Анна Романова - Я – писатель

Я обещала Джерри, что приеду в феврале, но так и не смогла выбраться в поездку пока не решила все вопросы по книге. Последние четыре года он инвалид и если бы не коляска, то давно перебрался ко мне в город погостить. Когда он перестал отвечать на мои звонки, было не трудно догадаться, что он обиделся. Джерри сидел спиной к двери, когда я приоткрыла ее. Он слышал, что я приехала, но не подавал вида и продолжал смотреть любимый сериал.

– Привет! – сказала я.

В ответ ничего не последовало.

– Я могу весь день простоять на коленях, если это поможет сгладить мою вину, – сказала я. – Или если хочешь, мы можем вместе всю ночь смотреть сериал. И весь завтрашний день.

Он молчал. Тогда я села рядом с ним, опустившись на пол.

– Джерри, я знаю, мне нет прощения. Но… все чем я занималась в последнее время – связано с книгой. Ты же знаешь, как это важно для меня. Ради нее я оставила работу, ради нее я провела дома много-много часов, лишив себя других удовольствий. Но ты же знаешь, что это приносит мне счастье.

– Ты отказалась от нас с мамой и это тоже приносит тебе счастье?

– Нет, ты не прав. Я не отказывалась от вас.

– Одри, ты не сдержала обещание, – это тоже, что и забыть. Ты обещала мне, значит, ты забыла про меня.

Он не сводил глаз с экрана телевизора, а я пыталась найти слова, чтобы ответить ему. Его медового цвета волосы были аккуратно уложены, а серые глаза казались такими взрослыми. Джерри пятнадцать лет, но иногда казалось, что он старше. Возможно оттого, что находился в кресле и его круг занятий в последнее время был ограниченней, чем у обычного человека. Он отлично учится, много читает и смотрит детективы, где логика превыше любви. И сейчас я чувствовала, что зашла в тупик. Невозможно объяснить брату, который безумно любит тебя и для которого ты единственный друг, что написание книги стало важной частью моей жизни. И, да, я совершенно забыла про обещание.

– Мне нечего сказать, – продолжила я. – Но я хочу, только одного, чтобы ты никогда не забывал, что где бы я не находилась – ты главный человечек в моем сердце. Ты мой младший брат, ради которого я отдам жизнь. И никогда, никогда не забываю о тебе.

Он посмотрел мне в глаза. Я заметила, как он сдерживается, чтобы не обнять меня.

– Я попробую простить тебя, если ты выполнишь одно условие.

– Конечно, – я ласково улыбнулась.

– Нет, два.

– Все, что угодно.

– Мама сказала, что ты подписала контракт на издание книги. – Я кивнула, и он продолжил. – Ты возьмешь меня на презентацию книги.

Мысленно я облегченно выдохнула, это условие выполнить не так уж и сложно.

– Второе. Ты будешь приезжать домой раз в месяц.

Я замялась.

– Так и знал, – с досадой сказал Джерри.

– Я постараюсь.

– Тогда сделка не состоится.

– Возможно, рассмотреть дополнительные условия? – Джерри заинтересовался. – Я постараюсь приезжать каждый месяц, но в случае непредвиденных и независящих от меня причин, смогу отложить поездку до того момента пока не представится возможность.

– Но не больше, чем на две недели.

– Джерри! Не все же зависит от меня.

– Хватит торговаться, Одри. Мы не на рынке. Две недели и с обязательным предупреждением.

Я сдалась под его взглядом.

– По рукам.

Он пожал мне руку и, не удержавшись – обнял меня.

– Одри, – сказал он, продолжая меня обнимать.

– Да.

– На счет сериала, все в силе?

Я расплылась в улыбке и закрыла глаза, вот он – родной дом.

– Конечно Джерри, в силе.

Мне кажется, я давно так не смеялась, как сегодня. Не знаю, сколько чашек чая я выпила за этот вечер, но вот пирожков съела предостаточно, чтобы почувствовать переедание. Ближе к вечеру мы перебрались в комнату Джерри, и стали пересматривать шестой сезон про его любимого агента Брэда Ш. Через час мама задремала в кресле. Она часто в нем засыпала, и Джерри пользовался моментом, чтобы продлить удовольствие перед телевизором. В этот раз, как только мама уснула, он подъехал ко мне на своей давно не новой коляске и сказал:

– Ну, давай рассказывай.

– Что? – удивленно спросила я.

– Все. Про Лос-Анджелес, про книгу. Как дела у Клэр?

– Ну, даже не знаю с чего начать – я потянулась вдоль дивана и села поудобнее напротив него. – Клэр без изменений, работает в журнале и все так же расписывает свой каждый день по секундам. Она считает, что это дело разумное и пыталась научить меня ему.

– Ты планируешь свой день?

– Нет. До этого мне далеко, хотя, – я сделала вид, что задумалась, а потом посмотрела на Джерри таинственным взглядом. – Тебе можно рассказывать секреты?

– Одри, что за вопрос? Дальше этой коляске ничего не уйдет.

– Ну, не знаю, – я закатила глаза, из-за чего Джерри меня дернул за плечо.

– Я Джерри Парк, – он поднял левую руку, как это делают, когда дают присягу, – обещаю, что все сказанное моей сестрой Одри Парк этой ночью и в этой комнате останется «тайной двоих». И обязуюсь понести любое наказание, если позволю узнать кому-то об этом.

– Окей, Джерри Парк. Я расскажу об одном плане, который составлен специально для меня. Этот план расписан по часам, как это любит делать Клэр. И он является коммерческой информацией, заключенной в договоре между мной и издательством. Никто не должен знать об этом, пока он не будет выполнен. Ну, и потом тоже.

– Они составили для тебя PR?

– Что-то вроде этого.

– И что в нем? Покажешь?

– Нужно принести ноутбук.

– Тебя покажут по телевизору?

– Там есть один пункт про телевизор, но это не центральный канал. И пока это не очень популярное утреннее шоу, но у него есть свой зритель. «Просыпаемся вместе», кажется, оно так называется. – Джерри разочаровано хмыкнул. – Но план может меняться, и может быть, завтра… или через несколько дней мне пришлют на почту – 24.05.2016г. Шоу с Эллен ДеДженерис и все.

– Тогда ты станешь звездой. Шоу с Эленой смотрит вся Америка, и даже мама.

Я засмеялась.

– Ты молодец! – сказал брат, взяв меня за руку. – Я так рад, что у тебя все получается.

Его губы изобразили улыбку, только не глаза.

– Если бы я мог ходить, то обязательно стал бы лучшим детективом Америки. Я бы тебя не подвел.

– Джерри, ты самый лучший брат во вселенной. И я горжусь этим.

Я часто задумывалась о том, как тяжело найти доводы, когда успокаиваешь своего собеседника. И как тяжело бывает, когда ты ничем помочь не можешь в тот момент, когда в глазах близкого человека стоит горечь. Эту горечь иногда я видела в глазах своего брата, и мне безумно хотелось ее прогнать. В этот вечер я обняла его так, как делала это в детстве. Когда за окном была темная ночь, а ему снились кошмары. Тогда мы половину ночи разговаривали, придумывая различные истории, в которых добро обязательно побеждало зло. А ближе к рассвету он засыпал, и я следом за ним.