Борис Тебиев - Тайны книжных переплётов. 50 почти детективных историй

Бедный молодой офицер имел возможность отличиться. Война 1756 – 1762 годов между Россией и Пруссией, вошедшая в историю как Семилетняя, находилась в разгаре. Однако случилось непредвиденное. Во время одного из сражений Батурин был взят в плен и семь месяцев провёл на чужбине узником. О дальнейшей военной карьере мечтать особенно не приходилось. На следующий после окончания войны год Батурина уволили в отставку в чине капитана.

После этого почти семь лет Батурин провёл не у дел. В эти годы он, судя по всему, усиленно изучал науки, знакомился с литературными произведениями, совершенствовался в знании иностранных языков, скромно путешествовал по Западной Европе. В 1770 году, когда Россия вступила в войну с Турцией, Батурин вновь надевает офицерский мундир.

В это время произошла встреча, которая во многом определила дальнейшую судьбу молодого офицера. Во время штурма турецкой крепости Браилова Батурин был ранен в руку. Рана оказалась пустяковой, и на период излечения его направили в военный корпус под командованием генерал-майора Михаила Никитича Кречетникова. Образованный и смелый офицер понравился удачливому генералу. Кречетников взял Батурина под своё покровительство.

Дальнейшая военная служба Батурина проходила в Апше-ронском и Ревельском пехотных полках. С 1780 года, периода службы в Ревельском полку, которым Батурин временно командовал, и начинается дошедшая до нас часть его автобиографической повести. Последние ее страницы касаются событий 1798 года. Рукопись обрывается на полуслове. Заключительные ее листы оказались утерянными, как и первые две тетради.

Сохранившаяся часть автобиографических записок Батурина позволила уточнить многие факты его дальнейшей жизни, особенно интересные для нас. В 1782 году в звании подполковника Батурин окончательно выходит в отставку. Около года живет в Петербурге, а затем, воспользовавшись неодно-кратными приглашениями своего покровителя Кречетникова, переходит на гражданскую службу под его начало. К этому времени Кречетников, оставив войска, по высочайшему повеле-нию императрицы был назначен калужским и тульским наместником. Для управления наместничеством Кречетникову нужны были свои люди, и он предложил Батурину должность советника Калужской палаты гражданского суда.

В 1788 году Кречетников переводит свою резиденцию из Калуги в Тулу. Сюда же переезжает и Батурин, получив должность советника Тульского губернского правления. Вскоре вновь последовали перемены. В конце 1790 года, после назначения Кречетникова генерал-губернатором Малороссии, Батурин получает место директора Киевской экономии, а в 1793 году – председателя уголовного суда Изяславского наместничества. Впоследствии Батурин служил в Волыни, Воронеже и Минске, где и скончался в ночь с 22 на 23 октября 1803 года.

Занимая высокое общественное положение – последним чином Батурина был чин статского советника, равный согласно «Табели о рангах» воинскому званию бригадира, – Батурин, как свидетельствуют его записки, был человеком чести и долга. Он открыто презирал тунеядство и праздную жизнь, активно боролся с коррупцией, которой был подвержен чиновничий мир, защищал интересы крестьян от произвола помещиков и властей, был неподкупен и строг с теми, кто пренебрегал законами и нормами морали.

Особое значение киевской находки состояло в том, что она открыла для науки имя замечательного мыслителя, философа-материалиста. Человек широкой эрудиции и энциклопедических познаний Батурин был к тому же талантливым литературным критиком и переводчиком, драматургом и театральным постановщиком.

Автобиографические записки Батурина дали, казалось, безнадёжно утерянный ключ к разгадке ряда историко-литературных тайн, давно занимавших учёных. Оказалось, например, что именно Батурин являлся автором нашумевшей в своё время критической статьи, написанной по поводу известной державинской «Оды к Фелице». Статья эта была опубликована в IV выпуске издававшегося в Петербурге в 1783 – 1784 годах журнала «Собеседник любителей российского слова» под названием «Сумнительные предложения г-м издателям Собеседника от одного невежды, желающего приобресть просве-щение». Статья, содержавшая критический разбор творения Г. Р. Державина, была направлена Батуриным в журнал анонимно, дабы не навлечь на себя «высочайший гнев». Ведь ода восхваляла достоинства самой «российской Фелицы» – Екатерины II, а критик дерзнул высказать своё неприятие византийской лести и подобострастия, с какими было написано это поэтическое произведение.

Наиболее значительной из многочисленных опубликованных анонимно работ Батурина, поставившей его в один ряд с выдающимися русскими мыслителями XVIII столетия, стало его «Исследование книги о заблуждениях и истине», написанное в 1788 году и отпечатанное в Туле в 1790 году. Авторство этого серьёзного философского сочинения Батурин скрыл, приписав на титуле: «Сочинено особливым обществом одного губернского города».

Судьба «Исследования…» необычна и интересна. Книга Батурина появилась на свет как опровержение вышедшей в Москве в 1785 году в русском переводе работы французского мистика Сен-Мартена «О заблуждениях и истине, или Воззвание человеческого рода ко всеобщему началу знаний». Претенци-озная шарлатанская книжонка, содержавшая самые нелепые антинаучные измышления, проповедовавшая мрак и невежество, стала программным документом российских масонов, пользовалась в их среде немалой популярностью. Многие из них, и в первую очередь московские масоны, буквально преклонялись перед новоявленным французским «пророком», не без гордости называя себя мартинистами.

Бредовые идеи Сен-Мартена вызывали справедливое негодование передовых кругов русской общественности. С подо-зрением относилось к мартинистам и правительство, вынуж-денное вскоре наложить на книгу французского мистика цензурный запрет. Но эта мера лишь подлила масла в огонь. Вокруг книги развернулись жаркие споры. Её защитники с пеной у рта старались доказать, что Сен-Мартен – гениальный мыслитель, а его учение – наивысшее достижение современной философии.

Спорить с мартинистами было трудно. Ни один из их оппонентов не смог сколько-нибудь убедительно и аргумен-тированно опровергнуть Сен-Мартена. Развенчать французского мистика, показать несостоятельность его теории удалось лишь Батурину. Строя свое исследование книги Сен-Мартена на основе новейших достижений естествознания и подходя к их оценке с передовых материалистических позиций, Батурин проявил себя блестящим полемистом, истовым защитником просвещения, подлинно научных знаний об окружающем человека мире. Книга не оставила и камня на камне от «масонских бредней», как называл лжеучение Сен-Мартена сам Батурин.