Марина Лазарева - Ушедшие в никуда

Отпустив посыльного, Вениамин приказал позвать к себе Ибрагима. Его верноподданный всегда был рядом со своим повелителем. Малик-хазар видел в нем мудрого политика, к чьему мнению следовало прислушиваться, и лишь амбициозный и взрывной нрав правителя заставлял его порой идти наперекор здравым советам приближенного. Их отношения можно было бы назвать дружескими, если бы тому не препятствовала необходимая иерархия власти и подчинения.

В серьезную минуту Вениамин всегда нуждался в общении с Ибрагимом, но принимал решения единолично, непредсказуемо отвергая порой мудрые подсказки своего приближенного. Сейчас беку Вениамину предстояло созвать совет, дабы общим мнением определить кандидата на безвременно опустевший престол. Но сначала он сам для себя должен был выбрать достойного принять титул Верховного кагана Хазарии.

Нужно было все хорошо взвесить, прежде чем назвать чье-то имя. Род Ашина велик. Из многочисленного числа претендентов нужно было выбрать самого достойного и… удобного малик-хазару. Прежде всего, в претендующем на престол ценилась молодость. Он не должен быть слишком тщеславен, дабы не разрушить сложившуюся структуру правления. Он не должен подвергать сомнению истинность превосходства власти малик-хазара.

Не один час слушал Вениамин своего приближенного. Ибрагим не столько подсказывал Вениамину правильный выбор, сколько, размышляя вслух, сам пытался найти верное решение. В конце концов, их мнения сошлись на старшем сыне почившего кагана.

Действительно, старший сын кагана Истани Юнус был молод. Его лета едва достигли шестнадцати. Это был тот возраст, когда характер человеческий сформировался не вполне и при мудром подходе его можно было направить в нужное русло. Каган Истани отличался спокойным невозмутимым нравом, порой склонным к чужому влиянию, что вполне могло быть присуще и его сыну. А потому Юнус был угоден Вениамину, ибо все это облегчало правление малик-хазара.

Сила власти дана человеку на слабости его. В силе власти выявляются и процветают слабости человеческие. Самонадеянность – болезненность души, ибо глух человек, слышащий лишь себя, слеп, не видящий окружения своего. Решение созрело. По мнению Вениамина, не стоило откладывать надолго выборы нового кагана. После захода солнца малик-хазар приказал Ибрагиму созвать совет.

Напрасно Ибрагим отговаривал правителя Хазарии отложить сбор совета до окончания кочевья. Напрасно взывал он к осторожности, ибо поспешные действия могли лишь навредить столь важному делу.

Ибрагим был прав. Не вчера заподозрил он неладное в стане малик-хазара. Не раз говорил он Вениамину, что сердцем чует, а чутье еще никогда его не подводило – есть чужак в их стане. А вот кто этот чужак, Ибрагим не знал…

Как только сумерки слегка охладили пыл летнего дня, в шатре малик-хазара собрались кочующие с ним советники и придворные. Каждый, кто пришел сюда, в мыслях уже держал имя претендента на престол кагана.

Бек Вениамин выслушал каждого, отметив себе, чьи мысли совпадают с его мнением. Сам же Вениамин не спешил назвать имя, выбранное им.

Ибрагим осторожно, исподволь старался повлиять на неугодные правителю мнения, дабы свести большинство к желаемой кандидатуре Юнуса. Вместе с тем он вглядывался в каждого, в надежде понять, кто из сидящих сейчас, здесь, под лицемерной маской преданности скрывает личину врага. Ибрагим чувствовал, что добром этот совет не кончится…

Сановники и советники, придворные и приближенные жарко спорили. Имен в их споре становилось все меньше и меньше. Наконец, все голоса, не без усилий Ибрагима, сошлись в унисон на имени Юнуса – старшего сына Истани. Итак, волею судьбы, Юнус должен был взойти на трон Верховного кагана Хазарии.

Дворец Истани пребывал в скорби. Тишина неприятной вязкой массой окутала покои верховного кагана. Вышитый золотой нитью роскошный парчовый балдахин над золотым троном накрыла своей невесомостью траурная шелковая накидка. Посреди залы, на постаменте, украшенном специально для похоронной церемонии, возвышалось упокоенное тело кагана Истани. Возле его смертного ложа в глубоком молчании находились двадцать пять его верных жен. У ног и изголовья почившего, склонив головы, сидели наложницы. Все они, подавленные общим горем, воздавали своему господину последние земные почести.

В городе готовились к погребению. По указу Вениамина спешно собрали тех, кто должен был возводить похоронный дворец. Его надлежало построить в глубоком и широком котловане, вырыть этот котлован вблизи водоема. Во дворце должно было быть все, что могло пригодиться усопшему за чертой земной бренности. Уже возвели стены двадцати его комнат, уже все комнаты покрыли дорогой золотой парчой. Время заставляло торопиться с устройством и убранством святилища для солнцеподобного и всемогущего, ибо близился час отправляться кагану Истани в далекий путь его новой загробной жизни. В каждой комнате вырыли по могиле. Дно каждой могилы засыпали красной охрой и негашеной известью.

Теперь новое жилище кагана ожидало прибытия своего повелителя. Явиться он должен был в установленный срок вместе со свитой и приближенными, чтобы, единожды войдя во дворец, остаться навсегда за завесой бытия.

Главная площадь Итиля как никогда бурлила людской массой. Еще с рассветом потянулся сюда народ, чтобы проститься со своим верховным правителем. Все беды, все благополучие хазарской земли, урожаи, победы в войнах приписывали люди божественной силе Истани. Простолюдины не ведали, что наделенный духовной силой всемогущий каган – всего лишь безвластная марионетка в руках малик-хазара Вениамина.

Когда-то очень давно, после распада Западнотюркютского каганата, потомки тюркютской династии Ашина, к которой принадлежал усопший, возглавили независимое Хазарское государство. Время шло, и истинная власть Хазарии перешла к новому основателю династии хазарских царей – беку Обадию. Он сумел низвести роль правящего кагана настолько, что тот, оставаясь в глазах простого народа посланцем Бога, был всего лишь бутафорией великого владыки.

Не только простой народ, но и хазарская знать и соседние с Хазарией племена во все времена видели в кагане родовое всемогущество и сияние божественной власти. Именно это заставило Обадия и потомков его династии, к которой принадлежал ныне правящий малик-хазар Вениамин, не только терпеть, но и оказывать высочайшие почести тем, кого они лишили законной власти. Сегодня Вениамин отдавал последние почести Истани.

Тем временем скорбная процессия, начав свое шествие, медленно двигалась от дворца к площади. Впереди в траурных одеждах шла вся многочисленная свита кагана Истани. Его тело несли четверо рабов на твердых, украшенных соответственно ритуалу носилках. Жены, наложницы, князья, евнухи, рабы, прислуга – все сопровождали своего господина в путешествие к праотцам. За этой многочисленной свитой, по всей строгости военной выправки, двигалось несметное войско кагана.