Марина Иванова - Круговорот любви

– Да ты что? За кого?

– Он не здешний, учится в Москве, в Тимирязевской академии. Представляешь, он тоже идет на красный диплом, как и ты. Они уже к свадьбе все приготовили. Будут играть ее у жениха, потом у нас. Так его мама захотела. Ирка говорит, вообще никакой свадьбы не хочет. Сказала, если он хочет маму уважить, пусть будет свадьба у них дома. Моих родителей, говорит, нечего напрягать. Мы, – нищие. У нас денег на всякую ерунду нет. Подумаешь, – говорит, – ты в женихи не нарядишься, я в невесты. Я не приветствую эти маскарады. Она у нас, как всегда, огонь справедливости полыхает! Но мужа будущего очень любит. Говорит, он умный красивый. От него будут умные красивые дети.

– А мама видела зятя?

– Нет, пока не видела, но очень переживает, что все не как у людей. Говорит, что люди осудят, если свадьбы не будет. Я ей сказала, чтобы не переживала, у меня будет аж две, – засмеялась младшая сестра.

– Я тоже, наверное, замуж выйду, – поделилась секретом Оля. – У меня жених есть. Тоже умный и красивый. Но он моложе меня, не знаю, как маме об этом сказать. Боюсь, она против будет.

– Не будет! Наша «столбовая дворянка» тоже старше мужа была. Мама уже с нами ко всему привыкла. А папа поворчит да успокоится. Ты точно замуж собралась?

– Честно сказать, сама не знаю, – обняла младшую сестренку Оля. – Я еще думаю.

– Собралась, собралась, – сказала подошедшая Лида Николаенко. – Парень очень хороший, коллега наш, давно замуж ее зовет. Она все раздумывает. У меня тоже жених есть, первый парень на деревне, правда не торопиться брать в жены пока. Наверное, мама не разрешает. На деревенской хочет его женить.

– Девчата, если парень полюбит, никакая мама не сможет стать помехой, – уверенно заявила Галя Снежко. – Я точно знаю, если мужчина любит, ни перед чем не остановится. Вон, Ирка наша, вообще не думали, что ее с таким характером кто-нибудь не побоится замуж взять. Видите, нашелся смельчак. Говорит, люблю больше жизни, никому не отдам!

Сестры Снежко были очень дружны между собой, очень переживали друг за друга. Особенно баловали младшую сестру. Она пользовалась таким положением, ей нравилось, что она самая маленькая в семье. Мудрая была вся в маму. Десять и девять лет разницы с двумя старшими сестрами казались огромной, когда ты маленький. Когда вырастаешь, эта грань стирается. Да и опыт воспитания старших сестер не прошел даром. Девочки часто брали Галю Снежко с собою на взрослые посиделки. Она с любопытством наблюдала за всем происходящим и всегда подражала им, старалась быть похожей на старших сестер. От Оли переняла некоторое высокомерие и строгость, от Ирины – воинственность хулиганки. Но иногда, забыв наказы старших сестер, забыв, что старшеклассница, лазила по заборам в сады, гоняла по улицам собак и целовалась в кустах сирени с мальчишками, которые в ней души не чаяли.

– Галка, домой! – кричала в окно строгим голосом мама. – Хватит с женихами засиживаться. Посидит, поцелуется, потом парни под домом всю ночь дерутся. Давай заходи!

– Мам, да мы с Олей и Лидой секретничаем, сидим, семечки щелкаем. А ты на всю улицу опять кричишь, меня позоришь.

– Старшие посерьезнее тебя! У них столько женихов не было! Об одной учебе думали. А ты только о мужиках. Вся в отца пошла, гулена!

– Мамуля! Мы, правда, втроем сидим, я, Лида и Галя. Выходи, посмотри, женихов нет, – оправдывалась Оля.

– Вам бы с Лидой пора уже завести. Годков-то немало.

– А я замуж решила пойти на следующей неделе, – смеялась Оля. – Можно, ма? Ты не против?

– Давно пора! Не против, выходи. Он хоть не негр?

– Почти что негр! Тоже кучерявый, темнокожий, – уже хохотала во весь голос Оля.

– Хорошо. Отец обрадуется. Ему лишь бы мужик был. Пойду, обрадую, что у него зять будет негр, будет с кем на рыбалку ходить, рыбу пугать, – засмеялась мама в ответ.

Вечерами на улице райцентра было темно. Южная ночь с высоким звездным небом казалась огромной и невероятно спокойной. Только слышалось, как вдалеке лаяли собаки, трещали кузнечики, ругался сосед с применением крепких матерных словечек. А впереди была неизвестность, такая же огромная и таинственная, как звездное южное небо.

Ефим Ефимович организовал Оле Снежко и Жене Черкашину настоящую комсомольскую свадьбу. Такого праздника не было в селе давно. В школе в спортзале составили столы огромной буквой «П». Из дома принесли столько еды, что после свадьбы еще ели целую неделю. Разные деликатесы украшали столы. Мясо выделил председатель колхоза. Была и свинина, и баранина, и говядина. Салаты готовили лучшие хозяйки села.

Соленья для закусок доставались из закромов самого высшего качества. Во главу угла поставили десятилитровые бутыли самогона мутного серого цвета местного производства. Играл настоящий духовой оркестр.

Невеста была одета в красивое белое платье, сшитое на скорую руку сельскими модистками. В прическе переливались нежным блеском белые красивые цветочки-шпильки, которыми крепилась воздушная фата. Жених был в строгом темном костюме, в белой рубашке и галстуке. Он, как всегда, был похож на иностранного дипломата. Жених от счастья все время улыбался, держал Олю за руку, не мог отвести от нее взгляд.

Невеста виновато смотрела на маму, которая с серьезным видом сидела на свадьбе на месте самого важного приглашенного гостя. Она единственная из всех родственников поверила, что это не шутка. Собралась и приехала в село Горькая Балка одна. Папа, получив телеграмму такого содержания: «выхожу замуж, приезжайте свадьба субботу, люблю оля. тчк», сказал:

– Розыгрыш, какая там свадьба?! Неделю назад была дома, ничего не сказала, все шутила, что за негра выходит. Мать, ты поверила, поедешь? Я умный, никуда не поеду. Деньги нечего тратить. Видать, соскучилась, выпендривается. Откуда взялся жених? Не было, и вдруг получите зятя.

Мама смотрела очень серьезно на молодых, улыбнулась, заметив, что дочь счастлива. Ей было очень приятно слушать, что говорили про ее дочь директор школы Ефим Ефимович, председатель колхоза Светлов. Они говорили, что Ольга Семеновна украшение школы, что ответственный работник, что с нею можно и в разведку. Она заметила, что у них дружный коллектив, что живут, как одна семья. Очень хвалили и Женю Черкашина. Говорили, что толковый специалист, что дети его очень любят, что он будет за Олиной спиной, как за стеной. Именно так и сказали, что все в нем хорошо, но очень стеснительный интеллигентный молодой человек.

– В наше время таким нельзя быть. Нужно чуть – чуть попробивнее жить, – говорила Людмила Егоровна. – Все бы хорошо, но плохо то, что не научила я их пить водку. Видно, друг друга поэтому и нашли, что оба трезвенники. У Жени аллергия на пиво, у Оли – даже на пробки!