Анна Козырева - Воспоминание о настоящем

– Чем вы занимаетесь?

– У меня своеобразная работа, как вы успели заметить. Есть неоконченное высшее юридическое образование, но я никогда не работал по специальности. Если не вдаваться в детали, я обладаю незаурядными организаторскими способностями и умею предлагать людям то, в чём они нуждаются.

– В чём они, по вашему мнению, нуждаются…

– Как показывает практика, даже если сразу человек не готов к моему предложению, впоследствии он его принимает с благодарностью.

– Да вы просто волшебник, – изумляюсь я.

– В некотором смысле да.

– И необычайно скромны…

– Нет, скромность явно не является чертой моего характера.

Улыбаюсь. Пока уличить Макса в лицемерии не удаётся, он кажется откровенным.

– Как далеко особняк находится от населённого пункта?

– Если ехать на машине со средней скоростью, то минут сорок. Пешком я отсюда до города ни разу не добирался, поэтому не могу сказать.

– Вы часто бываете здесь?

– Второй раз в жизни. Если вы согласитесь сотрудничать, буду бывать здесь гораздо чаще.

– Я должна буду жить здесь?

– Да, это непременное условие.

Не могу сказать, что это утешает.

– Как долго?

– Максимум два месяца.

– А потом?

– Потом будут другие цели и задачи.

– Я стану рабыней?

– Нет. Взгляните на Инну, она живёт здесь добровольно, как и остальной персонал. Её всё устраивает.

– Я – не Инна.

– Это точно, – сокрушается он.

– В доме много людей?

– Я непременно устрою вам экскурсию и знакомство со всеми обитателями дома.

– Когда?

– Когда это будет удобно мне и вам.

– Почему я очнулась в этой странной комнате?

– Я приехал позже. Не знаю, в доме есть и другие гостевые, – задумчиво произносит он. Затем немного подумав, добавляет: – Моя недоработка, не предполагал, что размещение гостя вызовет у персонала столь серьёзные затруднения…

– Что это за комната?

– Полёт фантазии дизайнера, – разводит руками он. – Согласен, мне тоже больше по душе классический интерьер.

– Вы не боитесь, что меня начнут искать? – усмехаюсь я уголком рта.

– А вы не боитесь, что искать вас не начнут? – не мешкая, отвечает Макс вопросом на вопрос.

Он уверен и спокоен, зная наверняка, что искать меня решительно некому. Ему достоверно известно, что в стремлении ограничить внешние связи я зашла довольно далеко. Живу одна, подруг и близких родственников нет, встречаюсь с молодым человеком раз в месяц (или раз в два месяца – не могу сейчас точно сказать), общаюсь в сети, все вопросы с работодателями регулирую там же. Боюсь, при таких обстоятельствах никто и не вспомнит о моей пропаже.

– Что произошло с похитившими меня людьми?

– Полагаю, это риторический вопрос? Что вам показало видение?

– Я слышала три хлопка, когда мы вышли из заполненного дымом автомобиля.

– Ирэн, я не причастен к вашему похищению, – вполне искренне заявляет он, пожимая плечами. – У меня иные задачи и функции, которые, надеюсь, будут успешно выполнены.

– У меня есть варианты? – вполне серьёзно спрашиваю я.

– Попытка побега, в случае, если она будет предпринята, создаст лишние проблемы, и в первую очередь вам.

– Попытка? То есть вы даже не допускаете мысли о побеге?

– Ирэн, не сочтите за грубую лесть, но вы мне действительно очень симпатичны. Поэтому мне бы хотелось, чтобы вы не допускали и мысли о побеге. Обещаю, что приложу максимум усилий, чтобы эта история закончилась для вас хорошо. Но без чёткого понимания вами ситуации и реальной готовности сотрудничать справиться мне будет крайне тяжело, – задумчиво произносит он после затяжной паузы.

Макс приложит максимум усилий… Забавно… Его мимика, жесты, поза лишены театральности и нарочитости, а слова кажутся убедительными, особенно по поводу проблем в случае попытки бежать отсюда. Умением дружелюбно, но при этом вразумительно объяснять, что дела плохи, Макс, безусловно, обладает.

Пытаюсь убедить себя иронично относиться к происходящему, но страх проникает в каждую клеточку организма, блокируя мыслительные способности.

– Я понимаю, что серьёзные ситуации требуют серьёзного обдумывания, поэтому готов предоставить вам достаточно времени для принятия взвешенного решения.

– Когда мне необходимо дать ответ?

– Через пять минут, – деловито взглянув на воображаемые наручные часы, серьёзно произносит Макс.

С удивлением смотрю на него, сложно оценить степень серьёзности сказанной фразы. Но, по всей видимости, это не шутка.

– Неслыханная щедрость… – почти шёпотом говорю я.

– Время пошло, – ничуть не смущается он, пожимая плечами и оставаясь на том же месте, где и стоял.

– Вы даже не считаете нужным оставить меня наедине со своими мыслями? – округляю я глаза.

– Могу отвернуться, если вас что-то смущает.

Меня смущаете вы! И раздражаете своей бесцеремонностью и отсутствием такта.

– А уйти не можете? – сдержанно формулирую я свое пожелание.

– Нет, – без тени сомнения отвечает Макс.

Тяжёлый случай. Кажется, он откровенно пытается вывести меня из равновесия.

– А я могу уйти в другую комнату?

Указываю жестом в сторону дверного проёма. Надежда на взаимопонимание тает с каждой секундой моего пребывания в этом доме.

– Не вижу в этом необходимости.

Почему этот человек решает за меня? Почему он спокойно рассуждает о моих потребностях или их отсутствии?

– А я вижу, – щурясь и злобно смотря на объект раздражения, изрекаю я.

– Вы тратите драгоценное время на ненужные пререкания. Любому адекватному человеку ясно, что обдумывать здесь нечего.

– Мне ничего не известно об условиях работы…

– Это детали, главное, чтобы вы были согласны использовать свои способности в чужих интересах и получать за это деньги.

– Обычная работа.

Теперь он смотрит на меня с недоумением.

– Если бы работа была обычной, вы бы не оказались здесь.

Закрываю глаза, но ничего не происходит. Вновь задаю себе вопрос о наличии альтернативы. В итоге складывается ощущение, что в моем положении свобода выбора иллюзорна. Что ждёт меня в случае отказа от сотрудничества? Не предполагаю. Но рассказ Макса звучит крайне убедительно, и в части безысходности ситуации тоже. Как минимум, не дальновидно предпринимать какие-либо действия, не зная ни количества охранников, ни степени оснащённости дома датчиками движения и видеокамерами, а кроме того, пребывая в полном неведении, где находишься и как добраться до ближайшего населённого пункта. Не стоит забывать, что похитители наблюдали за мной не один месяц, педантично собирая информацию, поэтому даже в случае успешного бегства, мне решительно некуда идти. Дома меня найдут легко. Дав принципиальное согласие, смогу, по крайней мере, выиграть время, осмотреться, выведать конкретную информацию о похитителях, чтобы затем предоставить эти сведения полиции.