Дмитрий Боррони - Мой город 3: Эммануэль

– Возможно Вы и правы.

Прошло какое-то время. Машина остановилась около одного из дома по улице (Х). Это был большой двенадцатиэтажный дом в центре Москвы.

Люда сказала:

– Приехали.

Они въехали во двор, и припарковав авто у подъезда, Люда заглушила двигатель авто, и обратившись к Эммануэль, сказала:

– Тут Вы и будете жить.

Эммануэль выйдя из авто посмотрела вокруг. Это был обычный участок, на котором на детской площадке играли маленькие ребятишки со своими родителями. Эммануэль обратила внимание на одну женщину. Она стояла вместе с другими женщинами и о чем-то с ними говорила. Эта женщина была на сносях, наверное на седьмом месяце беременности. Эммануэль горько вздохнула. В эту самую минуту она представила себя на месте этой женщины. Она была беременна, и Эммануэль посмотрев на свой животик, прикоснулась к нему рукой, и подумала: какое это прекрасное чувство быть беременной! Она хотела забеременеть. Она хотела родить, но кто мог бы стать для нее тем человеком, который подарил бы ей эту радость? Этого она не знала.

В это самое время, Эммануэль услышала сзади себя голос Люды. Она сказала:

– Пойдемте, что здесь стоять?

Эммануэль посмотрев на Люду, увидела что та вытащила из заднего багажного отделение все сумки и чемоданы, посмотрела на Люду, и услышала которая спросила:

– Что возьмете?

Эммануэль поняла, что им обеим придется нести чемоданы и сумки. Она подошла к своим вещам, и взяв две увесистые сумки, оставив Люде чемодан, спросила:

– Куда идти?

Взяв чемодан, Люда показала на ближайшую дверь подъезда, и сказала:

– Туда.

Женщины пошли к подъезду неся на себе вещи. В это самое время к ним подбежал молодой парень и предложил им свою помощь.

Люда поблагодарила мужчину за помощь, и тот помог донести сумки и чемодан до квартиры.

Жилплощадь располагалась на пятом этаже, эта была однокомнатная квартира со смешанным санузлом. Из комнаты был выход на просторную лоджию, которая тянулась с комнаты до окон кухни. В квартиры находилась старая мебель. Книжные полки, на которых стояли книги разных годов и тематик. На полу был положен палас, а на стене был повешен ковер. У одной из стен стояла двуспальная кровать, у окна на тумбочке стоял телевизор «РУБИН-208» восьмиканальный. На котором стояли часы. На одной из стены была прибита полка, на которой стоял стационарный телефон красного цвета. Что касается кухни, то здесь было все обыденно. Стол, стул. Газовая плита, стол для готовки. На стене были прибиты полки. У окна стоял холодильник «ЗИЛ». На стене висело радио-Маяк. По которому транслировали только одну волну – маяк. Все так как обычно было в советских обыденных квартирах.

Люда сказала:

– Вот так жил когда-то советский гражданин.

Эммануэль поинтересовалась:

– Эта чья квартира?

– Наша.

– Я понимаю что Ваша, но кто здесь жил раньше?

– Моя матушка. – ответила Люда. Затем она с унынием и огорчением добавила. – Она сейчас сидит. – затем она пояснила. – За спекуляцию при СССР. – она сделав долгую паузу, мрачно добавила. – Год остался.

Эммануэль выслушав Люду, тяжело вздохнула. Она подошла к Люде, и обняв ее, в утешение сказала:

– Ничего. Вы будите вместе. – затем сделав паузу Эммануэль добавила. – Никогда не надо отчаиваться. Отчаяние признак безысходности.

Люда посмотрев на Эммануэль, твердо сказала:

– Я не отчаиваюсь.

Эммануэль посмотрев на Люду сказала:

– Это хорошо. – затем она отошла от нее, и подойдя к холодильнику «ЗИЛ», открыла его, и заглянув внутрь, увидела что он пуст. Посмотрев на Люду, Эммануэль спросила:

– А где здесь поблизости продуктовый магазин?

– Недалеко. – ответила Люда и спросила. – А что?

Эммануэль снова посмотрела в холодильник, и с огорчением сказала:

– Похоже что в холодильнике пусто.

– Не может быть? – удивилась Люда. Она быстро подошла к холодильнику, и заглянув внутрь ничего не обнаружила. – Похоже обедать и ужинать мы будем ни здесь.

Эммануэль снова поинтересовалась:

– Где же продуктовый магазин? – затем она как бы в шутку добавила. – ложиться спать на голодный желудок…

И не успев закончить эту фразу, она услышала голос Люды.

– Похоже что сегодня у нас поход в магазин. – затем Люда спросила Эммануэль зная уже что та скажет в ответ. – Как насчет того чтобы пойти в продуктовый?

– Я, за.

– Я тоже.

Женщины вышли из квартиры. Люда закрыв дверь отдала ключи Эммануэль. Она сказала:

– Они теперь Ваши. – затем она добавила. – Живите.

В девяностые годы, магазины – супермаркеты еще только что набирали свой оборот. Мало где было можно что-то купить из продуктов, не переплачивая и не боясь, что отравишься. Палатки заняли весь центр Москвы. Да что там Москвы! Всей московской области, всей России. В каждой из палаток был свой ассортимент товара. Но он был однообразен. Девяносто девять и девять процентов ассортимента товара составляли спиртные напитки и табачные изделия. Казалось, что в те годы Россия спилась и обкурилась. А что? После Горбачевского кризиса со спиртными напитками – две бутылки в руки, как же не напиться. Вдруг снова алкоголь пропадет – обидно. Что касается табачных изделий, что касается табачных изделий, то тут тоже что ни за грех обкуриться. Ведь я помню Горбачев, когда сделал кризис со спиртными напитками, тогда и сигареты куда-то исчезли. Я помню злостные курильщики и курильщицы чуть ли не пошли на штурм Белого дома, лишь бы добиться чтобы в продажу поступили сигареты или хотя бы папиросы «БЕЛОМОР-КАНАЛ». Что ни говори, жизнь тогда была интересней. Мы искали что-то, стояли в очереди, переплачивали втридорога. Жизнь была интересней. Что касается Люды и Эммануэль, то им пришлось ехать за покупками в самый центр Москвы. На улицу бывшей Горького, нынешнюю Тверскую. В Елисейский магазин. Сделав там покупки Эммануэль подошла к кассе, и увидев сколько вся их покупка стоит чуть не ужаснулась. Цена была больше чем в Европе по крайне мере в сто двадцать раз, а то и гораздо больше. Эммануэль тупо посмотрев на Люду подумала о том, что кассирша ошиблась, оказалось нет. Ошибки не была. Эта была реальная цена по ценам девяносто третьего девяносто седьмого годов. Люда расплатившись с кассиршей за покупки, вышла из магазина, и обратившись к Эммануэль, сказала:

– Эта Россия – матушка, здесь все дорого, а зарплата ниже, чем в стране третьего мира, к примеру в одной из стран Африки.

– Да уж? – согласилась с Людой Эммануэль. – Что ни говори, Россия – это Россия. – затем она спросила. – Как только здесь люди живут?

Люда многозначно пожала плечами.

– Можем быть… – произнесла она с грустью. – Когда-нибудь в будущем?

Эммануэль с грустью вздохнула.