Марина Генцарь-Осипова - Хранители семейных историй. Цикл «Пиши как художник»

⠀

– Отстань от нее, малый, – раздался удар плеткой и знакомый голос.

⠀

Танюшка посмотрела вслед драпающему Федьке, а затем принялась изучать внешность защитника. Он похож на того, что подарил куклу. И черный крест на одежде. С загнутыми концами. Хотела закричать, но голос не шел. Бежать. Ноги не слушались.

⠀

– Я свой, – немец протянул руку.

⠀

– Тук-тук-тук, – раздавалось в Танюшкиной груди.

⠀

– Тук-тук-тук, – исходило из тряпичной куклы.

* * *

В заброшке зажгли свечу. Немец не отходил от Танюшки.

⠀

– И глаза у тебя, как у моей Маруси, – фриц разглядывал лицо Танюшки. Желтоватый язычок неровного пламени выхватывал из темноты блестящие зрачки и дрожащий подбородок.

⠀

– Расстреляли? – девочка облизнула губы. От волнения рот пересох, а руки теребили подол платья берегини.

⠀

Мужчина кивнул и сжал в кулаки ладони. Затем быстрым шагом подошел к девочке, взял из ее рук куклу и в одном месте распорол ткань по шву.

⠀

– Смотри, – из мягкого тряпичного тельца он достал нечто металлическое, на цепочке. Это были маленькие серебряные часики. Ажурные. В форме овала.

⠀

– Сердечко, – воскликнула Танюшка и потянулась за сокровищем. Приложила к уху и восхищенно проговорила:

⠀

– Тикают.

⠀

Немец аккуратно нажал пальцем на серединку – крышечка отвалилась. Внутри половинки показалась маленькая черно-белая фотокарточка.

– Это Маруся.

С такими же, как у Танюшки, белокурыми волосами, прямым носиком и милыми ямочками на щечках. Дочь русского солдата, у которого фашисты отняли дом, семью, имя.

⠀

– Сохрани их, – мужчина вложил часики в руку девочки и серьезно посмотрел на ребенка. – Ты смелая.

⠀

Танюшка подсела к немцу и тихонечко провела ладошкой по небритой щеке:

⠀

– У папки тоже так кололось.

⠀

Ночевать девочка отправилась к бабке Мане. После смерти матери соседка взялась приглядывать за ней. Танюшка шла темным закоулком и никого не боялась. Знала, что у нее есть защитник. И специальное задание.

⠀

На следующий день свидеться с новым знакомым не удалось. Когда стемнело, девочка видела, как в доме погорельцев маякнул огонек. Другим вечером немец ждал на том же месте.

⠀

– Кушай, Танюшка, кушай, – мужчина торопливо разворачивал бумажный сверток. – Мармелад.

⠀

Девочка по чуть-чуть откусывала от засахаренных кругляшков и жмурилась от щекочущего удовольствия.

⠀

– Завтра, Танюшка, все решится, – немец был весел, много шутил. – Наши на подходе. А война закончится, я тебя к себе возьму.

⠀

Танюшка обняла залатанную берегиню с сердечком и прошептала:

⠀

– Ты будешь моим папкой?

⠀

Мужчина взял девочку на руки, серьезно поглядел ей в глаза и крепко прижал к себе:

⠀

– Доченька моя.

ИСТОРИЯ ПЭЙО

Она медленно вытянула кисть для кольца. Лучи полыхнули змейками по волосам, и…

⠀

Никто не понял, что произошло.

⠀

У алтаря темнели только два мужских силуэта. Зал помрачнел и загудел. В лиловых узких витражах вспыхивали блики.

⠀

За месяц до этого.

⠀

– Да послушай же, глупая! Все твои светлейшие бабули выходили замуж только по любви! Уж я-то знаю, – гребень нервно стискивал ее висок острыми зубьями.

⠀

Как дамский талисман этого рода, он отговаривал ее от губительной ошибки.

⠀

– Я видел их счастливые глаза! Никто больше не мог себе позволить такие браки. А они могли. Порода! – крупная, тусклая жемчужина на растресканном гребне заходилась в волнении. Зубчики порывисто прижимались к медным прядям.

⠀

– Ты губишь себя! Веришь, что уедешь и все изменится? Он никогда не позволит. Уж я таких знаю, сухой надменный хлыщ, – скрипел ей в ухо тот, кого она называла Пэйо 1 1 Пейнета – крупный гребень в Испании XVIII века. .⠀

Мы думаем, что предметы глухие и немые. Но этот резной трехдюймовый красавец из рога знал о любви все. Она приходила к нему не раз и оставляла с кровоточащим перламутровым сердцем. Умирали любимые цветы и птицы. Покидали сеньоры. Никто не выдерживал испытания временем. И он скорбел по ночам, когда лежал на замшевой подушке рядом с хозяйской кроватью.

⠀

Однажды он решился. Слетел с головы хозяйки, когда она стояла на балконе. Гибель не случилась, треснул зубец. И только. Госпожа месяц не надевала его, боялась потерять любимца.

⠀

Именно любимца. Только он мог подсказать своим маркизам, как выбрать жениха. Когда возникла эта связь, не помнил, но в каждом поколении становился любимым другом. Ласково перебирал волосы девушек и нашептывал романтические истории. Одобрял наряды и хихикал над дуэньями. Шесть счастливых браков он гордо благословил с высоты свадебной мантильи.

⠀

«Реликвия рода» передавалась, чтобы хранить личное счастье хозяек. Чего Пэйо не имел сам – оберегал в судьбах девочек.

⠀

Но в этот раз нужно спасать эту дурынду, тайную художницу от нелепого брака с главой Академии.

⠀

– Не примет, вот увидишь. Они не впустят тебя! Не стоит расчет и гнилого чеснока, – зубья обмякли в поисках выхода из катастрофы.

⠀

Лазейка нашлась. Невеста бежала.

⠀

– Иди скорее!

– Что с ними?

– Гипноз. Ты долго упиралась. Поспеши, пока они не пришли в себя!

⠀

Никогда она так ясно не мыслила, как сейчас. Да хоть трижды выйди за художника, в натурный зал не попасть. Для женщин того века широкая дверь в искусство была закрыта. И не только в Мадриде. Но как изучить тело? Мятые наброски копились в дальнем сундуке. Пальцы путались, прописывая торс в движении. Дух и форма на бумаге с детства интересовали маркизу больше нарядов.

⠀

Гребень удерживал бунтарскую гриву испанки. Фигуру девушки поглотила ночь.

⠀

В Венеции беглянка подстриглась и переоделась мужчиной. Перед этим Пэйо долго обнимал зубцами тугую медь ее волос.

⠀

Вспоминал, сколько раз его гладили любимые пальцы хозяек. Он зарывался в пружины кудрей и любовался ими в отражениях. Каждое утро его вдевали в прическу. Но сейчас близость разрушалась.

⠀

От печальных мыслей заныла трещина и на боках потускнел истертый перламутр.

⠀

Прошел год.

⠀

«Малоизвестным живописцем» она работала в студии. Иногда приходили модели. Каждая мышца и жилка человеческая впитались в мозг. Она окончила венецианскую школу и теперь фанатично создавала полотна. Казалось, ее кисти опережают мысль.

⠀

«Соратник» висел на зеркале в батистовом чехле и наблюдал, как меняются образы на резном мольберте. Видел смысл во взгляде каждого портрета. Линии тел потрясали. Будто дышали жизнью.

⠀

Она вышла замуж за искусство.

⠀

Тайну пола выдавала лишь крохотная подпись на картинах.