Елена Межевич - Эмиссары смерти

Женька допетрила: тетка таки узрела подвеску у ветрового стекла в машине. Только откуда такое негодование? «Ну, наручники, ну подумаешь… мне вон после моего слившегося бойфренда целая коллекция досталась, хоть свой секс-шоп открывай…»

– Так вам нужна санитарка? – раздраженно спросила Юджи. – Если нет, я пойду, не хочу больше терять с вами время. И не надо на меня так смотреть!

– Вы нам точно не подходите, – отчеканила медсестра.

– Прекрасно, – ухмыльнулась Женька, – да, я люблю наручники. А вы, можно подумать, «Советский экран» до дыр… зачитываете… хотя, судя по виду, ваш предел – «Колобок», и то вкратце!

– Вон!

– Вот и славно, – девушка развернулась и, хлопнув дверью, вышла в коридор.

– Простите! Сюда нельзя, не приемное время, ждите, – Женька обернулась и увидела пожилую санитарку с добрыми глазами, – тут дети болеют…

«И куда это меня занесло?»

– Я не к детям… Просто смотрю: у вас в коридоре мальчик бился о тумбочку с анализами. Ну, баночки же разбиться и разлиться могут, – с улыбкой пояснила Женя (в отличие от грымзы на фейковых лабутенах, санитарка номер два походила на большую курицу-хохлатку, и с ней ну никак не хотелось вступать в спор), плохо, когда дети болеют…

– Да, дочка, ты вот молодая, а они и того меньше. У самой внук недавно операцию перенес… ой, что уж, – хохлатка махнула пухлой рукой.

– Пусть скорее выздоравливает. Я вот еще совсем недавно врачом хотела стать… всем помогать и тому подобное…

– Ну, так сложно в медицинском-то учиться. У нас с санитарок спрос большой, а с врачей и подавно, – посетовала женщина. – Так что не поступила? Не осилила или блата не нашлось?

– Просто расхотелось, – Юджи с ухмылкой вспорхнула на подоконник, – по химии в школе стабильный тройбан был… можно было науку подтянуть, но… личным кладбищем обзаводиться не было желания…

– Кладбище, оно такое, не только у врачей бывает. У всех нас есть то, о чем с радостью хочется позабыть.

– Ну и прочие скелетики в шкафах…

– Верно, – согласилась женщина, – так что врач – еще хорошая профессия. И денежки платят хорошие, и людей спасает. Старается спасти. Иные же люди, будь они неладны, только убивать и умеют. Бестолковые, а как ляпнут чего… Слово, ведь оно страшнее ножа бывает…

– Ну, может быть, – вяло согласилась Женя, – а все-таки я не жалею, что не стала врачом…

Санитарка улыбнулась, а потом добавила:

– Хорошая ты девка, только, вижу, бедовая… Такие долго не живут… Ой, что это я ляпаю! Не слушай, девочка, ступай…

Женька и не думала пугаться – не из тех. Просто на душе сделалось как-то паршиво: люди знают, что она бедовая, нет чтоб помочь от этой бедовости избавиться. Так еще больше пытаются страху нагнать. А может, они тоже не знают, как бороться с этой самой ее бедовостью… Женькина крыша стремительно спускается, громко шурша шифером, ну или черепицей по черепу, а «добрый» мир эту крышу усиленно подталкивает…

«Ну, ничего, бой еще не проигран… так – первое сражение… – утешалась девушка после неудачи с санитаркой. – Что там у нас дальше? Репетитор… И живут относительно близко…»

– Хм… И тут не вышло – не подошла, типа слишком молодая. Фе! – Юджи сымитировала рвотный рефлекс. – Продавец-кассир – мимо кассы… Да уж, при всем природном оптимизме стоит признать: бой проигран… на сегодня…

Выдохнув, Женька пощелкала кнопками магнитолы и направилась в «родной» стрип-клуб «Роза Шираза». «Там Маринка, с ней веселее… Вдвоем легче выжить… Одиночек Стольный ломает. Сломать двоих будет гораздо труднее», – заключила девушка, и от этой мысли стало отраднее. А может, и не от нее вовсе, а от магнитолы, из динамиков которой неслись гиперпозитивные «Ляписы»…

– Что будешь делать? Все еще думаешь уволиться из спортбара? – спросила подруга, выпустив сигаретный дым и накрутив на палец прядь обесцвеченных волос.

– Ничего – жить, – меланхолично ответила Женька, – ты вот что, завязывай с выпивкой.

– Ой, Женон, не сношай мозги, – отмахнулась Марина, – мной овладел Бахус, а без него плохо…

– Отчего же вам, сударыня, жизнь не мила? – с улыбкой поинтересовалась Женя.

– Женон, понимаешь, надоело все: занимаешься тут не своими делами, бабла вечно не хватает… Алекс этот… какого рожна ему еще надо? – на этих словах убойно размалеванная блондинка подлила себе еще текилы и залпом выпила.

– Понимаю как никто… а что мы хотели, когда рвались сюда? Да, трудно, да, хреново, нужно просто подождать чуток.

– Я уже пять лет тут… жду.

– Ладно, Марин, какие твои годы… пойди развейся, что ли. Вместо того чтобы тут квасить…

– Предлагаешь мне поквасить в другом месте, еще и заплатить за это? – недоумевала подруга.

– Не только поквасить, но и потанцевать, расслабиться по-хорошему, по-другому. А заплатит кавалер, – оптимистично закончила Женька.

– В твоем плане есть изъян: где я тебе кавалера возьму?

Евгения погладила подругу по волосам и тоном терпеливой училки пояснила:

– Не мне, а себе… ну, Алекса своего разведи… или совсем швах?

Маринка лишь кивнула и опустила голову на ладони. Женя впервые не нашла для подруги подходящих слов.

– Ну что, наяды, – воззвала Юджи к стайке новеньких, – чего стоим? Айда репетировать! А ты, – указала она на чуть ссутулившуюся девушку с прыщиками на лице, – дуй в спортзал, а то живот скоро из стрингов вывалится! И да, позабудь такие страшные слова, как «жрачка», «столовка», «куськуськи», «нямнямки» и прочие…

Глядя на эту словесную экзекуцию, Маринка прыснула, закрыв рукой рот. Новенькая же покраснела так густо, что это стало зримо даже в полутемном зале.

– Ладно, не парься, я беру над тобой шефство, – деловито приобняв бедняжку, сообщила Евгения, – а сейчас смотрим, учимся, повторяем!

Девушка хлопнула в ладоши, и из динамиков зазвучал «Винтаж»…

А Маринка не смеялась. И не плакала. Она просто ушла кайфовать в уборную. Ведь каждый волен расслабляться как ему удобно и доступно: Женька ловила кайф от танцев и обнаженки, обнаженки и наручников. Подруга же предпочитала более «традиционные» способы.

…Между прочим, граф был совсем неплохим человеком. Он просто каждую субботу, аккурат в десять двадцать, любил посещать притон. Вот и сейчас, вышедши из таксо, точнее, чуть не вывалившись по причине запутывания в длинном плаще, граф на тоненьких кривеньких ножках бодро поскакал к подъезду. Самому обычному, «советскому», безо всякого домофона и с вечно открытой дверью, которая, подобно огромной пасти, заглатывала в себя бедняг-посетителей, периодически отрыгивая пьяниц. Вжав голову в плечи, наш герой смело юркнул в парадную. Граф не был извращенцем. Не делал из своих вояжей чего-то эпохального. Просто ходил. Как многие наши земляки посещают баньку…