Александр Соболев - НАВСЕГДА

– Не может быть, – удивился Паша.

– Может, еще как может. Оказывается, что она после войны сменила фамилию и имя. Носить фамилию врага народа было крайне непочетно. А скорее, опасно. Она взяла девичью фамилию матери, и сменила имя. Теперь ее зовут Дарья Степанова. Поэтому я не смог ее найти. Она прожила вполне достойную жизнь. Работала в школе. Преподавала русский язык и литературу. Сейчас у нее есть дети и внуки. Я, естественно, все бросил и поехал в Питер. Мы встретились у нее дома. Варин муж, истинно достойный человек, всегда сидел в сторонке или уходил в соседнюю комнату, чтобы не мешать нам предаваться воспоминаниям.

Она сказала, что сразу узнала меня. Я же никак не мог разглядеть в чертах почтенной старушки, ту юную девочку Варю. Лишь в тот момент, когда она напомнила наши общие происшествия из довоенного Ленинграда, я поверил, что это именно она. Наши жизни прошли параллельно, не пересекаясь. Я смотрел на нее, и думал, а могла ли жизнь пройти иначе? Почему судьба нас разлучила? У нас не должно быть общих детей? Ведь, я люблю свою жену, своих детей. Мне нравится наш дом. Я прожил интересную и насыщенную жизнь. Я смотрел на Варю, и поймал себя на мысли, что это все-таки чужая женщина, другая судьба. А потом я предположил, что война была подстроена для того, чтобы нас разлучить. Возможно наша встреча была ошибкой? И исправить это событие могла только мировая катастрофа, блокада и миллионы жизней.

– Это вы загнули, – вставил Паша, – у вас нет мании величия?

– Возможно, и так, – продолжил Иннокентий Петрович, – про войну, это через чур. Но разговаривая с моей детской возлюбленной, я поймал себя на мысли, что не хочу вместе с ней прожить жизнь и умереть в один день. Я вдруг отчётливо понял, что мне милее моя жена, и моя судьба. Я утвердился в мысли, что все произошло правильно. Я с тревогой и волнением ожидал нашей встречи с Варей, но с легким сердцем уехал домой.

– Слава богу, что все хорошо закончилось, – сопереживая попутчику, добавил Паша.

– Из всего выше сказанного, хочу сказать: что ни происходит, все к лучшему. И вы, Паша, не переживайте, все образуется наилучшим для вас образом, – заключил Иннокентий Петрович, повернулся к окну, и замолчал.

Под мерный перестук колес, Паша закрыл глаза, и постарался заснуть. Чему может научить история соседа? Что надо расслабиться и довериться спокойному ходу истории? Что Паша может сделать с могучими силами судьбы? Сорвать стоп-кран, пересесть на поезд в Питер, и дежурить у дверей квартиры, где он похабно напился? Нет, так делать Паша не будет. Надо довериться судьбе…

В аэропорт Шереметьево счастливчиков должен был подвезти брат Лены – Егор. В пять утра раздался звонок, на пороге квартиры стоял брат.

– Ну, что эмигранты? Готовы? – широко улыбаясь, спросил Егор.

– Готовы, – ответила Лена, – помоги чемоданы поднести.

– Это мы легко, – Егор подхватил два черных чемодана и скрылся в дверном проеме.

– Присядем на дорожку? – спросила Лена.

– Присядем! Присядем. Присядем… – ответили по очереди Паша и дети.

Лена проверила выключены ли все розетки и выключатели. Как и следовало ожидать дети забыли выключить компьютеры. В темноте детской комнаты оба аппарата мигали разноцветными лампочками. Погладив рукой обои в прихожей, совсем новые – переклеивали два года назад, Лена выключила свет, закрыла входную дверь на оба замка. Ой, лишь бы все было хорошо. Сдалась Паше эта Америка? Хотя Лена сама всегда с радостью откликалась на фантазии, а не поехать ли им жить на ПМЖ в теплые страны? К родным стенам привыкаешь, и перестаешь ценить, что у тебя есть.

Невольно Лена вспоминала прошедшие годы. Было в них много интересного и веселого. Было и грустное. А куда ж без этого? Но больше, было доброго и светлого. Плохое забывается легче? Возможно. Хотела ли Лена ехать в Америку? И да, и нет. С одной стороны, жизнь в России становилась с каждым годом все труднее. Политический и экономический застой выражался в сокращении свобод и прав граждан. На фоне экономического развала, росли преступность – наркомания и бандитизм, государственный рэкет и неравенство людей перед законом. Лена, как интеллигентный человек остро чувствовала накапливающееся в обществе зло.

Из общественного вырастал личный и творческий застой. На выступлениях появлялись цензура и рекомендации: «это можно петь, а вот это лучше не надо». Творить и писать новые стихи становилось труднее с каждым годом. Лена ощущала физически, как ее сжимает пресс государственной машины. Поэтому ехать в Америку было вполне логично. Паша так и говорил:

– Это все для тебя, любимая. Переезд необходим для наших детей. Я хочу, чтобы наши потомки жили в свободном обществе.

– Наверно, ты прав, – соглашалась Лена.

С другой стороны, есть такое слово – Родина. Здесь все знакомо и понятно. Здесь твоя аудитория, и родной язык. Для поэта – язык, это все. Как можно писать и творить для людей с другим культурным кодом? Как можно шутить? На ее сомнения Паша обычно отвечал:

– В современном мире средства коммуникации развиты до такой степени, что не важно в какой стране ты находишься физически. Твоя аудитория тебя услышит и увидит через интернет.

– Наверно, ты прав, – отвечала Лена.

Лена села в машину на переднее сиденье. Руками обняла чехол с гитарой. Смотрела на мелькающие за окном перелески, фонари и постройки. Лена ловила себя на мысли, что в первый раз уезжает из страны с такими грустными мыслями. Когда они уезжали семьей в туристическую поездку, это было веселое приключение, возможность увидеть новую страну, новую культуру, новых людей, посмотреть архитектурные достопримечательности, и, что немаловажно, понежиться в теплом море и позагорать на мелком белом песке. От предвкушения новых впечатлений замирал дух и сладко мечталось.

– Все самые умные люди едут из России, – сказал Паша, – посмотри на представителей шоу-бизнеса. У всех имеется гражданство или вид на жительство. Звезды приезжают в Россию, чтобы заработать денег, а чуть что случиться, готовы бежать на новую родину.

– Наверно, ты прав, – кивала Лена.

Жаль оставлять родителей. Как теперь с ними видеться? Кто им поможет в трудную минуту? Лена всегда знала, что, если будет необходимость, она в течение получаса будет у мамы и папы с достаточным запасом денег, лекарств и заботы. Брат сможет ее заменить?

– Не волнуйся, в Америке средняя заработная плата в десять раз выше, чем в России. Ты всегда сможешь помочь родителям деньгами. Если будет необходимость, купишь билет до Москвы, и через двенадцать часов будешь в Шереметьево. Не переживай, – говорил Паша.

– Наверно, ты прав, – соглашалась Лена.