Лана Муар - Докричаться до небес

– И закрыл все двери!

– Ну так и клуб открывается только через несколько часов. Имею полное право. Даже больше. Обязан. Ногу опусти обратно и пей чай. Никто тебя насильно держать не будет. Отогреешься и я вызову такси.

Он снова забухал кашлем, вытащил из кармана несколько блистеров с таблетками и начал выдавливать их в ладонь.

«Парацетамол», «Ибупрофен», «Аспирин» – прочитала я названия.

– Зачем тебе столько жаропонижающих?

– А?

– Нельзя пить столько жаропонижающих одновременно.

– Ты только что собиралась вызывать полицию, а сейчас решила заботиться о моем здоровье? Может уже как-нибудь определишься?

– Да делай ты, что хочешь! – я со злостью посмотрела, как Фил выдавливает ещё несколько таблеток в ладонь и не выдержала, – Да ты хуже маленького ребенка!!!

Перегнувшись через стол, прислонила ладонь к его лбу и чуть не выоралась от злости. Ну вот, что за человек? Глотает все подряд, когда температура нормальная! Отобрала таблетки из ладони и выбросила их в пепельницу. Нашла среди блистеров «Мукалтин» и протянула ему.

– Две таблетки перед едой. Максимум.

– Ты врач?

– Нет. У меня есть брат, который тоже в любой ситуации начинает жрать все, что под руку попадется. Даже если не хочешь, начнёшь разбираться. Пей.

Фил выковырял две таблетки, запил чаем и мягко произнес:

– Забота за заботу. Ногу верни в кастрюлю.

– Да, пожалуйста.

Вернув стопу в тепло, откинулась и, скрестив руки на груди, уставилась на фонарик, стоящий на соседнем столике.

– От тебя приятно пахнет. Что это? – спросил Фил.

– Что?

– Я говорю, что от тебя приятно пахнет. Не могу понять, что это. Слишком лёгкий запах.

– Лаванда.

– Прикольно. Интересно, если купить стиральный порошок с запахом лаванды, постельное также пахнуть будет?

– Нет. От порошка он другой. Более резкий. И, вообще, при чем тут порошок? – я повернулась к нему, а он улыбнулся:

– Ну… Мы, оказывается, можем нормально говорить.

– Слушай, ты…

– Тихо! – Фил прислушался, подняв указательный палец вверх, и я замолчала, навострив уши. – Слышишь?

– Что?

– Как ускользает момент.

– Дебил!

– Говоришь, как Бутч.

– Ну значит тех, кто в этом не сомневается, уже двое.

– И все же. Зачем ты пришла? Только давай без оскорблений.

– Не я это начала!

– А я это предлагаю закончить!

– Я думала, что тебя уволят за то, что ты… за то, что я… Короче, за жалобу. И за то, что ты уехал с работы, никого не предупредив, а потом просидел с нами.

– Как видишь, нет.

– Я рада.

– Не особо. Попробуем с начала? – он протянул мне руку, – Привет, меня зовут Фил. И я не официант. Это мой клуб.

Я несколько минут молчала, взвешивая в голове все за и против, а он все это время так и держал ладонь над столом. Внимательно наблюдал за мной, но больше за моими губами, перескакивая на них буквально каждую секунду.

– Маргарита, – ответила я. Осторожно протянула свою ладошку, ожидая какого-нибудь очередного подвоха или колкости, но его пальцы буквально на мгновение сжали мои и выпустили.

– Как ноги?

– Почти согрелись.

– Оставишь мне номер своего телефона?

Вот так просто. В лоб. Без заходов издалека.

– А ты собрался позвонить?

– А ты против?

– Ты не ответил.

– Ты тоже.

– А если не оставлю? Не откроешь двери?

– Тогда ты вызовешь полицию, – он вытащил одну салфетку, взял ручку, быстро написал ряд цифр и прикрыл рукой. – Обмен?

Я улыбнулась этой непонятной глупости, но тоже взяла салфетку и написала на ней свой номер телефона.

