Анатолий Сомов - Будни психиатрии – 2

– И так. Теперь скажите мне, какие препараты вы принимали вне стационара?

– Да, никаких, я ведь не сумасшедший. – Ответил я с некоторой паузой.

– Во-первых, мы не употребляем это слово! Во-вторых, при выписке, мы вас поставили на учет, и вы были обязаны принимать таблетки и регулярно посещать врача!

– Но я ведь попал по ошибке в эту больницу.

– Какая разница! – Она еще повысила тон. – Если вас поставят на учет к участковому, вы тоже будите его игнорировать?!! – Она смотрела в глаза гневно! И та натянутая улыбка уже давно исчезла с ее лица.

– Простите, мне никто не сказал про это! – Виновато ответил я.

– Теперь вы знаете! И будите проходить лечение, как в стационаре, так и вне него столько, сколько скажут врачи! Вам это ясно! – В ответ я просто кивнул. – И так продолжим. – Она опять поправила прическу. – Теперь, мы будем выдавать вам таблетки три раза в день и еще я назначу вам уколы два раза в день.

– Простите, а какие это препараты?

– А у вас, на что-то аллергия?

– Нет, вроде бы нет.

– Ну, тогда и незачем вам это знать! – Вновь криком произнесла она.

– Простите. Но можно мне хотя бы на ночь выдавать снотворное?

– Часто извиняетесь. – Она заглянула в медкарту и ответила. – Хорошо. А теперь можете идти.

Я ничего не ответил, а просто встал и пошел к двери, у которой меня ждала медсестра.

Привкус во рту был отвратительным! Толи из-за того что мне не дали почистить зубы, толи от этого разговора. Как можно быть настолько злой? Пациенты или нет, мы же все люди! Интересно как она относится к своим детям? Если их нет, то мне ее совсем не жаль! Как пел Майк Науменко «Хорошо, что у таких как ты не бывает детей!» Да и мужа, скорее всего у нее нет, по крайней я не увидел кольца на ее безымянном пальце.

Я медленно переставлял ноги и думал обо всем услышанном и увиденном. Я никогда не понимал словосочетание «Кипел бешеным гневом» Так как у меня не было таких ситуаций. Неприязнь? Да было. Злоба на человека? Тоже. Но вот так вывести меня из себя, что бы чувствовать, как сердце гоняет кипяток по венам, это было впервые. Все извинения, что я произнес, это были только слова. Действительной вины я не чувствовал, я чувствовал нарастающую ярость! И с каждой секундой она увеличивалась! На мое и, наверное, ее счастье, разговор был не продолжительным, иначе я бы просто вцепился ей в горло мертвой хваткой. Меня даже затрясло в последний момент, и эта дрожь продолжалась до сих пор.

– Я понимаю вас. – Услышал я голос медсестры. – Она и к нам так относится. Мне кажется, она ненавидит всех, неважно какой ты человек.

– Неужели она всегда была такой? Если нет то, что может произойти у человека, что бы он настолько озлобился?

– Я и сама не знаю. Многое поговаривают про нее. Кто-то говорит, что она всегда такой была, кто-то говорит что нет. Но я знаю одно, когда она пришла в медицину после университета, она шла по головам, никого не стыдясь, и на всех плевала с высоты своей должности. Она только к начальникам относилась более менее нормально, но только до того момента когда начальник не становился ниже ее по рангу.

– Так на нее и управы никакой нет? – Уже поостывши, спросил я.

– Наверное, нет. Только если она опять поднимется по карьерной лестнице или если сотрудники отделения не возмутятся против нее.

– А почему этого возмущения еще не было?

– Был один санитар, который долго работал в этом отделении еще до нее. Он часто с ней конфликтовал и, в конце концов, просто начал подговаривать сотрудников на то что бы написать письмо главе больницы. На следующий день его уволили и не дали выписку из бухгалтерии, что он проработал здесь все эти годы.

– То есть он еще и пенсию не получит за все эти десять лет?

– Вот именно! А теперь подумайте, кто будет рисковать своей карьерой?

– А как звали того санитара?

– Артем Михайлович.

– Да, помню такого, очень добрый был человек и справедливый! – Я кашлянул в кулак и продолжил. – Он даже заступался за пациентов, которые в соре с медсестрами были правы.

– Именно! А эта… – Она осмотрелась и шепотом произнесла. – Давайте оставим этот разговор. Тут и стены с ушами…

– Согласен. – Произнес я и подходя к столику у первой палаты.

Усевшись на свою койку, я понял, что возмущение и злость почти прошли. Девушка остудила мой гнев почти за несколько минут, которые мы шли по коридору. Не многим это удавалось. Но ее приятная внешность, голос и манера общение легли как бальзам рану. И в голове взорвалась мысль «А ее не уволят?!» Говорили мы хоть и не долго, но содержательно! А слышать могли все, и некоторые пациенты могут скинуть себе срок на недельку другую, просто донеся до врачицы, о чем мы говорили, и тогда уж действительно ее уволят! То, что здесь можно доверять лишь единицам, это я понял еще с прошлой лежки. Ведь каждый пациент стремится только к тому, что бы ему скостили срок. Даже эти подростки, которые сидят на корточках в туалете произносят только одно слово «Оставишь?» ради сигареты готовы сдать продать любого. В основном это были пациенты первой палаты, новенькие, ведь им вообще запрещено покидать палату, и тем более курить.

Странно, но мне вспомнился вчерашний вечер, когда меня привезли на скорой в это заведение. Вспомнилось, как сидел в приемной, ожидая, когда меня позовут. Сидел я тихо. Конечно хмельной, но спокойный. Помню, как заполнял документы о поступлении, а вернее я подписывал их. Вспомнил также как замеряли рост и вес, и процедуры в ванной. Но самое, что мне было больно вспоминать, так это слезы на глазах мамы и гнев брата. Почему человек такая сволочь, когда пьяный? В момент может разрушить все те добрые отношения к себе. Ну, выпил, ну повеселился, ляг ты спать и все, на утро будешь болеть, но все же дома… А теперь что? Лежать в больнице не зная когда выпустят, просить родных, которые работают день и ночь, отпрашиваться и везти тебе сигареты, чай и что-нибудь поесть? И разве это справедливо?!

Прокручивая вновь и вновь эти воспоминания, я лежал на кровати. Злость на себя нарастала как снежный ком, и ком этот подкатывал все ближе к горлу. Не силясь его терпеть, я подошел к девушке, что сидела за столом, и попросился в туалет. Одна была надежда, что Алик будет там. По прошлому разу я помнил, что он очень часто ходит курить. И я не прогадал, когда зашел внутрь, седовласый мужчина стоял у открытого окна.

– Здравствуй Алик. – Произнес я, подойдя к нему. Он повернулся ко мне и приветливо кивнул. – Я так и думал, что могу здесь тебя найти.

– Ну как прошел разговор с врачом?

– Очень неприятная женщина. – Ответил я.

– Стерва! А не неприятная женщина!

– Согласен с тобой. Честно говоря, она меня взбесила!

– Да она все отделение бесит уже полгода! – Он посмотрел на меня и спросил. – Ты хоть курил сегодня?