Кейси Маккуистон - Красный, белый и королевский синий

Все мировые СМИ с самого первого дня пребывания Алекса в Белом доме стали считать его американским принцем Генри, раз уж в Штатах был свой отдаленный аналог королевской семьи в виде Трио Белого дома. Алексу никогда не казалось это оправданным. Его образ харизматичного, гениального и остроумного парня с глубокомысленными интервью и фотографиями на обложках GQ [14] GQ (Gentlemen’s Quarterly) – ежемесячный мужской журнал. никак не сочетается с бесстрастными улыбками Генри, его благородством и заурядными благотворительными раутами – типичный образец прекрасного принца. По мнению Алекса, роль принца Генри играть гораздо проще.

Возможно, чисто технически, это и есть соперничество. Впрочем, какая разница?

– Что ж, интеллектуалка, – говорит Алекс, – мне нужны конкретные цифры.

Нора ухмыляется.

– Хмм, – она делает вид, что напряженно думает, – оценка рисков: вероятность того, что сын президента Соединенных Штатов вляпается в неприятности прежде, чем успеет это заметить, и понесет потери более чем в пять сотен гражданских, очень высока. Принц Генри будет выглядеть как абсолютная голубая мечта – вероятность девяносто восемь процентов. А Алексу навсегда закроют въезд в Великобританию – вероятность семьдесят восемь процентов.

– Наши шансы даже выше, чем я ожидала, – отмечает Джун.

Алекс смеется под нарастающий рев самолета.

Лондон не похож ни на один другой город мира. Улицы у Букингемского дворца наводнены прохожими, тут и там люди размахивают над головой британскими флагами. Везде, куда ни глянь, продаются памятные сувениры в честь королевской свадьбы – лица принца Филиппа и его невесты улыбаются отовсюду, начиная с плиток шоколада и заканчивая нижним бельем. Алекс с трудом верит, что все эти люди так пекутся о чем-то настолько скучном. Он уверен в том, что, если Джун или он сам когда-нибудь примут решение сочетаться с кем-то браком, это не вызовет такой шумихи у стен Белого дома. Он бы такого не хотел в любом случае.

Сама церемония длится целую вечность, хотя она, надо признаться, довольно мила. Не то чтобы Алекс не верил в любовь или недооценивал узы брака. Дело в молодоженах. Марта – идеальная дочь из респектабельной аристократической семьи, а Филипп – наследный принц. В их союзе не больше сексуальности, чем в стандартной деловой сделке. Никакой страсти, никакого напряжения. Алекс, будучи поклонником Шекспира, предпочитает любовные истории совсем иного рода.

Ему кажется, что прошли годы, прежде чем он садится за стол в банкетном зале Букингемского дворца между Джун и Норой. К тому моменту он уже достаточно раздражен, чтобы вести себя опрометчиво. Нора передает ему бокал шампанского, который он с радостью принимает.

– Кто-нибудь знает, что представляет из себя виконт? – спрашивает Джун, поедая сэндвич с огурцом. – Я познакомилась по меньшей мере с пятерыми, и каждый раз вынуждена была вежливо улыбаться, притворяясь, что знаю, что значит этот титул. Алекс, кажется, ты посещал курс по сравнению международных систем управления или что-то типа того? Кто это?

– Думаю, это когда вампир создает свое государство и собственную армию озабоченных девушек, – отвечает Алекс.

– Звучит похоже на правду, – говорит Нора, складывая в причудливую форму салфетку пальцами со сверкающими в свете люстр черными наманикюренными ноготками.

– Хотела бы я быть виконтом, – мечтательно произносит Джун, – чтобы сексуальные девчонки разбирали мою почту.

– Думаешь, они владеют навыками переписки? – спрашивает ее Алекс.

Салфетка Норы к тому моменту начинает походить на птицу.

– Думаю, это весьма интересный подход. Их письма были бы одновременно трагичными и экстравагантными. – Ее голос становится низким и хриплым. – О, прошу вас, умоляю вас, возьми меня! Возьми меня с собой на ланч, чтобы обсудить образцы тканей, ненасытное животное!

– Странно, но может сработать, – отмечает Алекс.

– Вы оба немного не в себе, – мягко произносит Джун.

Алекс раскрывает рот, чтобы возразить, но в этот момент возле их стола возникает королевский капельдинер, словно угрюмый и мрачный призрак в дурацком парике.

– Мисс Клермонт-Диас, – произносит мужчина, чье имя, судя по виду, какой-нибудь Реджинальд или Бартоломью. Он кланяется, и лишь чудом его парик не сваливается в тарелку Джун. За его спиной Алекс обменивается с сестрой скептичным взглядом. – Его королевское высочество принц Генри интересуется, не окажете ли вы ему честь стать его партнером на ближайший танец.

Рот Джун застыл, наполовину открывшись, и Нора, изобразив на лице притворную улыбку, тут же спешит вмешаться:

– О, она была бы очень рада. Она ждала этого приглашения весь вечер.

– Я… – начинает Джун и замолкает, улыбаясь и сверля глазами Нору. – Конечно. Это было бы чудесно.

– Превосходно, – отвечает Реджинальд-Бартоломью и, повернувшись, подает знак через плечо.

Тут же перед ними появляется Генри собственной персоной, как никогда статный в своем элегантном костюме-тройке, с всклокоченными русыми волосами, высокими скулами и мягкой, дружелюбной линией рта. Молодой человек держится в своей природно-безупречной позе так, словно родился в этом идеальном смокинге в одном из прекрасных садов Букингемского дворца.

Его взгляд падает на Алекса, и что-то, отдаленно похожее на досаду или прилив адреналина, разгорается у того в груди. Где-то с год он не разговаривал с Генри. А его лицо по-прежнему возмутительно идеальное.

Генри пытается изобразить небрежный кивок, словно Алекс для него лишь один из гостей, а не тот, над кем он еще в подростковом возрасте одержал победу, впервые появившись на страницах Vogue . Вскипев, Алекс моргает, наблюдая, как Генри наклоняет свой идиотский точеный подбородок в сторону Джун.

– Здравствуй, Джун, – произносит принц, протягивая руку сестре Алекса, которая тут же краснеет. Нора же притворно млеет. – Умеешь танцевать вальс?

– Я… уверена, что смогу подхватить, – отвечает она и осторожно принимает его руку, словно решив, что все это какой-то розыгрыш. Алекс думает, что сестра слишком большого мнения о чувстве юмора Генри. Взяв Джун за руку, принц ведет ее в толпу кружащихся в танце аристократов.

– Так вот что происходит? – спрашивает Алекс, уставившись на салфетку-птицу Норы. – Теперь он решил заткнуть меня, обхаживая мою сестру?

– О, дружочек, – протягивает Нора, наклоняясь и хлопая его по руке. – Как мило, ты думаешь, что мир крутится только вокруг тебя.

– А ему следовало бы, если честно.

– Мне нравится твой оптимизм.

Алекс бросает взгляд в толпу, где Генри кружит в танце Джун. На лице сестры застыла нейтральная, вежливая улыбка, а принц продолжает смотреть в пустое пространство позади нее. От этого досада Алекса только усиливается. Джун великолепно выглядит. Самое меньшее, что Генри может сделать, это хотя бы обратить на нее внимание.