная аккуратно подкрашенная девушка, только обещает что, выпишут. Потом она же предложит новый вид издевательства, тоже за немалые деньги.

– Мама, я теперь точно выздоровею.

– Хорошо бы.

– Столько денег на меня потрачено.

– Ерунду говоришь.

Плазмофорез, тоже кровь, только нужно ходить в другой корпус, слушать радио, лежать в кресле, два врача колдуют. Вены такие узкие, что ставят катетер под плечо. Один раз он смещается на сторону, и всю переливаемую туда и обратно кровь спускают в тазик литров на пять. Теперь не пытайтесь меня пугать на всю оставшуюся жизнь. Конечно, с детства кусала растрескавшиеся губы, и знала, что она солёная. Ноги летом в царапинах и ссадинах. И всё-таки впечатлило. Ещё большее шоу такого рода было на пищеблоке. Отправили мыть мясной цех. Вот вам швабра и ведро. Над металлическим столом бык без кожи целиком висит. Вы внизу просто вымойте, ничего страшного.

– А ты наверх не смотри. – Советует Призрак. – В тени кровь чёрная как смола.

– Конечно.

Только на рынке в мясном отделе комок к горлу подкатывает. Врачи говорят, что кожа, густо усыпанная прыщами, стала чище. Ничего не чувствую. Пешком по весенней улице в красивом новом халате гулять приятно. Мама купила. Волосы на солнце шоколадного цвета. От сигарет.

Провожает молодой симпатичный врач, ему по дороге. Я люблю музыку, новые песни записали за эту осень и зиму. Больно? Не так, как раньше. На соседнем кресле немая девушка. Там ещё совсем маленькие дети. Целое отделение. И их лечат, кошмар. Надо же, заговорила соседка на третью процедуру, выпишут, наверное. Переливание крови как метод восстановления организма припомнился. Когда китайские врачи стали его рекомендовать от вируса, очевидно, правильно. Хотя и не всем.

В хроническом шестом отделении по бедности делали только системы, уколы и лекарства. Мужское отделение окнами выходило напротив. Каждый вечер стояли пациенты со спущенными штанами. Хотя от таблеток их приборы безнадёжно висели вниз. На праздники они писали открытки, подписывая имя. Переодеваться на сон грядущий нам приходилось в палате, потому что. Шторы опускать запрещено. Свет перед сном не выключать. Узнавали сведения «женихи» через санитарок. На праздник устраивали дискотеку, приводили в комнату трудотерапии желающих. Музыку включали, танцы. Один назвавшийся бывшим студентом физмата выбрал меня. Всю перемазанную дешёвым тональным кремом. Единственное из косметики, что разрешили, кожа смотрелась без него отвратительно. Сказал, что его выпишут через два месяца, адрес запишет и придёт жениться. И пришёл, но мама дверь открыла сама, и отправила домой. На практике со студентами таких из Нефтяного института и Авиационного даже видела много. Рассказывала с ухмылкой, что вот один оказался гомосексуалистом, а тот на всю голову больной, третий с нарисованными на бумаге погонами. Как будто кто-то здоровый бежал и падал жениться на девушке со справкой с фигурой дистрофика и зубами старой лошади.

Сейчас все знакомятся через сайты знакомств. А тогда через радио, передавали приветы, оставляли номера в редакции. Кто помнит, самое популярное радио было коммерческое, «Шарк» с обожаемым ведущим, лицо которого увидели уже после упразднения. Разыгрывались призы от спонсоров, музыку на заказ ставили поздравление или по приколу. Со смеху покатывался весь город.

– Передайте для нашего обожаемого начальника хлебного цеха какую-нибудь песню из репертура Пугачёвой.

– Хорошо. Для Ильдуса Загитовича из Ишимбая звучит хит «Позови меня с собой».

– Ой, не эту, он ещё подумает, что из-за того, что мы в две смены работаем.

– Поздно.

Остаться без радио в Уфе то время было бы слишком грустно. На тот период не было никаких социальных сетей. Хотя личный телефон (трубу), плеер и радио были у пациенток с деньгами. Все три прибора были примерно одного размера. В три раза больше современного гаджета, башмак, как его ещё называли. Конечно, девушка включала музыку для всех, увеличивала громкость на приветах. Привезённые из районов пациентки внимательно слушали в свои дни рожденья. К ним приезжали только раз в несколько месяцев.