Мария Сорока - Голая правда

Внезапно словно само провидение дало о себе знать, как это часто бывает, когда всей душой к чему-то рвёшься. Феня попивала кофе по акции на террасе ресторана и вдруг невольно подслушала беседу двух девушек: оживлённый разговор, до слюны, но в полтона, о том, как присвоить себе любую вещь. Одна подруга вертела перед носом другой неодимовым магнитом и рассказывала о его чудесном свойстве превращать платное в бесплатное. Беседа была настолько возбуждённая, что, когда девушки ушли, предмет остался забытым на столе. Магнит блестел в лучах солнца, а Феня смотрела на него, открыв рот. Она возмущённо выпучила глаза и развела руками перед невидимыми укорителями: «Ну, знаете ли… Как тут не взять». Действительно, она вынашивала идею кражи так, будто собиралась дерзко ограбить банк или хранилище казино, и недопустимо было пренебречь удачей.

Спустя пару дней, надев всё самое немногословное и накрасившись как никогда естественно, Феня направилась в мультибрендовый бутик. Была шальная мысль повесить на локоть пакет, как из ЦУМа, но мысль эта, к счастью, не задержалась. В магазине, небрежно пройдясь вдоль полок и вешалок, Феня сложила две одинаковые футболки так, чтобы у входа в примерочную их засчитали за одну, едва задвинув шторку, дрожащими руками высвободила мягкую ткань от защитной пластмассы, надела предмет обожания, спрятав его под свитером, и уверенно, но не слишком быстро, покинула магазин, мимоходом бросив продавщице вторую, будто бы не подошедшую вещь.

Двери захлопнулись, улица обдала прохладой. «Это было нечто», – тяжело дыша, подумала Феня. Всё прошло так легко, что даже не верилось. Но сложное ждало впереди.

Не всякий интеллектуал может похвастаться, что хотя бы раз в жизни проходил через столь мощный экзистенциальный кризис, какой настиг тогда Феню. Само собой, проблема была не в маленьком преступлении, глубже. Иногда Феня чувствовала себя недостойной дорогой вещи, раз не смогла сама на неё заработать, а порой украденная футболка вела Феню к мысли, обратной прошлым выводам, страшной мысли: ничто не стоит вообще ничего. Тем временем окружающие замечали футболку, и не всем она нравилась. Только когда Феня называла цену, люди одобрительно качали головами. Феня вздыхала себе под нос: «А что, если бы и вправду сама на неё разорилась?»

Но при всём футболка занимала почетное место в шкафу, на отдельной вешалке, защищённая целлофаном от угрюмого домашнего быта. Когда Фене становилось грустно и казалось, что ждать от жизни нечего, она приподнимала чехол и вспоминала, что ждать, требовать и брать можно, что угодно. Фене, как многим, хотелось, чтобы кто-то пообещал ей: всё будет хорошо. И футболка обещала.

Спустя несколько месяцев один мультибрендовый бутик навсегда захлопнул свои двери для покупателей. Это было шумное закрытие, на котором присутствовали несколько репортёров. Работавший рядом брат Фени разузнал, в чём дело, и первым огорошил сестру:

– Разоблачение века! Годами продавали подделки из Китая, представляешь? А все эти шмотники велись! Так им и надо. Ха-ха! Не оттуда, надеюсь, твоя драгоценная футболка?

Мир поблек. Феня превратилась в тыкву. Ей подумалось, что никогда больше чудо и уверенность не помогут ей сдать экзамен или устроить свидание с толковым красавцем. В её вере тоже оказалось место для ада, и она провалилась в геенну.

– Так оттуда? – переспросил брат.

– Конечно, нет, – соврала Феня.

Натянутая грудь и ровные кубики пресса были непоколебимы, как скалы. Но под ними, словно рассекающая бухту моторная лодка, в самом сердце гудело: «Не любит! Не любит! Не любит!»

Урош не знал её имени. Она приехала недавно, и ему известно было только то, что она была русалкой. Точнее, моделью. Точнее, актрисой. Точнее, аниматором: сидела на берегу залива, на камне, в роскошном костюме русалки и фотографировалась с туристами за деньги. В общем, неважно. Русалкой.

Один раз Урош спас её, тонущую. Но она решила, что Урош спасатель, и только коротко поблагодарила за хорошую работу. В другой день Урош принёс ей мороженое, но «актриса» отказалась, сославшись на простуду, и в бреду жара тут же забыла лицо Уроша. В третий раз Урош принёс ей букетик, но модель была окружена толпой туристов и приняла Уроша за пассажира лайнера. С мимолётной благодарностью пару секунд она подержала в руке букетик, и тут же протянула цветы какой-то капризной плачущей девчонке.

Впервые Урош увидел будущую возлюбленную издалека, с середины залива. Она сидела на камне и обмахивалась, как веером, искусственными жабрами. Ее длинный парик блестел, а чешуя хвоста переливалась на солнце. Урош уже сутки не спал. Он прилежно учился в морской академии, а всё свободное время работал на старой отцовской лодке. Работал, как только мог: рыбачил, перевозил что-то, катал туристов. Поэтому поначалу подумал, будто русалка мерещится ему от усталости. И это благоговейное видение было привычно.

Сколько себя помнил, Урош бредил русалкам. Ещё маленьким мальчиком он заявил: «Я возьму такую в жёны». И даже в ранней молодости, уже получив некоторое образование и жизненный опыт, он всё-таки нет-нет да и верил, что хладнокровные красавицы обитают в глубинах морей и однажды удостоят вниманием его персону. Как часто он себе это представлял! Сколько сюжетов прокручивал в голове! Иногда он готов был пойти на дно под чарующие манящие песни морских обманщиц. Иногда справлялся с искушением и крал одну из них себе в лодку. А порой и вовсе влюблял в себя всю стаю, привлекая отвагой и накачанным прессом. Он не испытывал иллюзий о нравственности русалок, но готов был смириться со всем, лишь бы стать ближе к необычному существу. Конечно, с возрастом Урош утратил надежду, вот тогда-то и начались явления химер. Он видел силуэты русалок сквозь туман, слышал их песни в темноте ночи, он чувствовал холодные прикосновения пальцев, свесив ноги из лодки.

Наконец-то Урош столкнулся не с видением. Ему предстала самая натуральная фигура. Правда, фокус быстро раскрылся: девушка расстегнула защёлку на бедре и выскользнула из тяжёлого блестящего хвоста. Зато Урош тут же узнал, что не бредит, и может наконец-то верить себе. Он был обескуражен и не додумался подплыть ближе, но уже на следующий день ровно в то же время подкатил к берегу и снова увидел свою русалку.

Надежды Уроша не обманули: девушка выглядела очень хорошенькой, хотя и сердитой из-за жары. Подойти к ней Урош решился только спустя ещё пару дней, но думал об этой русалке он непрерывно с того самого момента, как увидел её издалека. Обычно он не церемонился даже с самыми расчудесными красавицами, но длинный парик и блестящая чешуя заставили его смущаться и трепетать.