Юрий Яньшин - Формула Бога. Восхождение

– Ты не забыл, что обещал прийти к нам в гости завтра?! – пророкотал он, нависая над подчиненным.

– Нет, товарищ генерал, никак не забыл. Приду непременно, – отрапортовал Захария.

– И подружку с собой приводи! – подмигнул архангел.

– Ой, – вскинулась та, – а я завтра не могу. У меня секция по субботам.

Услышав это, Захария облегченно выдохнул. Ему очень не хотелось, чтобы она присутствовала при завтрашнем неприятном для сторон разговоре.

– Очень жаль, – сказал шеф, мигом почуяв какую-то напряженность со стороны Захарии. И уже обращаясь к нему, спросил. – Ты что-нибудь нарыл новенькое?

Захария коротко кивнул.

– Ладно, веселитесь. Не смею мешать, – с сухостью в голосе сказал начальник и отошел в сторону к стоявшей кучкой группы генералов.

Захария глядя на свой почти пустой фужер, из которого он так и не смог сделать ни единого глотка, решил взять со стола другой, но там его ждало разочарование. На столе громоздились лишь пустые фужеры. Крякнув с досады, он уже хотел присоединить к ним и свой, но Ирия, у которой фужер оставался почти полным, остановила его.

– Давайте я с вами поделюсь, – предложила девушка, осторожно переливая часть содержимого своего фужера к нему.

– А вы не боитесь?! – лукаво спросил он у нее.

– Чего?!

– Того, что я смогу узнать то о чем вы думаете сейчас, – подмигнул он ей.

– Нет. Не боюсь ни капельки, – со смехом поведала она ему. – Мама говорит, что у меня на лице и так все написано.

– И что же у вас написано на лице? – продолжил свой допрос полковник.

– А вот это уже вам виднее. Я же не вижу со стороны свое лицо, – слегка краснея, парировала она его вопрос.

Они чокнулись и медленно-медленно пили шампанское, одновременно осушая фужеры.

– Ну, что, вы узнали все мои сокровенные мысли? – чуть слышно спросила она.

– Да, – также тихо ответил он ей.

– И о чем же я думаю?

– Не скажу.

Она слегка прикрыла ресницы и уже совсем тихо сказала:

– Спасибо. Пусть это будет нашей с вами тайной, затем помолчала и добавила. – Первой.

Поставив опустевший фужер на стол Захария взял ладонь Ирии в свою руку, для того чтобы сказать может быть самые главные слова в своей жизни, но тут неожиданно для них обоих негромко зазвучала музыка. Он с первых же тактов узнал мелодию. Это был вальс из кинофильма «Мой ласковый и нежный зверь». Все, кто находился в банкетном зале, немедленно расступились поближе к столам, освобождая его центр. Сразу начали формироваться пары, порой весьма экзотические. Решил не отставать от них и Захария, предлагая тур вальса своей очаровательной спутнице, потому что ни на секунду не сомневался в том, что такая красивая девушка может не уметь танцевать.

– А вы не оттопчите мне ноги, а то мне бы не хотелось, чтобы они превратились в лягушачьи лапки?! – со смехом спросила она.

– Мадемуазель! – воскликнул он, делая наигранно обидчивое выражение лица. – Да будет вам известно, что в свое время я с отличием окончил пажеский корпус Его Императорского Величества, а уж там знали толк в этом деле.

С этими словами он взял ее руку и повел в центр зала. Там, не отпуская ее левую руку подняв свою правую, а левой обхватив ее талию, а на самом деле лишь только чуть прикасаясь, медленно закружил в ритме чарующего вальса, все убыстряя и убыстряя темп с каждым кругом. Со стороны казалось, что для этих двоих разом, как по мановению палочки, перестали существовать и зал с многочисленной публикой, и танцующие рядом пары, и вся окружающая обстановка. Были только они, вальс и Вселенная, наполненная звездами, где они кружили среди них, не замечая ничего вокруг. Двигаясь абсолютно синхронно, они создавали впечатление о себе как о паре уже давно и успешно занимающейся бальными танцами. Никто бы не поверил тому, что высокий и атлетически сложенный ангел (это было не скрыть даже драпировкой тоги) и его невысокая, но чрезвычайно стройная райанка, танцуют свой первый в жизни совместный танец. Если бы он был самим Богом, то не желал бы для себя ничего кроме бесконечно продолжающейся музыки и вальса, чтобы чувствовать в своей руке ее ладонь, ощущать аромат ее дыхания и слышать, как трепещет ее сердечко. Эта пара в своей неудержимой страсти настолько сильно контрастировала со всеми окружающими, что они в большинстве своем просто поспешили освободить центр зала, скромно танцуя по его периметру. Все взоры окружающих были направлены только на них и не на кого более. Их завораживающему танцу не мешали даже его громадные крылья, чего он втайне опасался. Напротив, наличие крыльев делало их танец похожим на полет большой красивой бабочки. Он обманул ее опасения насчет лягушачьих лапок, а она в свою очередь подтвердила его уверенность в ее танцевальных возможностях. К разочарованию обоих, музыка закончилась. Раскрасневшиеся и улыбающиеся, они отошли к столам, чтобы передохнуть. Пока все танцевали, кто-то незаметно опять наполнил все фужеры новой порцией живительной влаги. К легким закускам, кажется никто так и не прикоснулся. Следующий танец решили пропустить, чтобы немного передохнуть и отдышаться. Захария взял два фужера, один из которых протянул Ирии. С наслаждением, словно утоляя давнишнюю жажду выпили.

– Вы мне сейчас напомнили Наташу Ростову на новогоднем балу, – едва сдерживая свои чувства, проговорил он.

– Да?! – удивилась она, по-прежнему улыбаясь, но уже немного отойдя от пережитых впечатлений. – Вот уж никогда не ассоциировала себя с этим персонажем.

– Почему?! Мне кажется у вас много общих черт, – удивился он.

– Нет уж, спасибо! – весело улыбаясь, но при этом, отрицательно качая головой, возразила девушка. – Меньше всего в жизни я хотела бы походить на это аморфное создание, похожее на губку, которой все равно какую влагу впитывать и постоянно подстраивающуюся под окружающую ее обстановку. Этакий маленький хамелеончик. Ей ведь по сути все равно у какого огня греться, лишь бы в попу не поддувало…

Захария с нескрываемым удивлением воззрился на свою юную (юную ли?) спутницу. Слегка задумался, припоминая перипетии знаменитого романа, а затем не слишком уверенно кивнул:

– Да. Пожалуй, вы в чем-то правы. Есть в ней что-то не горячее и не холодное, а так… нечто тепленькое.

Теперь уже она с интересом посмотрела в его глаза, что-то решая про себя. Затем кивнула и неожиданно спросила, все также улыбаясь:

– А хотите, я вам скажу, какой вопрос вертится у вас на языке?

– Хочу! – так же неожиданно согласился он на предложение.

– У вас на лбу санспарелем написано: «Сколько же ей лет?»

– Да нет, ну что вы, право… – попробовал он поотнекиваться.

– Так вот, – не слушая его, продолжила она. – Мне три дня назад исполнилось… семьдесят шесть…