Светлана Балабанова - Недоделанная ведьма

Но Костя легко устранил препятствие. Он ввёл в наш круг своего земляка, простоватого рыжеволосого парня с широким прыщавым носом. Борис обезоружил Веру провинциальной наивностью, и она с удовольствием взяла над юношей шефство.

В конце лета главный бухгалтер нашей фирмы Татьяна отважилась организовать на даче пикник. Для своего удовольствия она попросила захватить на дачу моего дальнего родственника Павла Ивановича, одинокого майора в отставке.

В свою очередь я уговорила Костю и Веру провести выходной на Таниной даче. Давно хотелось выбраться на природу, искупаться в озере, позагорать под мягкими лучами августовского солнца.

Танюшина затея оказалась с секретом. На шашлыки она пригласила известную гадалку Ираиду Иосифовну Гендельштейн, чтобы та разложила карты Таро и предсказала сложившимся парам судьбу.

В субботу после пятничного сабантуя я с трудом оторвала голову от подушки. Будильник орал, как оглашенный. Рядом противно пищал мобильник.

– Привет, начальству. Прибыл по вашему приказу. Сижу во дворе, ожидаю попутную машину, хочу добраться до ближайшего озера, – по-военному чётко отрапортовал майор.

Проклиная Татьянину затею и свою бесхребетную уступчивость, я обречённо прошлепала к умывальнику. В зеркале мелькнула опухшая после попойки физиономия и тут же пропала в мыльной пене.

– Куда же запропастились очки? – ворчала я, близоруко щурясь.

Очки нашлись под диваном. Прозрев и наскоро нанеся на лицо макияж, я выскочила из дома.

Майор уложил в багажник баулы с купленными на рынке продуктами, и, спешно выбравшись из города, мы оказались на загородном шоссе. Поглядывая на мелькающие за заборами черепичные крыши, я перебирала в памяти вчерашние удовольствия и размышляла о Косте. В последнее время он стал особенно нежен и напорист. Я же мечтала о большем. Надеялась услышать окончательное признание, а далее отпуск, поездка в Калифорнию или медовый месяц в Париже…

Сладкие грёзы прервал привычный до боли знак: «Ограничение скорости!», «Идут дорожные работы!». Увертываясь от гальки, вылетающей из-под колёс проносящихся мимо автомобилей, мы с Павлом Ивановичем вдоволь надышались пылью.

От неминуемого удушья нас спасла развилка с указателем «Озеро», и я свернула на просёлочную дорогу. До Танькиного участка оставалось не более пяти километров. «Тойота» резво катилась под уклон. Скоро показались утонувшие в яблоневых садах островки дачных усадеб, чудом сохранившихся у бесхозного, поросшего камышом водоема.

День выдался на редкость погожим и безветренным. В неподвижной поверхности озера, отражался обжитый береговушками песчаный склон, сосновый бор и дотянувшаяся до кромки воды зелёная поросль.

Просёлочная дорога обогнула околицу, зигзагом чиркнула по поросшему осокой низкому берегу. Я едва успела разглядеть скрывавшийся в камышах причал, – любимую «сижу» рыбаков.

Потерявшаяся на утоптанном лугу колея взобралась на пригорок, миновала берёзовую рощу и разделилась на несколько мелких проулков. Мы свернули на заросшую облепихой улицу, где сквозь кружево серебристой листвы курился едкий дымок. Путешествие подошло к концу.

Возле покрытого лишайником плетня, я рассчитывала увидеть Костю или его припаркованный под ракитой «Мерс», но стоянка автомобилей оказалась пуста.

Павел Иванович выбрался из салона, поводил по сторонам крупным, мясистым носом и с шумом вдохнул пропитанный дымом воздух. Прислушиваясь к доносившемуся до нас потрескиванию костра и определив направление, майор потащил баулы к накрытому позеленевшим шифером дому. Погруженная в невесёлые размышления, я нехотя тащилась за широкоплечей фигурой дяди.

На скошенной лужайке, нахлобучив на потемневший сруб поросшую мхом покосившуюся крышу, стоял низкий бревенчатый дом с двумя, украшенными резными наличниками окошками. Росшая у стены корявая яблоня, опиралась суками на кровлю и грозила погубить обилием урожая подгнившее от старости строение.

Под шапками отцветающих роз нежилась под лучами августовского солнца Татьяна. Наша пышечка лежала на ковре, плотно зажмурив глаза, и изо всех сил делала вид, что визит потенциального жениха её ничуть не волнует.

Из-под деланной маски равнодушия пылали африканские страсти. Нерешенные сексуальные проблемы терзали пышную грудь. Тёмные глаза, пышные волосы, россыпь веснушек на курносом носу, высокая грудь! Кто бы сомневался, что в сорок пять всё ещё впереди!

– И что им от женщин надо? – думала она, любуясь своим Кустодиевским отражением.

После развода с очередным пьющим «козлом», не оправдавшим её надежд, Татьяна была совершенно свободна. Она успокаивала себя мечтой о встрече с Игорем, который иногда писал ей в Mail.

Высокий, с посеребренными висками, он, как никто другой, мог бы скрасить одиночество тоскующей дивы.

Но бессонные ночи проходили в томлении, а долгожданная встреча не назначалась….

Пока Татьяна строила планы, я рассматривала доставшийся ей в наследство участок. За пышным цветником росла высокая груша. Время от времени от её ветвей отрывался созревший плод и со смачным шлепком приземлялся на рыхлую почву. Сладкие брызги разлетались в стороны, а нечто, уже непохожее на грушу, облеплял рой воющих от счастья ос.

К баньке вела выложенная из кирпича дорожка. За ржавой бочкой с водой лохматился можжевеловый куст. Вода добывалась из вырытого по старинке колодца. Подвластный хозяйской руке колодезный журавель кланялся вниз и вынимал из-под земли обжигающую зубы ледяную жидкость.

На крылечке дома сидела Вера и чистила к обеду картошку. Заметив появившихся на участке гостей, она бросила нож и встревожено заорала:

– Танька, хватит на солнышке валяться. Ольга приехала, мясо привезла, пора мариновать шашлык.

– Долго ты будешь мучить эту несчастную картошку? – с ехидной улыбкой спросила я.

– Рассчитываю, что ты мне поможешь, – беззлобно огрызнулась Вера.

– Не царское это дело, руки марать, – поддержал Веру Павел Иванович.

Майор чмокнул подругу в щеку.

– Что-то не видно ваших мужчин? – с озабоченным видом поинтересовался он.

Костя и Борис отвечали за горячительные напитки.

– Не волнуйтесь, Павел Иванович, вино и водка давно стоят в холодильнике, а мальчики поехали встречать особую гостью. Наверняка, вы разминулись с ними в придорожной пыли, – успокоила майора подруга.

– Трублю общий сбор, – сообщила нам Вера и принялась названивать Борису.

Павел Иванович любил заниматься мясом и понимал в этом толк.

Чтобы не мучиться в одиночку, он направился к лежавшей на солнцепеке Татьяне. Галантно опустившись на колено, майор принялся водить травинкой пухлостям и излишествам, выпирающим из-под цветастого купальника. Но Татьяна даже не шелохнулась