Дим Годич - Серая радуга

– А у тебя очень мило, хорошая квартирка и место знатное, – оглядывая гостиную, произнес Вадим.

– Это не совсем моя квартира, отец строил этот дом и одну квартиру подарил моей сестре, но она сейчас живет в отдельном доме, и мне пока досталось это жилье. Район и, правда, хороший, к тому же тут недалеко мое место тренировки.

– Так ты спортсмен?! Я так и подумал, судя по твоему телосложению. Дай-ка попробую угадать, судя по ширине плеч и росту, ты, наверное, занимаешься плаванием.

– Так нечестно, сразу угадал, – состроив гримасу, отреагировал Давид. Да плаваю на короткой воде. А ты чем занимаешься? Тоже стройный парень, но угадать сложно.

– По образованию историк, а работаю в туризме, так что все прозаично. Это твои награды? – Вадим, казалось с легкой завистью, обратил внимание на призы, в два ряда расставленные на консоли.

– Да это так, разные соревнования. Тебе что налить?

– О нет, спасибо, думаю мне уже достаточно. Что у тебя есть из музыки?

– Разное, а что ты предпочитаешь? Можешь сам выбрать. Подойди, посмотри в шкафу. Тут есть из чего выбрать.

– Таак посмотрим, Лара Фабиан, обожаю ее, особенно альбом Мадемуазель Живаго – а вот и он. А у нас похожие вкусы в музыке, как я вижу.

– Мне кажется, что большинство геев любят Лару, улыбаясь, подтвердил Давид и, подойдя сзади, обнял Вадима.

– Возможно, так значит ты тоже?! А по тебе так и не скажешь, – высвободившись из объятий Давида, и повернувшись лицом, с улыбкой заявил Вадим. Он обнял Давида за талию и поцеловал в губы.

Давид крепко прижался всем телом к парню и их объятья слились в страстном и глубоком поцелуе. Дальше со всей резвостью, которая только возможна, парни начали раздевать друг друга, ощущая тепло разгоряченных тел. Невероятные эмоции захлестнули обоих парней, им казалось, что их тела сливаются воедино, доставляя неимоверное наслаждение обоим. Давид уверенно и настойчиво овладел Вадимом, встретив лишь восторженный стон в ответ. Он не почувствовал никакого сопротивления, напротив – партнер максимально расслабился и всецело отдался ему. Экстаз наступил одновременно, но даже после этого они еще какое-то время не могли оторваться друг от друга, наслаждаясь этим, длящимся казалось вечно, моментом. Только после того как все закончилось, Давид подумал, что не успел воспользоваться презервативом, что практически всегда делал в сексе, но Вад почему-то внушал доверие ему, и он сразу расслабился, забыв о безопасности.

Полчаса спустя, они, молча в обнимку, лежали на диване в гостиной, завернутые от пояса в полотенца и слушали Лару. Не надо было слов, после такой страсти не нужны разговоры. Лишь музыка в унисон этой страсти может дарить продолжающееся наслаждение.

Затем Вадим, посмотрев на настольные часы, мягко отстранил Давида, чтобы подняться и, слегка улыбнувшись тому, направился в ванную. Всего через пять минут он вернулся оттуда уже снова одетый, чем несказанно удивил Давида, перемена была слишком резкая после всего, что было еще полчаса назад, и он был обескуражен, но не старался расспрашивать.

– Это было здорово, ты красивый парень и хороший любовник, но мне пора бежать, завтра рано вставать на работу. Еще раз, было очень приятно, я тебе позвоню, – произнес как отрепетированной скороговоркой Вадим и направился к двери.

Быстро распахнув дверь, он выскользнул из гостиной и негромко захлопнул ее за собой, хотя Давиду показалось, что от этого звука у него зазвенело в ушах…

Больше Давид не видел Вадима, и звонка от него не дождался, хотя свой номер телефона он сообщил Вадиму еще в клубе, не получив, впрочем, номера в ответ, но тогда и не придав даже этому значения.

Так что же было не так?! Давид, позднее несколько раз задумывался об этой встрече. Все было невероятно страстно, хорошо именно обоим парням – это, несомненно, и все же продолжения не последовало. Давид привык, что это он «кидает» своих партнеров, не особо заботясь о чувствах последних, а тут произошло совсем иначе. Вад очень понравился Давиду, да в нем было что-то скрытное и теперь все больше становилось понятно, что это, наверное, неспроста, но все же почему?! Давид понял, что, оказывается, он не так циничен как ему казалось раньше и может влюбиться с первого взгляда в человека, что раньше представлялось нереальным. Да страсть была и не раз, но сразу после секса, обычно хотелось побыстрее проводить партнера из своей квартиры, чувствовалось какое-то опустошение, а тут, лежа после страстного действа в обнимку на диване, очень не хотелось, чтобы этот момент исчез, была потребность просто обнимать Вада, лаская его стройной незагорелое тело. Они даже не успели еще как следует поговорить, чтобы понять что у них есть что-то общее, но почему-то Давид это чувствовал и тем более упал духом после внезапного окончания такой искры, забрезжившей на горизонте. Почти неделю ему сложно было сосредоточиться даже на своем любимом деле – тренировках в бассейне. Тренер почувствовал, что с парнем что-то не то, но не стал расспрашивать, а лишь постарался сильно не давить на Давида пока у того не разрешатся его проблемы. Да и это было почти нереально, потому что он был парнем не особо открытым при всей своей располагающей внешности, а может, ему и нечего было раскрывать – ведь он просто жил в максимальную силу, уделяя больше всего внимания спорту и, стараясь по возможности развиваться в других направлениях.

И все же тот случай постепенно стал затухать в его голове спустя время, появились новые парни, занятия спортом отнимали все основное время, шла подготовка к крупному соревнованию в Москве, когда вот так вдруг все это прервалось той самой труднопроизносимой фразой медсестры…

Природу трудно изменить,

Но жизнь изменчива, как море.

Сегодня – радость, завтра – горе,

И то и дело рвется нить.

Лопе де Вега

Солнце уже озаряло дома и улицы славного города-героя Новороссийск, расположенного в природной бухте, которая носила названия Цемесской и, по сути, определившей на века его стратегическое значение. Город скорее индустриальный, в отличие от своих курортных соседей, Анапы и Геленджика, был разношерстным: обретя прекрасную набережную и новые современные высотные дома, но и сохранивший еще с советских времен многие старые запущенные постройки. В городе находились все необходимые атрибуты: театры, музеи, галереи искусств и даже планетарий. Жители города наслаждались его морским климатом большую часть года, но сильный ветер, который местные называли Бара, в межсезонье стойко переносило только коренное население, которое любило и гордилось своим достойным городом.