Алекс Динго - «Пёс Малыш, мой талисман удачи…»

– Лётчик… Паша… Верно…, – сказал Николай.

– Да… Паша…

– Николай…

Повеял лёгкий ветер. Боец Николай пожал свою тяжёлую руку приятелю. Его глаза сияли, как у кота после дерзкой охоты. Но отдавало ледком.

– Паша… А скажи… На самолёте легко летать научиться? АААА? – спросил Николай.

– Да. Легко. Руки и ясная голова… Всё, что нужно… И полетел…

– Да… Вот знаешь, Егор Пташкин тоже мечтал стать лётчиком… Но он там в перелеске остался… Вот же выродки… Я их всех завалю… Я их за Егорку всех перебью…, – дико сказал Николай.

Паша округлил глаза, отведя их в сторону. Он слегка смутился. Николай шагал рядом с ним. Он крепко затянулся табачным дымом. И вновь посмотрел на лётчика. Паша тяжело вздохнул. Он утёр со лба пот. В глазах чуть рябило. Бойцы шагали вровень. Под ногами чавкала сырость.

– Паша… Много самолётов сбил? – спросил Николай.

– Ну… Думаю с десяток будет… Может, чуть побольше…, – ответил Паша.

– Вот это по нашему… Молодец Паша… Мочи их до нового пришествия. А мы уже тебе пособим…, – заявил Николай.

– Да… Я постараюсь…

– Вот бы сейчас тебе самолёт… Ты бы им врезал…

– Да… Я бы врезал…

– Ничего… Будет у тебя самолёт… Я вот тоже в детстве мечтал стать лётчиком… Потом хоккеистом… Но не сложилось… Зато вот познакомился с настоящим лётчиком… Уже неплохо… Пожал руку… Хаахааа… Пилот Паша…, – слегка улыбнулся Николай.

Небо томилось в томных красках. Повеял лёгкий ветерок. Бойцы дружно шагали друг за другом. Командир бегло оглянулся. Глаза прищурились. Он, сняв с головы фуражку, тяжело вздохнул. Впереди идущий Гоша Степанов приостановился. Он, взмахнув рукой, чутко прислушался. Глаза округлились. Они походили на око хищного пернатого. И он, казалось, уже выпустил свои острые когти.

– Тихо бойцы… Не двигайтесь… Слышу шум… Кажется, техника шумит. Тихо всем… Слушайте…, – заявил Гоша.

Повеял лёгкий ветер. Бойцы остановились. Владимир тяжело вздохнул. Он держался рукой за рану на животе. Бинты сильно пропитались кровью. Командир Микула Адамов живо зашагал вперёд отряда. Он бегло осмотрелся. Он тоже услышал гулкий шум бронетехники.

– Немцы… Где – то рядом совсем…, – подумал он.

Бойцы живо осмотрелись. Затем бегло переглянулись. Кругом витала пустынность. Но шум был слышен и ощутим. Командир живо скинул с плеч автомат ППШ. Его вид походил на грозного вепря, который вышел прогуляться из леса. Ледяные глаза смотрели прямо. Он соображал быстро. И тут же принял решение.

– Бойцы… Быстро марш бросок… До того перелеска… Там укроемся. Живо…, – резко скомандовал он.

Повеял резкий ветер. Бойцы живо побежали по полянке. Владимир чуть отставал. Тяжесть раны не давала покоя. Ноги заплетались. Лицо взмокло. И уже появился жар. Но всё же он двигался. Паша, взирая на бойцов, бежал со всех ног. Он тяжело вздохнул. Глаза округлились. Обуял тело лёгкий жар. Даже волосы слегка взмокли под маской лётчика. Он бегло осмотрелся. Кругом витал лёгкий туман или смог. Паша смотрел на широкую спину Бориса. Он шёл впереди. Уже заскочил в перелесок. И руками схватился за гибкую иву. Паша нырнул следом. Он тяжело выдохнул. За спиной чуть брякало огнестрельное оружие. Ныло плечо. Впереди Гоша Степанов навалился на ствол дерева. Он бегло осмотрелся. И дышал быстро. Он держал в руках трофейный автомат. Андрей Краевский, стоя позади, опустил на приклад тяжёлый пулемёт МГ – 42. На багряном лице виднелся влажный блеск. Глаза округлились. Он выдохнул. Сейчас он походил на отважного капитана судна, которое попало в открытом море в полный шторм. Командир Микула Адамов, пройдясь по полянке перелеска, тяжело вдохнул. Он взялся за бинокль. И тут же присел. Перелесок был наполнен молодыми зарослями. Ивы, осинки, берёзы, много мха и высокой травы, – имелось на островке. Росли даже камыши. И имелось немного тростника. По большим кочкам запрыгала тёмная по цвету шкурки лягушка.

