Тимофей Ковальков - Пассажир декабря. Повесть о любви и психотерапии

© Тимофей Ковальков, 2020

ISBN 978-5-4496-4556-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

На одном из пляжей Пуэрто-де-ла-Крус на острове Тенерифе, вблизи песчаной отмели, на синем надувном матрасе загорала молодая женщина. Ее открытый белый купальник «Армани» удачно контрастировал с кожей кофейного оттенка. Голову прикрывала от солнца изящная соломенная шляпка, а глаза защищали темные очки. Пляж пустовал: две-три семьи местных жителей и несколько туристов живописно расположились в шезлонгах под зонтиками. Женщина лениво перелистывала журнал Esquire и иногда бросала тревожный взгляд поверх очков в сторону берега. Не простудится ли ее малыш, ведь вода в океане еще прохладная? Впрочем, малыш чувствовал себя прекрасно – худенький мальчик с огромными синими глазами и белесыми волосами. Он резвился у кромки воды с другими детьми. Такой бледненький и хрупкий, совсем не похожий на смуглых, чернявых местных детишек.

Молодая мама размышляла, каким языкам имеет смысл обучить мальчика в первую очередь. Сыну исполнилось всего четыре годика, но он уже знал многие русские, английские и испанские слова. Развитый не по годам, он уже умел писать, хотя писал еще с кучей смешных орфографических ошибок по принципу «как слышится, так и пишется». Пожалуй, стоит всё же начать с английского и русского языков. Главное не это. Как хотелось бы, чтобы ее малыш рос в психической гармонии, не налетев в своем развитии на те подводные камни, что ожидают многих и многих взрослых.

Размышляя таким манером, женщина перевернула страницу журнала. На песок выпали несколько детских рисунков, исполненных в той наивной и непосредственной манере, что так привлекает родителей к творчеству своих отпрысков. На картинках улыбались собаки, топали бегемоты, бегали крокодилы, шли по делам ежи, росли елки, катились машины с включенными фарами, плавали корабли в океане, и везде светило солнце. Ох, какой он еще маленький, ее сын, как долго ему расти, как долго развиваться!

Мальчик почувствовал беспокойный взгляд матери, бросил игру и подбежал к ней.

– Мама, мама, расскажи мне сказку, – попросил он.

– Какую, малыш?

– Не страшную и не про крыс, как в прошлый раз.

– Ну хорошо, слушай, только не перебивай. Жил был крокодил и звали его Каркадил Иванович. Идёт он однажды по берегу мутно-зеленой реки и встречает каркадила по имени Крокодил Петрович. – Мама, а кто такой каркадил ? – спросил сын.

– Есть такой зверь в Африке, он очень похож на крокодила, только немного грустный и полосатый, – ответила мама.

– А почему его так звали – Крокодил Иванович? Разве так можно?

– Его так мама-каркадилиха назвала.

– А, ну тогда ладно, а что было дальше?

– Каркадил сказал: «Кар!», а крокодил сказал: «Дил!», но они решили не драться, а дружить, а заодно скушать банан. Только крокодил совсем запамятовал, что бананов крокодилы не едят, и случайно съел полбанана, и у него заболел животик. Пришлось бедняге сеть на диету и три недели лечиться. А диета у крокодила была такая: съел он четырех бегемотов, одного случайно пробегавшего мимо гиппопотама по имени Геннадий Сидорович, двух двугорбых верблюдов и одного одногорбого верблюда, а потом ещё тарелку овсяной каши и маленькую конфетку. И живот у крокодила прошёл. А тем временем Каркадил выпил кефиру и лёг спать. Вот и вся сказка.

– Мама, мама, это плохая сказка, – возмутился мальчик.

– Почему, малыш? – спросила мама.

– В ней совсем нет морали!

– Ну хорошо, будет и мораль. Пока каркадил спал, приснился ему сон, будто бы он пошёл в школу, в первый класс. А там ему говорят: «Расскажи-ка, милый человек, как ты провел лето». Каркадил говорит: «Я много гулял, подружился с крокодилом и потом пил кефир». А ему отвечают: «Ну, этого не может быть, ты нас обманываешь, каркадилов вообще не бывает в природе, это всё выдумки, и ты не пил никакого кефира». А каркадил обиделся и сказал: «Как раз сами вы дураки, вы мне снитесь, и вас нет!» А потом каркадил проснулся и пошёл в гости к крокодилу, и они сыграли партию в домино. Крокодил Петрович говорит: «Ходи!» А Каркадил Иванович сказал: «Рыба, я выиграл!»

– Мама, мам, хватит придумывать, я пойду купаться.

– Ну хорошо, беги, сынок, только не долго, вода ещё холодная.

Мама приподнялась с матраса, встала на колени и обняла нежно малыша, прижала его к себе и поцеловала в лоб. Довольный мальчик побежал к океану, а женщина прилегла и снова принялась листать журнал.

Провинциальный актер после летнего отпуска порою забывает свой текст. Вовлеченный в нелепую, далекую от реальной жизни трагикомедию на затемненной сцене, бедняга не знает с чего начать. Он тщетно взывает к суфлеру, заснувшему после вечернего пива в будке и забывшему включить монитор. Какие чувства приходят в такой момент? Страх, стыд, досада, растерянность?

Мне лично было наплевать, что мог испытывать тот актер. Я не испытывал в тот декабрьский вечер ничего. Неужели вы вправду думаете, что субъект с коэффициентом интеллекта 137 живет чувствами? Не более, чем бочка дождевой воды, переполненная мутной, протухшей жидкостью, в которой резвятся инфузории и плавают опавшие листья. Был ли я спокоен? Абсолютно! Я напоминал сам себе глубоководную морскую мину, учуявшую рожками взрывателей приближение вражеского катера. Да, я был чертовски спокоен.

Я ощутил себя вытолкнутым из ниоткуда на темную улицу. Опустошенное и растерянное существо. Забытый на пересадке пассажир. Что принадлежит мне в этом мире? Ничего, ни один атом. Даже тело какое-то не мое. Я ощутил режущее чувство одиночества и усомнился в реальности собственного существования. Я воспринимал все вокруг как эпизод нелепого сериала без начала и конца. Кем я был в этом сериале на самом деле? Зрителем или актером? Я не знал.

Я совершенно не осознавал, где я сейчас нахожусь, но это меня не пугало. Вопрос заключался в том, куда направиться дальше. Для начала я оглянулся по сторонам, вонзился взглядом в темноту улицы.