Ирина Свисткова - Краски. Логово дракона. Часть 3

Естественно, последнюю мысль Оливер озвучивать не стал, он лишь сообщил супруге святую истину, которую она и так чувствовала, как он надеялся, каждый божий день рядом с ним.

– Я тебя люблю, Мел, – просто заявил он, приняв тысячу благодарностей и поцелуев перед тем, как попрощаться и повесить трубку.

Вечер закончился скрипучим прокуренным такси, но глава многомиллионной корпорации не жаловался. Он лишь подпевал знакомую песню, так вовремя льющуюся из динамиков магнитолы старенькой «Тойоты Краун Виктория», и предвкушал мягкую кровать, ожидающую его по возвращении домой.

Как раз перед тем, как воплотить в реальность свою мечту о горизонтальном положении тела, Оливер заглянул в домик охраны к Луи Кроненбергу. Хозяин дома посещал его обитель всякий раз, когда Алексу приходилось оставлять одну. Раньше он предупреждал начальника охраны, что сегодня предстоит «особенный» день, и тот принимал клич, прекрасно понимая, что означает это кодовое слово. Но с тех пор, как в их доме заработали одновременно два водителя, почти каждый день стал «особенным», а значит и работы у Луи прибавилось.

– Снова просидела весь день в комнате, – доложил Кроненберг резким, немного лающим тоном.

– Обедала? – Задал Оливер дурацкий вопрос, которым всегда интересовалась жена.

– Да, и искала Вас в кабинете около двух часов дня, – отрапортовал начальник охраны. – Потом вернулась в комнату и больше не выходила.

Камер в комнате дочери не было, равно, как и в любой другой спальне или уборных поместья. Владелец дома мало того, что не видел практической пользы от рассекречивания конфиденциальной информации, но и посчитал бы подобное личным оскорблением на месте тех, чье личное пространство оказалось бы нарушенным видеосъемкой. Хотя пару лет назад Луи предлагал организовать наблюдение только за Алексой в силу понятных причин, однако и тут Оливер настоял на свыоем. Она была таким же живым человеком, как и они все, несмотря на особенности.

Шеф поблагодарил вояку за бдительность и отправился восвояси.

В кухне его ждала тарелка кукурузного супа, предусмотрительно оставленная на столе миссис Льюис. Наспех выхлебав прохладный питательный раствор, он, уставший от продолжительного дня, отправился отдыхать.

Только в спальне мужчина осознал, что день был воистину изматывающим. Если бы Мелани была дома, она обязательно заставила бы Оливера сходить в душ и расстелить постель, а так у него была уникальная возможность поиграть в бездомного. Он прикрыл пледом свое уставшее тело и отключился, едва голова коснулась подушки.

А на утро даже не сообразил, спал ли вообще. Отдыха такой сон не принес вовсе, отчего выбираться из постели не захотелось совсем, однако горн звал его в офис. Именно там его ждали великие дела, как он думал, пока не встретился на завтраке с дочерью.

Спустя время, после утреннего разговора с Алексой, сидя на сидении резкого и жесткого «Ленд Крузера» Мелани, он начал понимать, что основное поле его деятельности, вероятно, находится совсем не там, куда он спешил сейчас. Ведь состояние, в котором осталась на кухне дочь, нормальным назвать было сложно.

– Точно нормально? – Переспросил он перед выходом у Алексы в третий раз, и та в третий раз отрешенно кивнула.

В машине Оливеру стало тошно от себя, но не только оттого, что он оставил девушку одну в разобранных чувствах. Он заметил растерянность дочери на сообщение об отпуске шофера и попытался обесценить очень важного для него сейчас человека, снизив значимость его фигуры в жизни семьи. Конечно, Джозеф не был похож на Дениэла, с которым глава корпорации мог обсудить что угодно, но и плохим его не назовешь. Молчаливый, немного грустный и отрешенный от жизни, Джозеф улыбался людям очень добродушно, а вот болтать не любил, однако это не спасло его от настырного шефа, который все-таки вытряс из него историю жизни.

Джозеф работал автомехаником с восемнадцати лет и очень любил все, что умеет рычать и ездить. Мужчина мечтал открыть свой автослесарный гараж эконом-класса и для этого даже получил техническое образование, пока работал в чужом таком же заведении, чтобы обеспечивать семью. Однако жизнь жестко расправилась с его планами и амбициями, забрав в иной мир любимую жену. Та разбилась в автобусной аварии двадцать лет назад, поставив его жизнь на паузу. Детьми пара обзавестись не успела, поэтому вдовец остался коротать свой век совсем один.

Едва справившись с горем, мистер Бутман взял себе за правило никогда теперь не просить от жизни лишнее, дабы не пришлось платить цену бо́льшую, чем он мог отдать. Своей апатией к жизни и отсутствием мотивации он напомнил шефу Джонатана Портера, отца Мелани, правда, тот был при живой жене. Ну, и объяснил Оливеру, чем именно очаровалась в нем придирчивая супруга. Случайности воистину не случайны.

Конечно, если опустить заниженную оценку Джозефа сегодня утром, в целом он был рад утренней встрече с дочерью, которой не видел с той самой ссоры в «башне» накануне отлета Мелани в Париж. Однако теперь он корил себя за беспечность в отношении нее, потому что Алекса не снимала трубку мобильного, так вовремя купленного ей матерью. Звонок Кроненбергу дал ему информацию о том, что девушка вернулась в свою комнату и пока больше не выходила, но это мало успокоило Оливера.

– Следи за ней и сообщай обо всех перемещениях, – настоятельно попросил шеф и повесил трубку, как будто Луи не этим занимался все дни напролет.

Если бы кто-то сказал ему, насколько проблемной окажется ювелирная выставка Мелани и как сильно она отразится на всем укладе поместья, он бы настоял на Благотворительном Бале, там хотя бы дорожка проторена. А теперь Алекса, разбитая ссорой с мамой, ограниченная от собственных желаний на день рождения и временно расставшаяся с другом, переживает кризис. К тому же, ей еще в этом состоянии предстояло писать дипломный юридический трактат!

Через пару часов, когда Оливер уже вовсю планировал в офисе встречи по возвращению Дениэла, дочь все же перезвонила отцу и довольно вялым дрожащим голосом сообщила, что у нее все в порядке, просто она спала. Давить на нее не хотелось, но и игнорировать ее тревожность он не смог, ненадолго провалившись в угрюмую тоску.

– Все плохо, да? – Уточнила у него личная помощница, завидев изменение настроения начальника.

– Просто ужасно, – вздохнул он, печально улыбнувшись. – Дочка проходит переходный возраст.

– Сочувствую, – произнесла лиса. – «Шор Индастрис» двадцать пятого в одиннадцать, верно?

– Да, пожалуй, – рассеянно потер небритый подбородок глава корпорации, оценив настольный календарь, и откинулся на спинку бурого кожаного кресла.