Повеял лёгкий ветерок. Капитан, держась за бинокль, устремил свой взор вдаль. Он заметно напряг свои развитые жилы.

– Бойцы… Всем затаиться… Вижу танки и бронемашины… Они двигаются… Дорога что ли там… Похоже что дорога… Метров триста… А то и меньше…, – сказал командир.

– Немцы… Значит, мы в тылу у них… И не вышли мы никуда…, – заявил Николай.

– Да… Скорее всего…, – добавил Борис.

– Колонна встала… Вот же… Что они удумали?…Что – то там намечается? Никому не высовываться…, – резко произнёс командир.

– Неужели нас заметили?…, – подумал Гоша.

Небо покрывалось небольшими белыми облаками. Они тихонько ползли. Повеял лёгкий ветер. И слегка зашелестела пожелтевшая листва на молодых деревьях. Бойцы замерли. Все смотрели на командира. А тот держался за бинокль.

– Офицер сюда смотрит из бинокля… Вот сука… Неужели нас заметили… Никому не высовываться… Тихо всем… Стоят сволочи…, – заявил командир.

Повеял лёгкий ветерок. Эхом издалека доносился гулкий шум моторов. Бойцы сосредоточенно смотрели на командира. Все залегли на траву. Пилот Паша недоумевал. Он присел, навалившись спиной на небольшой ствол берёзки. Дышал ровно. Но сердце билось быстро. Он чувствовал его сердцебиение. На лице запеклась кровь, и появился глянец. Ещё копилась влага. Мысли всякие лезли в голову. «Немцы… Бронетехника на дороге. Отсюда не видно… Дорога там или что – то другое. Только бы пронесло. Но почему – то они встали… Как бы не началось тут чего? С их танками здесь долго не повоюешь… Моя нога. Всё – таки я сильно ударился… Пройдя этот путь теперь понимаю… Эти пушки и те тяжёлые, чтобы их таскать… Но ничего не поделаешь… Враг близко. Радует одно… Стрелять, я не разучился… У меня немецкий карабин и автомат… Не разу не стрелял. Но, кажись, придётся… Что там наш капитан замолк? Слышно, как моторы ревут… Значит, рядом стоят… И не двигаются… Невесёлая история получается… Наверное, уже нашли мой самолёт… Хотя, кто знает… Может, и не нашли… Но тот бомбардировщик точно упал. Я сбил его. На таран взял… Что на меня нашло? Дикость какая – то нашла. Я и сам чуть не разбился. А всё равно на таран пошёл. Одним гадом меньше. Видимо, бомбить летели. Слышно, как шумит… Что теперь тут делать? Куда двигаться?…Чуть было в плен не попал. Поверить не могу, что уже сам стрелял. И тот автоматчик перед глазами всё время… А теперь мы здесь… А дальше неизвестно что? Пока тихо… Командир смотрит из бинокля куда – то вдаль. Бойцы замерли… Я сижу… Пить хочется. У кого – то была вода… Надо попить…» , – подумал он. Паша бегло осмотрелся. Он смахнул с лица влагу. И тут же тяжело вздохнул.

Повеял лёгкий ветерок. Боец Андрей Краевский живо двинулся в правую сторону от себя. Он шёл пригнувшись. За спиной автомат. Он, прижавшись к небольшой берёзке, присмотрелся. Глаза округлились. Из призрачного тумана появилась томно – зелёная бронемашина. На башне белый крест и трёхзначные цифры. Она тихонько двигалась по полю. За ней ещё одна ползла, как черепаха. Цвет, как у чёрной пантеры. И направление держала прямо в сторону пролеска, где засели бойцы. Чуть левее появилась ещё одна бронемашина защитных тонов. На броне нарисован квадратный крест. Она взревела мотором громче остальных. Внутри мелькали головы автоматчиков. Они один за другим стали выпрыгивать из кабины. И двигались наглой походкой прямо по полю. Вперёд вышел офицер Кирк. Фигура его плотная, но стройная. Лицо медное, как у шального ягуара. Словно сбежал из клетки, где его пытали. На фейсе следы выжженной кожи. Глаза неопределённые, как у пресноводного существа в виде хищной пираньи. Он слегка махнул рукой, указывая на перелесок. Сам держал в руках автомат МП – 40. На теле комбинезон защитного цвета с широким капюшоном. Сразу виден стиль.