Ирене Крекер - Невероятность равняется нулю. Роман

Она вскочила с кровати, отыскала лист чистой бумаги, записала на него то немногое, что сохранила память. «Так, теперь нужно выбраться из этих больничных казематов. Находиться здесь небезопасно. Врачи назначили столько медикаментов, что забывчивость может скоро перейти в нормальное состояние».

Фрау Перец помнила, как медсестра пыталась заставить её принять несколько таблеток одновременно. «С каждым днём их количество почему-то увеличивается. К сожалению, сейчас по внешней форме таблеток нельзя определить названия. Раньше могла сразу отличить психофармаку от сердечных или снотворных. А в настоящее время одни и те же медикаменты выпускают различные фирмы. Содержание их разное, но все они похожи друг на друга, как близнецы-братья, только действие отличается, как копия от оригинала. Все таблетки кругленькие, беленькие, как их только медсёстры не путают? Сейчас, пока голова с утра ещё светлая, нужно выбираться отсюда, нечего отвлекаться по мелочам».

В этот момент фрау Перец неожиданно для себя увидела на экране телевизора адрес клиники, из которой велась передача. Прочитав имя профессора, сделавшего открытие, воскликнула: «Боже, так это же наш преподаватель – Рихард Замятин!». Прошлое пронеслось картинами в памяти: «Он ещё в студенческие годы рассказывал нам о своих исследованиях в этом направлении. Считал меня одной из лучших своих учениц, предлагал остаться на кафедре, помочь поступить в аспирантуру. Тогда он был ещё молод».

Фрау Перец начала лихорадочно собирать вещи. К счастью, их почти не было. Никто из родственников здесь так и не появился. «Да и есть ли они у меня? Все родственные связи давно порваны. Кажется, медсестра Илона заходила несколько дней назад? Был какой-то шум. И эта женщина, Милена, тоже была с ней. Сегодня ночью Илона привиделась. Наверное, у неё была ночная смена? Кажется, это она подошла на крики в коридоре… Что там происходило? Какая-то женщина напала на меня, не помню почему».

Матовая пелена начала заволакивать сознание фрау Перец, но она была опытным врачом. Понимая, что через минуту может произойти очередной провал памяти, перестала думать. Это произошло без особых усилий с её стороны. Выглянула в коридор и, увидев, что входная дверь приоткрыта, вышла через неё в фойе. Двери лифта, как по заказу, открылись. Она вошла в его узкое помещение и через минуту оказалась на нижнем этаже здания. Вышла на улицу, спустилась по ступенькам во двор и по знакомой дорожке пошла на автобусную остановку в обход территории клиники. Минут через десять дошла до неё. Её качало из стороны в сторону, мысли путались, но была цель, которая вела подальше от клиники, где через несколько лет она может потерять последние проблески памяти. Это психиатр фрау Перец хорошо понимала.

Автобус шёл за город по своему обычному маршруту. По расписанию он останавливался то на одной, то на другой остановке. Их названия женщине ни о чём не говорили, ничего не напоминали. Вот уже город остался позади. Водитель объявил последнюю остановку под названием «Исследовательский институт». Фрау Перец с трудом поднялась с сидения, попыталась расправить плечи. Сознание работало на автомате возможностей. Выйдя из автобуса, женщина прошла немного вперёд вдоль дороги и, увидев первый поворот направо, свернула. С трудом передвигая ноги, пошла вверх по накатанной дороге к воротам клиники, которая располагалась на территории исследовательского института.

До ступенек, ведущих в главный корпус клиники, женщина дошла, но здесь силы оставили её. Фрау Перец потеряла сознание и упала бы на землю, если бы не сильные руки мужчины, которые подхватили её. Он куда-то позвонил, не выпуская тело женщины из рук. Потом опустился на ступени, ведущие к двери здания. Только после этого мужчина посмотрел в лицо незнакомки, которая, вероятно, совсем не случайно оказалась на пороге клинки, которой руководил он, профессор Рихард Замятин. Лицо женщины показалось ему знакомым. Вглядевшись в него внимательно, он узнал любимую студентку Доротею Перец, о которой часто вспоминал. Профессор отметил про себя, что годы оставили отметины на её лице – следы прожитых без него лет. Перед глазами одна за другой сменялись картины прошлого:

Вот ещё относительно молодой, улыбающийся, уверенный в себе, он подходит с букетом алых роз к девушке в розовом платье. Она принимает букет, улыбается в ответ смущённой улыбкой. Потом они долго бродят по городу. Нашли приют в трамвае, который вывез их за город. Присели на одинокую скамью посреди цветущей растительности. Он говорит о своих планах, об открытиях, которые грезятся ему по ночам. Она отвечает односложно, несмело, давая ему возможность выговориться.

Потом они договариваются встретиться у него на квартире, располагающейся на центральной городской улице, недалеко от Драматического театра. Он каждый вечер, стоя у окна, всматривается в прохожих в ожидании, что она появится, но тщетно.

Она пришла только через несколько месяцев, когда уже наступила зима. Он хорошо помнил тот день, когда однажды вечером в квартире неожиданно громко прозвучал звонок. «Помню, как я тогда открыл дверь и застыл в изумлении. На лестничной площадке стояла моя Доротея, которую я так долго ждал. Белый пуховый платок и светло-серое пальто с таким же светлым каракулевым воротником, осыпанные снегом, превратили её в снегурку, пришедшую из сказки. Я широко распахнул дверь перед дамой моего сердца, предложил войти в мои пенаты. Она вошла тихо и грациозно, предварительно сняв платок в коридоре, стряхнув с него слой снега. Потом мы сидели на кухне и пили чай.

– Мне сказали, что вы были больны. Я не знала, где вас найти, но решилась всё же постучать в дверь вашей квартиры. Вы вспоминали обо мне? – спросила девушка тихо, глядя мне в глаза.

– Да, конечно! Вас нельзя забыть, – ответил я.

Потом я начал рассказывать о себе, о том, что живу один уже несколько лет, что уехал из родного города, потому что хотел жизненных перемен. Вот получил место доцента, снял квартиру в этом городе…

Она слушала меня внимательно. Рассказала немного и о себе. Запомнил только, что детство было трудным. Мечтала стать врачом. Скоро государственные выпускные экзамены в институте. Я тогда растерялся, заметался по комнате. Показывал ей альбомы, книги. Предложил одну книгу взять с собой, почитать в общежитии, где она жила в то время. Она вернула книгу недели через две, но потом старалась не попадаться мне на глаза, пропускала лекции, семинарские занятия. Я не мог понять, в чём причина её поведения, ждал с нетерпением её прихода ко мне домой. Потом не выдержал. Несколько вечеров подряд провёл в студенческом общежитии в надежде увидеть, но не встретил её, не нашёл. На государственных экзаменах старался помочь, как мог. Её оценки, наверное, предвосхитили её ожидания.