Сончи Рейв - Анти-ты

В шесть утра мои Пупа и Лупа наверняка вернутся с ворохом идиотских историй, которые будут рассказывать, перебивая друг друга. Этой ночью они, скорее всего, с кем-то подерутся, куда-то влезут, познакомятся с какой-то местной селебрити – и будут говорить об этом буднично и просто. Именно за этот тон «вот такая у нас жизнь» эти парни мне и нравятся. Два безамбициозных придурка, готовых сделать что угодно, чтобы было прикольно.

Я живу с ними уже два месяца в неплохом районе, недалеко от центра. Тихие одинаковые пятиэтажки, будто кто-то создавал это место, бесконечно нажимая «копировать, вставить», «Пятерочки» и «Дикси», никаких «Перекрестков» или «Азбук вкуса». Детский сад, школа, автозак – вся Россия в миниатюре. Что еще нужно комику для вдохновения?

Хороший сон под седативами. Часов так на шестнадцать.

Отключиться и ни о чем не думать. Просто не существовать некоторое время.

Завернув за очередную пятиэтажку, я услышала громкую попсовую музыку, которую включают либо по случайности в такси, либо чтобы вызвать ностальгические чувства у тусовки.

Черт. Нет. Это с моего балкона. С моего чертового балкона, который горит красными огнями и в стекле которого я вижу… Сколько там, мать его, человек? Что за черт?

Я остановилась прямо перед домом, чувствуя, как закипает едкое, словно кислота, раздражение. Почему туса у нас? Какого черта? Есть же договоренность, они должны были меня предупредить.

Девчонка с белоснежным каре в костюме какой-то горничной чуть не вывалилась из окна моей комнаты, радостно вопрошая:

– Ты туси-и-ить?

Что?

– Я здесь, мать его, живу, – кричу я на свой третий этаж.

– Держи ключи! – И она действительно швырнула ключи. МОИ. Из окна МОЕЙ комнаты. Потрясающее гостеприимство! Эту девчонку, мечту педофила, я вижу впервые в жизни, какого черта она скидывает МОИ, повторюсь, ключи?

Я настолько зла, что не вызываю лифт. Нет уж, я пройдусь пешком, чеканя каждый шаг. Нет времени ждать. Я ворвусь и выгоню их оттуда к чертовой матери, к ближайшему пивному ларьку. Это и моя квартира тоже! Я за нее плачу из своего кармана, в том числе и за тихий вечер в ванной, а не за уборку до утра после кучки нереализованных андеграундных детишек.

С каждым этажом дебильная музыка становилась громче и тупее, настолько, что моментально вызывала мигрень. Новый трек – Меладзе «Красиво». Просто так эту песню не включают. Я не успела еще вставить ключи в замок, как Слава, помятый, бородатый и пузатый, открыл дверь и пьяно завопил, прищурив глаза:

– Добро пожаловать на антиновоселье!

Сава, напротив, долговязый и бритый, напрыгнул на него со спины и радостно закричал, салютуя банкой пива:

– У Славы украли телефон и сняли все деньги! Завтра нас выселяют! У-у-у, уху!

Надо было все-таки подключиться к вай-фаю в метро.

Наша тихонькая крошечная квартира, дизайн которой – «я вдохновилась интерьерами из криминальной сводки НТВ», в том самом бабушкинском стиле, была полна людей и мусора. Разница небольшая, но мусор, в отличие от людей, не разговаривал.

– Это Тома! – Сава поправляет свои дебильные очки, оплетая меня рукой. Он выглядит так, словно вчера сбежал то ли из хосписа, то ли из лаборатории, где ученые вывели его посредством скрещивания человека и самки богомола. А еще он точно выглядит как человек, который когда-то пытался трахнуть арбуз. – Тома – наша соседка! Бывшая соседка! Ха-ха!

Уморительно. Просто уморительно. Потрясающе. Невероятно!

– Вы придурки, вы точно конченые придурки, – я бессмысленно плююсь ядом, но им побоку. Моя агрессия их только забавляет.

Телефон подключился к Сети. Я проверила СМС и сообщения. Ничего. Залезла в «Инстаграм». Вот Слава и Сава стоят у рюмочной на Чистых прудах и орут наш адрес, зазывая всех подряд. Они реально нахватали людей с улицы? Совсем поехали?

Я оглядела разношерстную тусовку, от хипстеров до панков. Так, большинство из них я уже видела, если не вживую, так в той же самой рюмочной или в сториз у Пупы и Лупы. Несколько человек выглядели совершенно отбитыми, вроде «я живу на улице уже четыре года».

Что-то мокрое ткнулось мне в коленку.

– Какого черта тут собака?!

Слава и Сава ретировались, поглощенные потоком случайных людей. Собака пугливо мотала хвостом. Обычная дворняга, вонючая, с длинной шерстью.

– Кто привел сюда собаку?! – снова попыталась задать такой нескромный вопрос я. Парень с неадекватно длинными волосами, сам напоминающий эту собаку, жалостливо взглянул на меня.

– Извини. – Он потрепал ее за ухом и притянул к ноге. – Она казалась такой одинокой.

Я его уже видела. Точно где-то видела. До ужаса знакомое лицо. Да и внешность у него такая, что не сразу забудешь. Весь в татухах, с кривой бородой – даже не думала, что борода может быть кривой. К тому же татуировка на лице – самый быстрый способ привлечь внимание.

Не отвлекайся, Тома, не отвлекайся. Надо понять, что делать с квартирой.

Я рванула в свою комнату. На моем матрасе устроилось человек десять, если не больше. Все истерично смеялись, а на темно-синей икеевской простыне расплылось мокрое пятно. В руках «гостей» – банки пива.

– То-о-ома! А вот и То-о-ома! – крикнул кто-то. Плевать. Надо найти Славу или Саву.

Хотелось взбеситься как ребенок. Топать ногами, рыдать, реветь, орать. Хотелось взять полотенце и каждого здесь им избить. Я хочу, чтобы все исчезли по щелчку пальцев, а в квартире стало чисто, тихо и пусто, в конце концов.

Слава был найден на холодильнике.

Этот пузатый придурок едва помещался на этом крошечном холодильнике. Наши потолки до того низкие, что сесть нормально Слава не мог, поэтому стоял на карачках, в самой провокационной позе, под радостное хихиканье и ловил сразу несколько вспышек смартфонов.

Слава и Сава нравились мне как придурки. И если бы кто-то пересказал мне эту историю про антиновоселье, если бы я увидела ее в сториз или сама ввязалась в эту шумную компанию и поехала на чужую хату отпевать аренду, мне было бы смешно. Это была бы классная история. Я бы разделяла всеобщую радость кутежа и полного идиотизма. Но я участник событий, и поэтому мне совсем не весело.

– Ты говорил с хозяйкой? – Я не стала ждать, когда Слава спустится. Его гномье, красное от выпивки лицо стало умилительно добрым.

– Томочка, – заворковал он. – Это Тома, она офигенная! Она стендап-комик!

Боже мой, только не это. Разумеется, сразу же куча непрошеных заинтересованных взглядов, кто-то уже тычет пальцем.

– Том, пошути!

Обожаю, просто обожаю, когда они просят меня пошутить по щелчку пальцев.

– Слава, твою мать, слезай с этого чертового холодильника. – Я дернула его за ногу, отчего холодильник опасно качнулся в сторону. Угробить холодильник – этого нам еще не хватало.