Анна Козырева - Воспоминание о настоящем

– Тогда что я здесь делаю? – уточняю и не пытаясь изображать спокойствие.

– Мне бы хотелось, чтобы здесь вы считали себя гостьей, – разводя руками, отвечает он.– Понимаю, что это непросто.

Кажется, у меня начинает дёргаться глаз. Маньяк… Он точно маньяк… Я пропала.

– Неожиданно… – стараясь притупить его бдительность, осторожно произношу я. – Только в гости обычно приходят по доброй воле, а не с холщовым мешком на голове.

Он медленно опускает руки, но продолжает стоять на месте.

– Насколько мне известно, вас сюда доставили без холщового мешка… и без сознания.

Интересно… Но ведь доставили без моего согласия и ведома.

– Смею заметить, гостью не выкуривают из машины дымом, и не убивают ее спутников, – решаю использовать ещё один аргумент.

Уверенности в том, что кого-то убили, у меня нет, но три хлопка я слышала вполне отчётливо, а затем столь же отчётливо слышала падение тел на землю.

– Другого выхода не было… – пожимает плечами он. – Не думаю, что вас сильно расстроила разлука с этими людьми.

Вопросительно смотрю на похитителя. Никак не получается сформулировать мысль, будто дар речи, оказавшись трусом, благополучно меня покинул.

– Когда мы с Семёном вошли в комнату, чтобы проведать вас, я заметил стоящую возле кровати обувь, – решает он не дожидаться закономерного вопроса и начинает рассказ.

Это правда. Вспоминаю, как сама сняла обувь, чтобы не шуметь. Досадно. Даже некого обвинить в своей неудаче. Мужчина усмехается уголком рта и кивает на по-прежнему стоящие под кроватью туфли. Ничуть не смутившись, пристально смотрю ему в глаза.

– При указанных обстоятельствах это могло означать лишь одно: вы уже пришли в себя, возможно, даже успели ознакомиться с этой чудесной комнатой и насладиться прекрасным видом из окна.

Окидывая взором пространство, мужчина делает многозначительную паузу, видимо, ожидая восторженной оценки своей прозорливости. Молчу. Щурюсь, дабы придать лицу более агрессивный вид. Чудесная комната и прекрасный вид из окна? Сомнительное утверждение, довольно сомнительное.

– Тогда пришлось пойти на маленькую хитрость и выпроводить напарника, – он продолжает играть роль лучшего сыщика всех времен и народов, поражая способностью логически мыслить и упиваясь собственной неотразимостью, – услышав удаляющиеся шаги и звук закрывающихся дверей, вы решили, будто снова находитесь в комнате одна, и открыли глаза.

– Удивительная проницательность, – язвительно замечаю я. – Можете собою гордиться, у вас получилось меня обмануть.

– О, я горжусь, не сомневайтесь, – вполне откровенен он. – Надеюсь, вы в полной мере смогли оценить степень нашего гостеприимства?

– Я оценила ваше гостеприимство в полной мере, – без колебаний отвечаю. – А теперь мне пора домой.

Двигаюсь на край круглой кровати, быстро засовываю ноги в туфли, встаю. Мужчина разворачивается и неспешно подходит к окну. Его плечи расправлены, шаг уверенный и ритмичный. Мужчина явно чувствует себя комфортно, ситуация не вызывает у него беспокойства или волнения. В отличие от меня.

– Ирэн, вы чего-то ждёте? – спокойным ровным тоном уточняет он.

– Жду, когда вы откроете дверь, – произношу я вполне серьёзно.

Не могу сказать, что рассчитываю на его доброту или понимание, но попытаться выяснить максимум информации все же необходимо.

– Я не могу этого сделать, – он потирает нос указательным пальцем левой руки.

– Почему? – спрашиваю, почувствовав в его голосе сомнение.

Тяжело вздыхает и разводит руками.

– Мне платят за то, чтобы я убедил вас сотрудничать с моим работодателем.

Уже лучше. Сотрудничество? Несомненно, они избрали довольно оригинальный способ донести до меня своё предложение.

– А если вам не удастся это сделать?

– Буду огорчён, поскольку вы мне искренне нравитесь, – хладнокровно и неубедительно произносит он, смотря вдаль.

Взгляд кажется пустым и отрешённым. Снимаю с себя часы и браслет, решительно кидаю их на пол.

– У меня больше ничего нет. Выкупа не дождётесь.

Он неспешно переводит взгляд с предметов на меня.

– Я знаю, – уверенно кивает. – Ваши деньги меня не интересуют. Наоборот, планирую предложить заработать вам.

Подходит ближе, наклоняется, аккуратно поднимает с пола браслет и часы.

– Красивая вещь, – рассматривая браслет, говорит он.

Мне всё это надоело. Я запуталась, ничего не понимаю. Хочу домой, хочу есть, хочу спать, хочу навсегда забыть об этой истории.

– Макс, кажется, так вы разрешили мне себя называть?

– Вы совершенно правы, – расплываясь в улыбке и протягивая в открытой ладони мои вещи, отвечает он.

Осторожно забираю часы и браслет из его руки, неспешно надеваю их на запястье. Макс тем временем возвращается на прежнее место, останавливается у окна.

– Бесконечно ценю возможность непринуждённого светского общения, однако вернемся к вашему предложению, – деловито продолжаю. – Чего вы хотите?

– Конструктивного сотрудничества, – не мешкая, произносит он. – Нам известно о вашем таланте, точнее, даре, и мы планируем использовать его в своих целях.

– Что? Я удивляюсь вашей наглости! – всплеснув руками, поднимаю глаза к небу.

Откуда он узнал? Как ему удалось это выяснить? Может, только догадывается? Может, своим уверенным тоном пытается ввести меня в заблуждение? Он не может знать достоверно…

– О чём вы говорите? Какой дар? – с возмущением уточняю, пытаясь не выдавать растерянности и используя весь свой незаурядный актёрский талант.

– Думаете, отказавшись от предложения, просто уйдёте домой? – не поворачивая головы, задаёт он вопрос, явно не требующий ответа.

Делаю глубокий вздох, считаю до десяти. Очевидно, шутить со мной здесь не намерены. Необходимо действовать быстро и чётко, но благоразумно. Права на ошибку у меня нет. Внутренний голос подсказывает, что нужно попробовать потянуть время, оценить ситуацию, поиграть с их терпением, а дальше… Война план покажет. В любом случае, никаких других вариантов мне в голову не приходит. Пока не приходит.

– Значит так… – категорично заявляю я, почему-то решив, что могу диктовать свои правила. – Вашими стараниями я осталась без завтрака, поэтому мы сможем продолжить общение только после чашки горячего кофе.

– Отлично, – отряхнув руки от невидимой пыли, Макс наконец переключает внимание с пейзажа за окном на меня. – Не возражаете, если мы пообедаем на свежем воздухе? Сегодня прекрасный солнечный день, нет никаких причин для самовольного затворничества.

Смотрю исподлобья.

– Вам бы стихи писать, а не девушек похищать.

– Обещаю подумать над вашей рекомендацией, – холодно произносит он.

– Не утруждайтесь…