– На счёт три? – спросил Фил.

– Давай.

– Раз. Два. Три.

Мы сдвинули салфетки, и я рассмеялась. Уровень глупости происходящего вышел на новую высоту, но она мне почему-то казалась уместной. Именно сейчас. Именно тут. С ногами в кастрюле и салфетками на столе.

– Ты учишься или работаешь? – спросил Фил, убирая бумажку в карман.

– Учусь. А ты?

– Вроде как работаю, но это не точно.

– Это как?

– Долгая история. Я не успею рассказать.

– А ты начни.

– Может быть тогда ещё чаю? Или чего-нибудь другого?

– Чаю. И полотенце. Вытирать ноги салфетками неудобно.

– Сейчас, – он повернул голову в сторону барной стойки и только открыл рот, как по залу раздался громкий топот.

Фил дернулся обратно, и к нам подлетело двое парней. Один рванул к сцене, а второй, задыхаясь, заорал:

– Фил! Ты! Фил!

– Что?

– Мистик, давай!

– Уже! – раздалось со сцены. Колонки щелкнули и по залу понесся речитатив.

И каждый мой вдох для кого-то признание,

Каждая рифма, как плеть наказания.

Если ты хочешь, дыши моим стилем,

Правда жестока, как зелёная миля.

Громче колонки, качают биты.

Есть голос улиц, где я и где ты…

– Фил, ты на радио! На радио, чувак! – заорал парень, стоящий рядом со столиком, а тот, что на сцене уже качал рукой и повторял вслед за музыкой:

Я – голос улиц, ты – голос улиц,

Без лишних понтов и накрашенных куриц.

Качает девятки, «Ролсы» и «Бентли»

Парень пропитанный черным пигментом.

Подняты руки, трек для элиты.

Граффити на стенах – тотемы защиты.

Улицы вместе, мы бьем без пощады!

Фил, Мистик и Клейстер – солдаты триады.

И если парни чуть ли не вопят в голос от восторга, то он никак не реагирует на новость о том, что его песню крутят на радио. Я даже не понимаю, как такое возможно. Ведь это то, о чем мечтают. Или нет? Фил медленно поднимается, идёт к сцене и музыка обрывается так же резко, как и начала звучать. И бухающий кашель раздается в тишине, словно перекат грома. Парень на сцене, застыв истуканом, смотрит сперва на Фила, а потом переводит взгляд на другого, стоящего рядом со мной:

– Макс? Мы что-то не то сделали? – спрашивает он. И в голосе столько неподдельного удивления, что я поворачиваю голову к этому Максу и тоже жду ответа.

– Э-э-э… Вроде нет, – смотрит на Фила, переключается на меня и, облокотившись на спинку диванчика, елейно произносит, – А кто это у нас тут такая цыпа?

Я вздрагиваю. Не от вопроса, а от ледяного рыка:

– Завали хлебальник, если хочешь, чтобы зубы остались на месте!

– Все-все-все! Понял, не дурак, – парень делает шаг назад и поднимает руки, сразу же признавая поражение. – Пс-с-с… Пс-с-с, девушка, – шепчет он, – Могу предложить первый диск восходящей звёзды практически даром.

– Я сказал заглохни!

– Я просто хотел узнать, как ее зовут, Фил. Никаких лишних телодвижений, – Макс улыбается, покачивая диском, зажатым между пальцев, – О'кей? Братка, все норм? Можно? Я сейчас медленно отдам диск… О'кей? – пластиковая коробочка, осторожно переходит из одной руки парня в другую. Так, будто это не диск, а, пикающая последними секундами обратного отсчета, бомба, – Вот так… Никаких глупостей я делать не буду… Просто отдам диск… О'кей? Ты же хотел мнение со стороны? Пусть девочка послушает, да? Я сейчас отдам ей диск и уйду, а ты успокоишься. Все ништяк, братка… Никаких резких движений… Вот так…